– Ты не понимаешь, Василий! – всхлипывала девушка. – Они собираются есть сырое мясо, пить кровь...

– Подумаешь! – глумливо фырчал шофер-охранник. – Со вкусами не спорят! Гы-гы!!! А на твои христианские закидоны я плевать хотел с высокой колокольни!

Въехав в село, машина затормозила возле добротного двухэтажного бревенчатого дома, окруженного аккуратно выкрашенным в синий цвет штакетником. На обширном подворье прогуливались белоснежные куры, в хлеву мычала скотина.

– Вот те и харч для хозяев! – довольно потер ладони Крылышкин. – Щас затаримся без проблем!

На шум мотора во двор вышел худощавый жилистый мужчина лет тридцати, при ходьбе заметно приволакивающий правую ногу.

– Хотим купить теленка, – важно объявил Крылышкин. – Сколько запросишь? А ты пошевеливайся, святоша! Топай в хлев! Осмотри товар! – распорядился он, грубо вытолкнув из салона машины Лизу.

– Почему девушка плачет и почему ты так хамски с ней обращаешься? – ровным голосом спросил мужчина, устремив на мордастого шофера-охранника твердый, проницательный взгляд серых глаз.

– Не твое собачье дело, калека! – огрызнулся Крылышкин. – Лучше держи пасть на запоре, а то вторую ногу поломаю!

– Подойдите сюда, пожалуйста, – не реагируя ни на оскорбления, ни на угрозы Василия, обратился к Лучевской сероглазый, – объясните, что происходит?

– Мы из красного особняка... Прислуга! Вчера туда въехали наши хозяева, а сегодня с ними стало твориться нечто невообразимое! Отказываются от нормальной пищи, требуют сырое мясо, свежую кровь! Велели привезти маленького живого теленка! – скороговоркой выпалила Лиза. – Я хотела уехать в город от греха подальше, но... – Девушка замолчала в нерешительности.

– Но этот нагловатый тип отказался выполнить вашу просьбу, – спокойно продолжил незнакомец. – Я правильно понял?

Лиза потупилась.

– Меня зовут Константин Фролов. Зайдите пока в дом, – предложил Елизавете сероглазый, – я разберусь с вашими проблемами!

– Ты на кого вякаешь, падла? – взорвался самолюбивый Крылышкин. – Ты кого «наглым типом» обозвал? И куда без спросу девку забираешь? С проб-лемами он, видите ли, разберется! Ха, да я тебя, заморыша, в порошок сотру!!! – Воинственно стиснув кулаки, Василий выбрался из «Мерседеса». По сравнению с хозяином усадьбы он выглядел более чем внушительно – рост метр девяносто, бычья шея, бугристые накачанные мышцы...

– Угомонись, парень, – не повышая голоса, посоветовал Фролов. – Я не хотел бы причинить тебе боль.

– Чо-о-о?! Причинить боль?! Мне-е-е?! Ах ты, мозгляк! Зашибу в натуре!!! – Окончательно озверевший Крылышкин бросился на дерзкого «мозгляка» и... нелепо перекувырнувшись в воздухе, с размаху треснулся лицом о землю[31].

– Еще добавить или достаточно? – невозмутимо осведомился Константин.

– Достаточно! – просипел оглушенный Василий.

– Деньги у тебя или у девушки?

– У м-меня!

– Тогда убирайся отсюда! – Не обращая больше внимания на поверженного противника, сероглазый похромал к дому...

Уныло, как побитый пес, шофер-охранник приплелся обратно к хозяевам, и лишь только, запинаясь от смущения, он доложил о произошедшем в селе досадном инциденте, на него обрушился неистовый шквал оскорблений. Разъяренные господа Яковлевы внешним обликом чрезвычайно напоминали выходцев из преисподней и в выражениях не стеснялись.

– Тупорылое, трусливое животное! – исходя пеной, визжала фиолетовая от злобы Алина. – Никчемный мешок с говном! Чтоб ты сгнил заживо!!!

– Пидор вонючий! Выкидыш обезьяний! – вторил жене мертвенно-бледный, с горящими как угли глазами Николай Юрьевич.

Мимо виска Василия пролетел костыль, запущенный воющей, словно взбесившаяся гиена, мадам Кузиной.

– На мясо его!!! На мясо!!! – надрывался Гена. – Крови хочу!!!

– Идея неплохая! – поддержала брата Светлана. – Пожалуй...

Закончить она не успела. Дом содрогнулся до основания, из окон повылетали стекла. Под потолком заметались невесть откуда взявшиеся безобразные тени, очертаниями напоминающие помесь человека с громадной летучей мышью.

Яковлевы, болезненно стеная, попадали на пол, а обезумевший от страха Крылышкин выбежал из обеденного зала, вихрем взлетел по лестнице на третий этаж, заскочил в первую попавшуюся комнату, трясущимися руками запер дверь и на всякий пожарный случай подпер ее массивным платяным шкафом красного дерева. «Оказывается, маленькие землетрясения иногда пользу приносят!» – переведя дыхание, подумал Василий. Он даже не подозревал, что никакого «землетрясения» в окрестностях в помине не было. Просто над сельской церковью водрузили наконец освященный православный крест, и это не замедлило отразиться на пропитанном бесовщиной злополучном особняке...

Выкурив две сигареты подряд ради успокоения нервов, Крылышкин осмотрелся. Комната, куда он попал, принадлежала раньше Анатолию Борисовичу Кириленко, о чем красноречиво свидетельствовали широкоформатный цветной фотопортрет с соответствующей надписью внизу, мужская одежда, висевшая в подпиравшем дверь шкафу, а также богатая коллекция книг с монограммами прежнего владельца на титульных листах. В подспудной надежде найти спрятанные между страницами доллары, Василий бегло