понять, что на него нашло, черт побери. Он заглянул к Калли только для того, чтобы убедить ее, что самое разумное – пока ребенок не родится, прекратить полеты. Но когда он положил руки ей на плечи и заглянул в фиалковые глаза, предотвратить поцелуй уже ничего не могло.

Хантер глубоко вздохнул. Разумеется, после смерти Элен он не жил монахом. Он внимательно выбирал таких женщин, которые хотели от него только взаимного удовольствия и не рассчитывали, что их связь приведет к чему-то большему. А Калли Маршал совсем не такая. Ее приоритеты – не прокуренный ночной клуб, шампанское и одноразовый секс, а уютный маленький коттедж, домашнее печенье и семейные обеды.

Если уж на то пошло, последние месяцы он был так занят, что времени на личную жизнь просто не оставалось. И хотя он не семнадцатилетний распутник, у мужчины тридцати двух лет есть определенные потребности, с которыми надо считаться.

Хантер нахмурился. Никогда в жизни он не находил беременную женщину неотразимой красавицей.

Небо прочертила падающая звезда. Хантер подумал, что с учетом его долгого воздержания надо считать вполне естественным, что Калли ему понравилась. Она очень красивая, у нее сногсшибательная улыбка, прелестный смех и такие ножки, что и святой впадет в грех.

Довольный тем, что разобрался в причинах своего странного поведения, он завел мотор и поехал обратно на базу. Теперь они с Калли вполне могут забыть о случившемся и относиться друг другу, как работник и наниматель. Может, они еще и подружатся, чем черт не шутит.

Много позже, лежа в кровати и безуспешно пытаясь заснуть, Хантер вспоминал сладкий вкус губ Калли, то, как вскипела в нем кровь, когда она поцеловала его в ответ. Незачем лукавить: с этой женщиной он хотел вовсе не дружбы.

Калли ехала от врача и думала о визите Хантера и о том, какая же она дура. Поцелуй, конечно, был очень приятным, но он ничего не значил. Хантер просто расстроился из-за ее отказа перейти на наземную службу и наверняка не меньше ее удивился своему нелогичному поступку. Нет никаких причин стараться увидеть в этом нечто большее.

Калли всю ночь пекла шоколадно-ореховые пирожные и печенья. Когда она собралась спать, серый рассвет уже проглядывал из-за занавесок. Она покачала головой. Столько печенья она не пекла с того дня, когда узнала о своей беременности.

Тогда она вышла от гинеколога в состоянии шока. Она всегда хотела иметь детей, но представляла себе, что это случится после свадьбы и они с мужем будут ждать счастливого события. Она не собиралась забеременеть от мужчины, для которого социальный статус важнее любых отношений с женщиной.

Когда она познакомилась с Крегом Кальбертсоном, он сразил ее своим обаянием и внимательным отношением, но довольно скоро она поняла, что он не такой, каким кажется. Свою сущность он скрывал за обаятельными манерами и обворожительной улыбкой, и к тому времени, как они расстались, Калли окончательно поняла, какое он ничтожество.

Месяц спустя после их разрыва она обнаружила, что беременна, и ее охватил малодушный страх перед тем, что может сделать Крег. Решающим фактором в решении расстаться с ним было его признание, что в девятнадцатилетнем возрасте он сделал ребенка своей подружке, и его двенадцатилетний брат на самом деле приходится ему сыном. Крег рассказал, что родители, узнав о беременности девушки и ее невысоком социальном положении, использовали все свои связи в Хьюстоне, чтобы усыновить мальчика.

Калли похолодела. Она легко могла себе представить беспомощность и опустошенность молодой матери, потерявшей всякую связь с ребенком. Узнав о своей беременности, Калли решила уехать из Хьюстона, где работала больничной медсестрой, и начать новую жизнь в 'Лайф медэвак'. Если бы Крег узнал о беременности, не исключено, что его родители сделали бы с ней то же, что с матерью первого ребенка Крега. У нее нет таких денег, чтобы бороться с их всесильными адвокатами.

