ехал автобус. Жюли махнула рукой, и автобус остановился. Жюли и Петер быстро поднялись по ступенькам.

– Тебе повезло, что ты хорошенькая, – сказал кондуктор в белой куртке.

Дверцы закрылись, и автобус начал спускаться по склону. В салоне было душно. Крестьяне в шляпах, с корзинами на коленях дремали на исцарапанных сиденьях. У Жюли кружилась голова. Она села. Во рту был металлический привкус. Автобус выходил из одного виража и тут же попадал в другой…

Кондуктор потряс Жюли за плечо.

– Вам плохо?

Девушка открыла глаза и с недоумением посмотрела на площадку, окруженную деревьями, на которой остановился автобус.

– Я уснула, – извиняясь, сказала она.

– Конечная. С вас пять франков пятьдесят сантимов.

Жюли заплатила. Они с Петером вышли из автобуса, недалеко от остановки заметили кафе и сели за столик на террасе.

Жюли заказала сливки и какао. В кафе не было круассанов.

– Подожди меня секунду, – сказала она Петеру.

В двух шагах от кафе находилась булочная, а рядом с ней – табачный киоск. Девушка вернулась к столику с круассанами, сигаретами и газетами. Пока Петер ел, Жюли дрожащими пальцами прикурила «Голуаз» и развернула газету. Им посвящались пока что заголовки средней величины, с коротким сопроводительным текстом. Очевидно, у журналистов не было свежей информации. У Жюли раскалывался затылок. Она читала статью под заголовком «Узел затягивается». Журналист писал о Хартоге как о «молодом финансисте, имеющем много завистников в силу своего космического взлета». Жюли прочитала далее, что «в настоящее время совершенно невозможно связаться с промышленником. Как только Хартог узнал об исчезновении своего племянника, он тотчас же вылетел из Мюнхена, но вскоре снова оставил Париж, чтобы укрыться от репортеров на время, пока идет расследование».

– Он укрылся в башне Мор, – прошептала Жюли.

Девушка еще больше утвердилась в своем решении. Она была уверена, что сказочный дом и горный лабиринт находятся неподалеку отсюда. Скорее добраться туда, броситься в ноги Хартогу. Жюли с волнением представляла себе эту сцену. Богач поднимает ее, прощает, поздравляет, усаживает справа от себя, вдали от людей, от мира. Девушка встала, взяла Петера за руку и пошла оплачивать завтрак. Она спросила о дороге на вокзал. Они дошли до шлагбаума, откуда была видна платформа, над которой висела табличка. На белом фоне синими буквами было написано: «Боэн». Жюли не знала такой станции. Петер стоял рядом с ней, дожевывая свой круассан. Он был спокоен и с любопытством озирался вокруг. Они пошли в торговый центр, и Жюли купила серый некрасивый плащ, доходивший ей до колен, и карты. Выйдя из магазина, она заметила на другой стороне улицы огромную афишу с ярко–красными буквами на белом фоне.

ЗАКОН И ПОРЯДОК

МОЖЕМ ЛИ МЫ ЖИТЬ БЕЗ ПОЛИЦИИ И БЕЗ ЖАНДАРМЕРИИ?

ЧТО ОЗНАЧАЕТ УПАДОК ЦЕННОСТЕЙ?

В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ВАС ОЖИДАЮТ ТРУДНЫЕ МОМЕНТЫ

Пауль Цвиккау

Жюли сунула карты под мышку. Взяв Петера за руку, она пересекла улицу и направилась к двери, находившейся под афишей. В небольшом холле с плиточным полом вполголоса разговаривали крестьяне.

Открытая дверь вела в конференц–зал, где сидели немногочисленные посетители, большинство из которых были пожилыми людьми. На сцене на фоне красно–золотого занавеса стоял человек. Когда Жюли опустилась на сиденье, он протянул руку в сторону занавеса и объявил:

– Пауль Цвиккау.

