Разговор как-то не клеился, каждый думал, что будем делать ,если выхода не найдем. Хаймович в обще крепко призадумался, хотя Косой пытался его растормошить.

- Ты обещал рассказать, зачем мы собственно бежали на четвертый этаж?

- Я же говорил за лекарством.

- А конкретно? – утрата рюкзаков Федю сильно огорчила, а потому ему срочно надо было обрадоваться, хотя бы отдалённой перспективой хорошего, но обрадоваться. Иначе он становился грустным и злым, и обижал окружающих почём зря. Это я в нём с детства знаю. Хаймович ,терзаемый чувством вины, ответил :

- Вы правы , пора вам рассказать…Лекарство это непростое, собственно как и известный вам Муха. Когда всё случилось …Словом, я был уже не молод и сосед мой поделился со мной неким лекарством, поэтому я до сих пор жив и совсем не постарел за это время. Думаю вы и сами это заметили…Вот как вы думаете, сколько мне лет?

- За шестьдесят , - наобум брякнул Федя неподъемную цифру.

- ….. ты ошибся почти в два раза.

- Чего? – не понял я.

- Мне больше ста лет….

- Гонишь! Столько не живут, – выразил Федор общее мнение.

- Молодые люди! Я никогда не давал вам повода сомневаться в своих словах, - возмутился Хаймович. – Конечно, у меня нет доказательств, и этот факт вам придётся принять на веру.

Наш орёл гордо поднял нос, и вытянул шею.

- Да ,ладно Хаймович не дуйся, - сказал я примирительно,- сто так сто…Нам ,что жалко ч то ли?

- Я в снисходительности не нуждаюсь, - закипел Хаймович – А впрочем ,вот вам доказательство…

И с этими словами он потянул из ножен нож, и полоснул себя по кисти. Кровь мигом окрасила руку и закапала на бетонный пол ,сворачиваясь пыльными каплями. И пока мы с Федей ошарашено уставились на сдуревшего старика ,он вытер правой рукой левую и поднес нам под нос ,показывая свою грязную окровавленную руку с Розовой полоской свежего шрама.

- А нам голову морочил, что мутанты долго не живут.

- Кончай Федя его злить, а то он голову себе оттяпает в доказательство.

- Вот уж не дождётесь! – рассмеялся Хаймович, и обстановка разрядилась.

- Понимаю,- сказал Косой провожая взглядом руку со шрамом, - такое лекарство будет подороже автомата.

- Конечно, - это жизнь, долгая жизнь…И ради такого средства я и тащил вас на четвертый этаж. Теперь вы понимаете?

- А то!

- Вот и ладушки, а теперь давайте бодрой рысью обследуем этаж, а то боюсь ,мы тут надолго застряли.

И мы затрусили дальше. Толстый два ныть перестал, и спешил за нами. Любопытство было сейчас его основным чувством, он всё силился понять ,чего это мы делаем. Кабинеты мелькали перед глазами. Были там кое какие твари в колбах. Одно из них мне запомнилось. Высокая девичья грудь, да и мордашка ничего, только ноги подгуляли. Не было у неё ног, лишь толстый хвост покрытый чешуёй. Косой потыкал в неё пальцем и спросил у Хаймовича :

- А как?.....

- Да вот так,- улыбнулся Хаймович, - для неё свои Ихтиандры предназначались, а не люди.

Рядом в колбе с раствором сидел такой же, только самец, без первичных половых признаков.

- Икру они метали, что ли как лягушки,- сказал с сомнением Федя.

- Сомневаюсь, судя по молочным железам они все таки млекопитающие..

Добежав до конца коридора, где судя по нижнему этажу обычно устраивали зверинец с клетками ,мы обнаружили ,что пол усыпан землей и причем ,чем дальше ,тем выше она поднималась почти под самый потолок.

- Стоп , - сказал Хаймович, - как бы не обвал это был. Хотя мне почему-то кажется, что это нечто другое…

Я поворошил ботинком землю. И действительно ,земля рыхлая, такая встречается у крысиных нор , а в больших количествах у нор самоходок. Не обвал, это точно.

Закрыв глаза, пошарил перед собой. Ничего. Я уже приноровился и понял, что с закрытыми глазами лучше чувствую окружение. Ничего живого и опасного не было, там за холмом. Кивнул деду, мол, можно идти. И мы двинули в гору, по щиколотку утопая в земле. На вершине , пришлось ползком, до потолка было не больше метра. Ползти пришлось до самых клеток. Земли стало поменьше. И мы уселись обозреть картину.

Ржавые прутья клеток торчали в разные стороны, словно кудри на голове Луизы. В промежутках клеток они изогнулись, кто-то большой и толстый раздвинул их животом. Самым примечательным в картине была ,метровая дыра под самым потолком на стыке стены и потолка. Из неё ощутимо несло сыростью и ещё чем то. Тоненький ручеек вытекал из дыры и впитывался в землю. Первым слово вставил Моисей Хаймович :

- Дыра – это нора, а нора это не всегда крыса.

- Мне тоже такие не встречались.

- Толстый ,пошарь там …есть кто-нибудь?

Терпеть не могу, когда он командует, как будто без него не знаю, что делать.

- Косой у тебя автомат, ты и шарь.

- Ну, ты понял?

- Понял ,но не чувствую. Сейчас ближе подойду.