Она росла в не слишком богатой семье, и ее единственным развлечением было прогуляться по торговому центру или сходить на дневной сеанс в кино. Даже если бы ее отец не пропал в море во время шторма в Мексиканском заливе, ее социальный статус был бы не намного выше.

Калли свернула к ангару, положила руку на округлившийся живот и подумала, что, может, она и не родилась с серебряной ложкой во рту, но она любит своего малютку и никто его у нее не отберет.

Припарковав машину, она сделала глубокий вдох и заставила себя выбросить из головы Хьюстон и безжалостных Кальбертсонов. Ей предстояло увидеться с Хантером ОБаньоном и сказать ему, что она серьезно подумала над его требованием и даже обсудила эту проблему с акушеркой. Они вместе пришли к заключению, что нет причин увеличивать на несколько месяцев отпуск по беременности.

– Привет, Мери-Лу, – сказала Калли, входя в диспетчерскую. – Хантер у себя?

– Да. Подозреваю, заказывает новую форму для сотрудников. – Она засмеялась. – Тебе идет красное?

– У нас будет красная форма?

– Он так сказал. Говорит, так будет легче отличить наших от других экстренных служб на месте аварии.

– И правда, иногда бывает путаница, ведь практически все носят темно-синюю форму, – согласилась Калли.

– Что сказал врач? У тебя все нормально? – С тех пор, как Мери-Лу узнала о беременности Калли, она считала своей обязанностью следить за ее здоровьем.

– Акушерка сделала сонограмму и сказала, что размер ребенка точно соответствует норме в четыре с половиной месяца. – Она засмеялась. – Так что вряд ли можно обвинять моего сыночка в том, что я прибавила в весе пять фунтов.

– Да, во всем виноваты печенье и пирожные, – ухмыльнулась Мери-Лу.

Калли знала, что Мери-Лу права. Если она не перестанет печь, на нее ни одна форма не налезет.

Она прошла к офису Хантера, постучала и немного подождала, прежде чем войти.

– У вас есть время сообщить, о чем говорилось на собрании, или мне зайти попозже?

Хантер показал на кожаное кресло перед столом.

– Проходите, садитесь. Я вас ждал.

– Звучит зловеще.

– Не очень. – Он не сводил с нее ярко-зеленых глаз. Калли уселась в огромное кресло, стараясь не замечать, как он красив и какую дрожь вызывает в ней его низкий голос. – Прежде чем отсылать заказ на новую форму, я должен узнать, подумали ли вы над моим предложением отказаться от полетов до родов.

– Да, подумала. Даже обсудила это с акушеркой.

– И?

Хантер надеялся, что она передумала, но он ошибся.

– Мы сошлись на том, что если я не буду поднимать тяжести, буду правильно питаться и много отдыхать, у меня нет причин отказываться от работы в качестве медсестры бригады Эвак-2.

– Но...

– Никаких 'но'. – Решительное выражение лица Калли говорило о том, что она не передумает. – Я способна выполнять свою работу, а кроме того мне нужны деньги, чтобы оплатить роды.

Хантер с трудом прогнал мысль, что у нее самые красивые глаза, какие ему довелось видеть.

– И вы не измените ваше решение?

– Нет. Но как я уже говорила, если это вам так досаждает, дайте мне в пару своего лучшего пилота.

Хантер тяжело вздохнул.

– Я предвидел ваш ответ и уже сделал распоряжение о переводе вас и Кори в бригаду Эвак-1.

– Это же ваша команда. – Кажется, он ее изрядно шокировал.

– И Джордж, и Майк из Эвак-3 – хорошие пилоты, но я лучше.

– Вам не кажется, что это несколько самонадеянное заявление? – Калли явно была не рада.

Он покачал головой.