— Кто вы по национальности? — тут же поинтересовался Хендрикс.

— Француженка.

— Но как вы сюда попали? Вы пришли сюда вместе с армией?

— К чему это вам?

— Просто из любопытства. — Он внимательно присмотрелся к ней. Тассо была без шинели. Лет ей было от силы Двадцать. Тонкая. Длинные волосы разметались по подушке. Она молча смотрела на него. Глаза ее были темными и большими.

— Что у вас на уме, майор? — подозрительно спросила она.

— Ничего. Сколько вам лет?

— Восемнадцать.

Она продолжала внимательно следить за ним. На ней были азиатские военные брюки и гимнастерка. Ужасного цвета униформа — что-то вроде светло-зеленого. На поясе у нее на толстом кожаном ремне висел счетчик Гейгера и подсумок для патронов. С другой стороны был пристегнут медицинский пакет.

— Вы состоите на службе в армии? — спросил опять он.

— Нет.

— Тогда почему же вы носите эту форму?

Она пожала плечами.

— Мне ее дали. Надо же что-то носить…

— Сколько, сколько… вам было лет, когда вы очутились здесь?

— Шестнадцать.

— Такая молодая?

Глаза ее внезапно сузились.

— Что вы хотите этим сказать?

Хендрикс потер подбородок.

— Ваша жизнь была иной, если бы не эта чертова война. Подумать только, вы попали сюда в шестнадцать лет? Неужели вы мечтали о такой жизни?

— Но ведь нужно было как-то выжить!

— Только поймите меня правильно, Тассо. Я отнюдь не собираюсь читать вам нравоучения.

— Ваша жизнь, майор, тоже была совсем иной, если бы не эта война. Тассо нагнулась и развязала один из ботинок. Затем бросила его на пол. — Майор, вам не хотелось бы пройти в другую комнату? Я бы с удовольствием вздремнула.

— Похоже, что перед нами скоро возникнет проблема. Ведь нас здесь четверо. С таком помещении чертовски трудно жить четырем человекам. Здесь только две комнаты.

— Да.

— Какой величины был этот подвал первоначально? Он был больше, чем сейчас? Есть ли здесь еще помещения, пусть даже заваленные обломками? Мы бы могли бы их расчистить для себя.

— Может быть. Точно не знаю. — Тассо освободила пояс и, растянувшись поудобнее на койке, расстегнула гимнастерку.

— Вы точно уверены, что у вас больше нет сигарет?

— У меня с собой была только одна пачка.

— Очень плохо. Может быть, если бы мы могли добраться до вашего бункера, мы смогли бы найти еще. — Второй ботинок упал на пол. — Тассо потянулась к выключателю. — Спокойной ночи, майор.

— Вы собираетесь сейчас спать?

— Именно это я и собираюсь сейчас делать.

Комната погрузилась в темноту. Хендрикс встал и, отыскав занавеску, прошел на кухню.

И застыл, весь сжавшись в комок.

Руди стоял у окна, лицо его было бледным. Рот его открывался и закрывался в немом крике. Ди стоял перед ним, скаля зубы и держа наизготовку пистолет. Ни один из них не шевелился. Ни Ди, крепко сжимавший пистолет, с каменным лицом. Ни Руди, бледный и окаменевший, прижатый к стене, с поднятыми вверх руками.

— Что?.. — прошептал Хендрикс, но Ди оборвал его.

— Спокойнее, майор. Подойдите Сюда. Да вытащите свой пистолет.

Хендрикс достал оружие.

— Что тут происходит?

Руди немного пошевелился, чуть опустив руки. Он немного повернулся к Хендриксу, кусая губы. Белки его глаз, казалось, вот-вот вывалятся. Со лба его капал пот и струйками стекал по грязным щекам. Он не сводил умоляющего взгляда с майора.

— Майор, этот… он с ума сошел. Остановите его, немедленно! — Голос Руди был слабым, хриплым и едва слышен.

— Что здесь происходит? — еще раз потребовал объяснений Хендрикс.

Не опуская пистолета, Ди размеренно сказал:

— Вы помните наш разговор, майор? О трех моделях? Нам были известны только две из них — первая и третья. Но мы ничего не знали о второй. По крайней мере, ничего не подозревали!

Пальцы Ди еще крепче сжали рукоять пистолета.

— Мы ничего не знали о ней раньше, но сейчас…

Он нажал на курок. Полыхнуло белое пламя и облизало своим великолепием фигуру Руди.

— Майор, это и была вторая модель!

Тассо отшвырнула занавеску.

— Ди, что ты сделал?

Вьетнамец отвернулся от обугленного тела, которое медленно съезжало на пол, и проговорил с радостью в лице:

— Это была вторая модель, Тассо. Теперь мы уже точно знаем, что она из себя представляет. Наконец-то мы распознали все три разновидности, а это значит уменьшает опасность. Я…

Тассо смотрела мимо него на останки Руди, на почерневшие, еще тлеющие обрывки его одежды.

— Так кого же ты только что убил? — воскликнула она.

— Не кого, а что! Я давно следил за ним. У меня были кое-какие предчувствия, но я не был уверен в них. Но сегодняшним вечером мои подозрения переросли…

Ди нервно ерзал по рукояти пистолета.

— Считаю, что нам очень повезло. Еще какой-нибудь час, и эта штуковина могла бы…

— Ты так уверен? — Тассо оттолкнула его в сторону и склонилась над останками. Лицо ее внезапно стало серьезным.

— Майор, убедитесь сами. Кости и плоть!

Хендрикс наклонился над телом. Останки были останками человека. Обожженная плоть, обуглившиеся фрагменты костей, часть черепа, сухожилия, внутренности, кровь. Целая лужа крови у самой стены.

— Так где же колесики? — спокойно спросила Тассо у Ди. — Я не вижу ни колесиков, ни реле, ни каких-то там металлических деталей! И ни одного «когтя»! Это не вторая модель, Ди. А ну-ка, объясни все по порядку, убийца!

Ди сел за стол, вся краска сошла с его лица. Он уткнулся головой в ладони и стал раскачиваться взад-вперед.

— Приди в себя! — Тассо вцепилась пальцами ему в плечо. — Скажи, наконец, почему ты сделал это? Зачем ты убил своего Друга?

— Похоже, что я могу объяснить этот поступок, — вмешался Хендрикс. Просто Ди очень испугался. Все, что твориться вокруг нас, привело к тому, что человек со слабой психикой начал срываться.

— Может быть…