Из–за кулис выбежал молодой человек в очках, в черном костюме и коричневой рубашке. У него был аккуратный пробор.

– Хотелось бы вам жить, – выкрикнул он, – при режиме, который избавит человечество от преступлений, насилия, несправедливости и нищеты?

Аудитория молчала в знак согласия. Цвиккау расхаживал по эстраде, резким движением закидывая голову назад. Временами казалось, что он может сломать себе шею.

– Во Вселенной царят закон и порядок! – воскликнул он. – Когда мы смотрим на небесный свод, мы убеждаемся в этом, даже если от нас ускользает смысл движения небесных тел. Мы должны относиться с почтением к утверждениям великих ученых астрономов и атомщиков о том, что из года в год, из века в век звезды продолжают движение в пространстве, перемещаясь по своим орбитам с такой поразительной закономерностью, что позволяют нам предсказывать затмения на века вперед!

Оратор прокашлялся.

– Братья и сестры, слушайте меня! Господь Бог установил во Вселенной незыблемый гармоничный порядок. Разве он не способен сделать так, чтобы этот порядок и эта гармония царили на нашей планете, представляющей собою небольшой сгусток грязи, вращающийся в межзвездном пространстве?

Что мы видим? – вопрошал Цвиккау с ухмылкой. – Способен ли человек утвердить закон и порядок, положить конец насилию, несправедливости и нищете? Нет! Знаете ли вы, что может произойти в большом городе, если в нем не будет полиции? Так случилось в Монреале седьмого октября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, когда полицейские бастовали. Соблюдали ли в это время граждане закон? Нет! В Монреале тотчас же начались беспорядки, поджоги, грабежи и столкновения между таксистами! Люди вооружились камнями и дубинками, чтобы приступить к разрушительной оргии. Они разбили стеклянные витрины отеля «Королева Елизавета» и похитили товары. Они ограбили отель «Виндзор» и отель «Королевская гора». По оценкам правительства, город находился «на грани анархии». Только полиция стоит на страже закона и порядка!

Цвиккау приподнялся на цыпочки и поднял вверх руку, подчеркивая значимость своих слов.

– Что означают эти события? – продолжал он. – Откуда этот приступ ярости? А главное, что делать? Человек искренне искал. Он познал все режимы. Но он не обратился к своему Создателю! Его Создатель знает лучше кого–либо другого проблемы человека, потому что наблюдает за происходящим с начала сотворения мира.

– Да! – закричали голоса.

– Аллилуйя!

– Классно! – крикнула Жюли.

– Замолчите, сестра моя, – сказал ей служащий атлетического телосложения.

– Я вам не сестра, – возразила Жюли, но замолчала.

– Создатель! – продолжал Цвиккау. – Наш Господь Бог наведет порядок, создав такое государство, которое нам нужно. Ибо в Писании сказано, что Господь создаст царство, которое никогда не будет разрушено и не попадет под власть другого народа. Он разрушит и уничтожит все царства и воздвигнет себе царство вечное.

Жюли встала.

– Свинья, негодяй! – крикнула она.

Цвиккау спрыгнул с эстрады.

– Послушай меня!

Жюли схватила Петера и быстро выбежала из зала. Пророк выскочил следом за ними на улицу. Девушка бежала к вокзалу. Цвиккау повернул назад. Жюли подумала, что ей не следовало терять голову в то время, когда она должна думать о том, как уйти от своих преследователей. Она с удовольствием взяла бы в руки автомат и перебила всех. Ее пальцы обожгла сигарета.

– Куда мы идем? Что мы будем делать? – спросил Петер.

– Мы убегаем. Мы едем к Хартогу. В его красивый сказочный дом.

Жюли посмотрела в железнодорожный справочник, изучила дорожную карту и в конце концов установила, что они находятся в шестидесяти километрах к западу от Лиона. Но сколько километров еще оставалось до красивого дома в кантоне д'Олльерг, она определить не могла. Может, еще шестьдесят?