экспозиции Государственного исторического музея), но и жесткий характер. Греческая кровь сказалась и в Иване IV Грозном — он очень похож на свою царственную бабушку средиземноморским типом лица. Это отчетливо видно, когда смотришь на скульптурный портрет его матери — великой княгини Елены Глинской.
Отчего умерла княгиня Глинская
Реконструкция внешности Елены Глинской высветила ее прибалтийский типаж. Братья Глинские — Михаил, Иван и Василий — перебрались в Москву в начале XVI века после неудавшегося заговора литовской знати. В 1526 году дочь Василия — Елена, которая, по тогдашним понятиям, уже засиделась в девках, стала женой великого князя Василия III Ивановича. Умерла она скоропостижно 27—28 лет от роду. Лицо княгини отличалось мягкими чертами. Она была довольно высокого для женщин того времени роста — около 165 см и гармонично сложена. Антрополог Денис Пежемский обнаружил в ее скелете весьма редкую аномалию: шесть поясничных позвонков вместо пяти.
Один из современников Ивана Грозного отмечал рыжину его волос. Теперь ясно, чью масть унаследовал царь: в захоронении сохранились остатки волос Елены Глинской — рыжего, как красная медь, цвета. Именно волосы помогли выяснить причину неожиданной смерти молодой женщины. Это крайне важная информация, ведь ранняя гибель Елены несомненно повлияла на последующие события русской истории, на формирование характера ее осиротевшего сына Ивана — будущего грозного царя.
Как известно, очищение человеческого организма от вредных веществ происходит через систему печень — почки, но много токсинов накапливается и сохраняется длительное время также в волосах. Поэтому в тех случаях, когда мягкие органы недоступны для исследования, эксперты делают спектральный анализ волос. Останки Елены Глинской анализировала эксперт-криминалист кандидат биологических наук Тамара Макаренко. Результаты получились ошеломляющими. В объектах исследования эксперт обнаружила концентрации солей ртути, в тысячу раз превышающие норму. Такие количества организм не мог накопить постепенно, значит, Елена сразу получила огромную дозу яда, что вызвало острое отравление и стало причиной ее скорой смерти.
Позднее Макаренко повторила анализ, который убедил ее: ошибки нет, настолько яркой оказалась картина отравления. Молодую княгиню извели с помощью солей ртути, или сулемы, — одного из наиболее распространенных в ту эпоху минеральных ядов.
Так 400 с лишним лет спустя удалось узнать причину гибели великой княгини. И тем самым подтвердить слухи об отравлении Глинской, приведенные в записках некоторых иностранцев, посетивших Москву в XVI— XVII веках.
Просто «Евдокея»
Так лаконично был отмечен белокаменный саркофаг Евдокии Дмитриевны, жены Дмитрия Донского. До сих пор жизнь этой великой княгини остается за рамками научных публикаций, что объясняется скудостью упоминаний о ней в средневековых хрониках. Неизвестно, когда в семье нижегородского и суздальского князя Дмитрия Константиновича родилась девочка Евдокия. Не знаем мы и о ее детских годах, которые, впрочем, должны были закончиться ранним замужеством.
В 1366 году в Коломне состоялась свадьба Евдокии и юного московского князя Дмитрия Ивановича. В их семье родились 11 детей (первенец Василий появился в 1371-м, последний — Константин — в 1389-м). Угрозы военных набегов неоднократно заставляли великую княгиню покидать Москву. Так, в августе 1382 года, когда она только-только родила сына Андрея, к городу подходил хан Тохтамыш с огромным войском. Вместе с ним заодно выступили и родные братья Евдокии — Василий и Семен. Это из-за их предательства Тохтамышу удалось захватить и сжечь Москву. Дмитрий Донской тогда покинул город, чтобы собрать войско для отпора врагам, а великая княгиня с новорожденным сыном смогла вырваться из Кремля вместе с митрополитом Киприаном буквально перед приходом ордынцев. Горожане сперва не хотели выпускать из крепости жену отсутствующего великого князя, и, останься Евдокия в Москве, при захвате города она бы несомненно погибла.
Дмитрий Донской умер 19 мая 1389-го, не дожив до 40 лет. Он оставил завещание, в котором упоминается наследство великой княгини, в том числе стада животных и золото с серебром. Не забыл великий князь лишний раз поддержать авторитет своей жены в семье: «А вы, дети мои, слушайте своей матери во всем, из ее воли не выступайте ни в чем. А который сын мой будет не в ее воли, на том не будет моего благословенья». Годы после смерти мужа Евдокия посвятила заботам о подрастающих детях, строительству в Москве храмов, обустройству Вознесенского монастыря и некрополя в нем.
Умерла она 7 июня 1407 года. Вот, собственно, и все, что было о ней известно, до тех пор, пока шесть веков спустя ее останки не стали объектом изучения. Сохранность черепа жены Дмитрия Донского оказалась хорошей, что позволило воссоздать лицо Евдокии. Многолетний опыт, методики, проверенные на сотнях судебно-медицинских экспертиз, художественный талант эксперта-криминалиста Сергея Никитина вернули из прошлого облик княгини Евдокии, маленькой хрупкой женщины, отдельные эпизоды жизни которой чудом сохранились на страницах русских летописей. В чертах княгини видны мягкость и сосредоточенность, отсутствие презрения и величия, которые появляются на многих портретах императриц и других царственных особ XVIII—XIX веков.
Ученые выяснили, что женщина, перенесшая столько ударов судьбы, не отличалась особой статью, ростом она была около 155 см. На скелете Евдокии Дмитриевны не нашли следов прижизненных травм и серьезных заболеваний. Но нервных нагрузок она перенесла немало. Вдовые великие княгини часто в конце жизни постригались в монастырь — так же поступила и Евдокия. Состояние костного аппарата говорит о том, что она вряд ли перешагнула 55-летний рубеж, хотя по тем временам такой возраст был большим достижением. Удивило исследователей и то, что кости княгини не содержали обычного для многих останков этого некрополя повышенного количества свинца, ртути и мышьяка. В Средние века многие знатные женщины пользовались пудрой, притираниями и лекарствами на основе токсичных веществ. Десятилетиями их организмы накапливали яды, что не могло не сказаться на здоровье, однако к быстрой смерти, как в случае с Глинской, это не приводило — дозы поступали небольшие. Евдокия же, видимо, вела скромный образ жизни, в котором не было места дорогой и вредной косметике.