И я двинулся, тяжело переставляя глубоко уходящие в землю ноги. Добравшись до норы, ушел в землю почти по пояс в грязь. Хорошо тут водицы натекло. Уцепившись за твердый бетонный край ,подтянулся выше. Пахло нежилым, но кто-то тут гадил наверняка. Давно гадил. Была примесь ещё, какого-то запаха, знакомого, но вспомнить не смог. А так пусто.

Где-то далеко шла какая-то возня. Но это что-то мелкое, не иначе крысы.

- Нет там никого. И самое главное сквозняком дует. Видать до поверхности идёт. Полезем?

- Поскольку это единственный выход ,решение очевидно. Максим ты уверен, что в проходе эта землеройка не сидит?

- Ой, Хаймович ,любишь ты блудословие, - вставил Федя, - проще сказать нельзя? Лезем.

- Словоблудие ,Федор, -поправил Хаймович.

- Короче, слов много. Полезли Толстый. Давай я первый . Автомат у меня если, что.

- Да я уже почти…

-Максим возьми фонарик.

- Не откажусь.

***

Грязно ,темно и холодно. Земля сыпется за шиворот, скользит под ногами, хлюпает жижей под животом. И ты, сплошным комком грязи извиваясь как змея, ползёшь ,срывая ногти об стылую и скользкую землю. Желание вернутся, появилось вскоре. Ещё большее желание согреется, утереться от грязи ,просто полежать расслабившись да же в грязи. Но оно невыполнимо. Поскольку тут же соскользнешь вниз на головы спутников. Подъём местами крут, что приходится выбивать ботинками ступеньки, чтоб хоть как то подняться. Им ещё хуже. Косому летит в лицо грязь с моих ботинок. Пару раз он хекнул, думал обругать ,но потом понял ,что иначе не получается и замолчал. Сзади тяжело сипит Хаймович. Сдюжит ли старый? Пару раз из руки выскальзывал скользкий как лягушка фонарик и упирался мне в грудь. Толку от него не много, свет через заляпанное грязью стеклышко пробивается с трудом. Но что-то сдерживает меня, его убрать совсем. Хотя темноты уже давно не боюсь, но без него будет совсем безнадёжно. Руки не слушаются. Пару раз устраивали привал, упирались ногами в стены и грели дыханием застывшие пальцы. Кажется мука эта бесконечная. Так и будем ползти до конца жизни, пока не помрём. Холод и усталость заняли все мысли и чувства, и я чуть было не прозевал момент …когда лучик света брошенный вперёд , вдруг высветил какой- то предмет. И я остановился как вкопанный.

Косой боднул меня головой в ботинок и матюгнулся.

- Что? Что там?

Я не ответил, молча шаря за поясницей пистолет. Ответить было страшно. Торки!

Гнездо. Мелкие, размером с дикую собаку. Вот чей запах я учуял, но не опознал!

Деваться мне было некуда , им то же. И я нажал на курок.

- Ты чего там !? - заорал Федор . И я практически затылком увидел как он рвет из-за спины автомат , а он выскальзывает из непослушных рук. Напрасно, подумал я, стрелять он не сможет, я на пути. А через мой зад стрелять, пуля ударную силу потеряет. Как о много можно ,оказывается успеть подумать за долю секунды? Но пистолет застыл в моей руке, бесстыже, выставив оголённый ствол. Патроны кончились. Стало оглушительно тихо и в этой тишине я услышал шорох отползающих гадов.

- Етит твою мать, Толстый! Ты в кого палил?!

- Мужики, вы ножи приготовьте, сейчас через торков поползём, может недобитки попадутся, - выдавил я из себя, облизнув пересохшие губы.

- Говорил тебе ,пусти вперёд! На автомат возьми! – пихнул мне под зад Федя.

- Максим, ты как там? – озабоченный голос Хаймовича .

- Нормально, патроны только кончились.

- Автомат бери , скотина упрямая! – тычок под зад.

- Не….я сейчас с сумки второй ствол достану.

- Максим, - это Хаймович, - ты поаккуратнее с боеприпасами, впрочем ,тебе виднее..

- Ладно, ползём дальше, - сказал я , и поменяв пистолеты вцепился пальцами в землю.

Торков оказалось не так уж и много, по одному на брата и признаков жизни они не подавали. Фонарик в левой и ствол в правой выходило несподручно. Помаявшись, убрал его за спину и вытащил нож. Нож был самое то! И упираться удобно, и панцирь у молоденьких нож протыкал. Разминулся с первым и оставил его пощупать Косому. Тот чертыхнулся, вляпавшись в его кишки. Странная брезгливость. Мы в грязи по самые уши а он кишками брезгует. Впереди был ещё один живой, но он усиленно отползал назад. Я буквально наступал ему на хвост. Страх пропал совсем, и вместе с ним открылось второе дыхание. Хаймович говорит, что это адреналин поступает в кровь. Не знаю, что это такое, но кураж приходит точно. Я уже знал, что настигну торка и покромсаю его ножом на рагу. Так увлекся преследованием, что когда в глазах посветлело, сразу и не сообразил.

Нора кончалась. Торк это тоже понимал, и удирал изо всех сил. Вот он дернулся ,и черный силуэт мелькнул на белом фоне. Ушел, гад! Я добрался до края и силы кончились.

Выпал из