Давидович.

– Заметано! – с неожиданной легкостью согласился Андрей Михайлович.

– И мне! И мне надбавку! – поспешно встрял Фениксов.

– Разумеется, дружище! В обиде не останешься! – окинув нотариуса загадочным взором, ласково прожурчал коммерсант. – Но погодите, ребята! Я не закончил! Помимо оговоренного вам предстоит немало чего обустроить. Приобретите на значащееся в новых документах имя дом километрах в ста от Москвы. Не шибко шикарный, но и не лачугу. Продайте мой «Мерседес», а также Лерин «Вольво». Взамен купите качественный джип, «нулевую» «девятку» и подержанную «Ниву». «Девятку» оформите на Валерию, джип на мою будущую фамилию, «Ниву» – на теперешнюю. Срок – неделя. Успеете?!

– Да, но... – хором начали Поцман с Фениксовым.

– Понимаю, понимаю! – с усмешкой перебил их Тарасов. – По завершении работы получите царский гонорар в валюте, – тут Андрей Михайлович назвал такуюсумму, что оба прохвоста сперва замерли в блаженном оцепенении, а затем тихонько, сладострастно застонали...

Когда адвокат с нотариусом убрались восвояси, коммерсант развалился в кресле, возложил ноги на стол, хитренько похихикал и... застыл в ужасе.

Задняя стена комнаты беззвучно отодвинулась в сторону, а там, за ней, показался памятный Тарасову кошмарный «обезьянник»: с выложенным костями полом, приплясывающей скамьей, пульсирующей ядовитым светом решеткой. По ноздрям резанула отвратительная серная вонь. Из воздуха соткался уродливый чернолицый охранник с эмблемой крылатого змея на причудливом мундире, перекосился в безобразной гримасе и потянул когтистые лапы к горлу Тарасова. Бизнесмен пронзительно заверещал. Наваждение исчезло.

«Генка, сволочь, колдует, – поменяв загаженные штаны, убежденно подумал Андрей Михайлович. – Ну ничего, сука! Ща-а-ас я те устрою!!!» Он сосредоточился, мысленно сконструировал в пространстве огненный крест и начал вращать его вокруг тела против часовой стрелки.

На стенах кабинета возникли многочисленные, кривляющиеся тени, напоминающие формой полулюдей-полуживотных. Вновь (причем сильнее прежнего) завоняло серой. Отовсюду послышалось злорадное бесовское улюлюканье... Однако оболваненный колдуном Тарасов не замечал творящейся в непосредственной близости от него откровенной бесовщины. Уставившись стеклянными глазами в пустоту, коммерсант с упорством маньяка крутил инфернальный «свасти», не подозревая, что с каждым оборотом огненного креста раковая опухоль (образовавшаяся в прямой кишке Валерии Петровны после визита к экстрасенсу) стремительно запускает губительные метастазы во все близлежащие органы тела...[32]

Спустя неделю после описанных событий, вечером 22 апреля 2000 года, в небольшом бревенчатом домике на окраине полувымершей безлюдной деревушки блаженствовал пятидесятидвухлетний бомж Вадим Александрович Соловушкин. Сидя за накрытым столом, он от души наслаждался теплом, уютом, чистой одеждой, вкусной едой и настоящим французским коньяком, который заботливо подливала ему в рюмку хозяйка дома и жена Благодетеля Валерия Петровна Тарасова. Судьба, долгие годы совершенно безжалостная к Соловушкину, двое суток назад вдруг сменила гнев на милость и преподнесла бедолаге столь щедрый подарок, что тот до сих пор не мог опомниться от нежданно свалившегося на него счастья. Временами Вадиму Александровичу мерещилось, будто он просто-напросто грезит и, проснувшись, снова окажется на огромной свалке за чертой города, где постоянно обитал с лета 1994 года. Именно тогда Соловушкин стал жертвой мошенников-риэлторов, а также собственной неудержимой тяги к спиртному, которая, кстати, и позволила этим бессовестным стервятникам в костюмах с иголочки без особых хлопот лишить одинокого, безработного, сильно пьющего мужчину двухкомнатной квартиры, документов и превратить его в бездомного бродягу. Вадим Александрович испуганно вздрагивал, больно щипал себя за нос, тряс головой и... с невероятным облегчением убеждался – происходит вовсе не сон!!! Это абсолютная (хоть и сказочная) реальность!!!

В настоящий момент, поглощая обильный роскошный ужин (Валерия Петровна не скупилась на угощения) и смакуя превосходный коньяк, Соловушкин с удовольствием перебирал в уме мельчайшие детали первой встречи с Благодетелем...

...Изгои общества жили на вышеупомянутой свалке своеобразными общинами – «семьями» от трех до десяти человек. Кто в поломанных строительных вагончиках, кто в наспех сколоченных из различного хлама утлых хибарах... «Семья» Соловушкина состояла из четырех жертв «демократических преобразований», дикого рынка, жилищной приватизации и «зеленого змия». В нее входили сам Вадим Александрович (некогда слесарь шестого разряда на удушенном конверсией оборонном предприятии), бывший литературный критик шестидесятилетний Сергей Павлович Ульяшкин, неудавшийся художник сорокалетний Слава Шипотилов и экс-инженер развалившегося за отсутствием финансирования КБ[33]  Сергей Владимирович Глотов сорока пяти лет от роду.

Двадцатого апреля около семи вечера товарищи по несчастью, закончив рыться в грудах мусора, решили по обыкновению выпить. Наскребли по сусекам на две бутылки дешевой водки и бросили жребий – кому отправляться за ней, родимой, в ближайшее заведение. На сей раз выпало Соловушкину с Шипотиловым. По предложению осторожного Ульяшкина члены «семьи» ходили за «огненной водой» всегда по двое. Слишком ценный товар в здешних гиблых краях! Могут запросто отнять двуногие шакалы из местных! На пару же как-то спокойнее!!

Вадим Александрович взял деньги, клеенчатую авоську и вместе со Славой двинулся в путь. Неподалеку от входа на свалку стояла потрепанная белая «Нива». Сидящий за рулем холеный мужчина (примерно ровесник Соловушкина) внимательно всматривался в каждого проходящего мимо оборванца.

– Эй, мужик, подойди, дело есть! – завидев Вадима Александровича, крикнул он сквозь приспущенное боковое окошко и, когда бомж робко приблизился, отрывисто спросил: – Специальность имеется?! Да?! Какая?! Слесарь?! О-о-очень хорошо!!! Ты-то мне и нужен!!! Я собираюсь открывать авторемонтную мастерскую. Четыре тысячи в месяц плюс бесплатное жилье, плюс мои харчи... Подходят условия?! Если да – поехали!!!

Соловушкин сначала онемел в восторге, затем обнял на прощание Шипотилова, сунул Славе деньги, сумку и, заплетаясь ногами от волнения, полез в предупредительно распахнутую мужчиной дверцу машины. Едва он устроился на заднем сиденье, «Нива», взревев мотором, рванулась с места...

По дороге Благодетель (представившийся Андреем Михайловичем Тарасовым) дотошно расспрашивал бомжа о житье-бытье; почему-то радостно заулыбался, узнав об отсутствии родственников, и нет-нет да придирчиво осматривал лицо Соловушкина в зеркальце заднего обзора. «Уж часом не маньяк-педараст?!» – не на шутку встревожился Вадим Александрович, но Благодетель вскоре развеял его опасения.