Росас пожалел, что его лицо освещено бледным светом ламп, развешанных среди деревьев. Вильма отличалась пытливым умом и не раз ловила его на разных проказах, когда он был маленьким. С ней надо вести себя особенно осторожно.

— Очень просто, Вильма, — рассмеялся он, — особенно после того, как Делла рассказала нам о своем плане. Мы засунули головы прямо льву в пасть. Нашли заправочную станцию Мирной Власти и забрались в большущий грузовик. Полицейские Азтлана их никогда не проверяют. Так мы без единой остановки добрались до другой заправочной станции немного южнее Санта-Инес.

Путешествие было достаточно тяжелым. Бесконечные километры, заполненные грохотом и вонью дизельного топлива. Несколько раз все трое оказывались в полуобморочном состоянии, теряя связь с реальностью и плохо понимая, где они находятся. Однако Лу твердо стояла на своем: их возвращение не может быть простым. Никто, включая Вили, не должен ничего заподозрить.

Глаза Вильмы слегка расширились.

— О, эта Делла Лу, она такая замечательная, не правда ли? Росас посмотрел через голову Вильмы туда, где Делла старалась завязать дружеские отношения с женской половиной клана Каладзе.

— Да, замечательная.

Делла околдовала всех своими рассказами о жизни в Сан-Франциско. И как бы сильно Росасу ни хотелось (хотя для него это было бы равносильно гибели), чтобы она совершила ошибку, девушка безукоризненно вела свою партию. Она блистательно умела лгать. Как он ненавидел ее прелестное азиатское лицо!.. Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть подобного существа — мужчину, женщину или животное, — которое было бы столь привлекательным и злым одновременно. Росас с усилием заставил себя оторвать взгляд от Деллы, стараясь забыть изящные плечи, быструю улыбку и способность одним движением руки уничтожить все хорошее, что ему удалось совершить за свою жизнь…

— Я очень рада, что ты вернулся, Майк. — Голос Вильмы неожиданно смягчился. — Но мне так жаль тех людей в Ла-Джолле и в секретной лаборатории.

И Джереми. Джереми, который остался там навсегда. Вильма добра к нему, она ничего не сказала о том, что Росас не сумел защитить одного из тех, кого его наняли охранять. Доброта Вильмы только сильнее заставила Росаса почувствовать свою вину.

— Не следует горевать об ученых из биолаборатории, Вильма. — Росасу не удалось смягчить свой голос. — Они несут миру зло, но нам пришлось воспользоваться их помощью, чтобы вылечить Вили. Что же до остальных… Я обещаю вернуть их назад.

Он взял ее руку и сжал. Кроме Джереми.

— Да, — произнес кто-то по-русски за спиной Майка. — Мы обязательно освободим их. — К ним как всегда незаметно подошел Николай Каладзе. — Именно это мы сейчас и собираемся обсудить, дорогая Вильма.

Она безропотно приняла вежливый намек на то, что ее присутствие нежелательно — Вильма была вполне современной женщиной, — и повернулась, чтобы собрать остальных женщин и ребятишек, оставляя за мужчинами право решать все серьезные вопросы.

Делла увидела, какой оборот принимают события, и на ее лице промелькнуло удивление. Потом она улыбнулась и перед уходом помахала Майку рукой. Ему ужасно хотелось бы, чтобы в ее глазах сверкнул гнев или хотя бы раздражение, но Делла была прекрасной актрисой. Росас представлял себе, в какой ярости она находится из-за того, что ее вышибли с совещания, в котором она наверняка рассчитывала принять участие.

Через несколько минут праздничный обед был закончен: женщины и дети ушли, музыка, льющаяся откуда-то с деревьев, стала тише, и можно было услышать, как стрекочут в траве насекомые. Появилось топографическое изображение Сеймура Венца — он словно сидел на дальнем конце обеденного стола. Прошло тридцать секунд, и начали возникать изображения новых гостей. Одно из них было плоским и черно-белым — вероятно, человек находился очень далеко. Интересно, подумал Росас, хорошо ли защищена передача сигнала. Но тут он узнал гостя — это был представитель Гринзов из Норкросса. Все в порядке, можно не беспокоиться.

Вошел Вили и молча кивнул Майку. После событий в Ла-Джолле юноша вел себя как-то уж слишком сдержанно.

— Все на месте?

Полковник Каладзе уселся во главе стола. Сейчас голографических изображений здесь было даже больше, чем живых людей. Только Майк, Вили, Каладзе и его сыновья находились в комнате на самом деле. Неподвижный ночной воздух, тусклое сияние ламп, лица пожилых людей и Вили — темнокожий, небольшого роста, излучающий внутреннюю силу. Все это напоминало Росасу сцену из волшебной сказки: смуглый эльфийский принц собрал в зачарованном ночном лесу военный совет.

Участники встречи некоторое время молча смотрели друг на друга; возможно, они тоже почувствовали необычность ситуации. Наконец Иван Николаевич сказал отцу:

— Полковник, считаете ли вы, что столь молодой и малоизвестный человек, как мистер Вачендон, имеет право присутствовать на совещании подобного рода? Хотя, конечно же, мы все уважаем мистера Вачендона и не хотим его обидеть.

Прежде чем полковник успел ответить ему, заговорил Росас — еще одно нарушение протокола:

— Я прошу разрешить ему остаться. Он принимал участие в нашем путешествии на юг и знает больше многих из нас про те технические проблемы, с которыми мы столкнулись.

Майк склонил голову, извиняясь перед Каладзе.

— Ну, коль скоро мы все равно забыли о правилах поведения, — ухмыльнулся Сай Венц, — я хотел бы спросить о том, насколько надежно защищена наша система связи.

Казалось, полковника Каладзе почти совсем не рассердило нарушение порядка ведения совещания.

— Не волнуйтесь, шериф. Наша часть леса находится в небольшой долине. Кроме того, как мне кажется, на деревьях вокруг фермы гораздо больше электронной аппаратуры, чем листьев. — Он посмотрел на дисплей. — Здесь все спокойно. Если все остальные предприняли хотя бы минимальные меры предосторожности…

Он посмотрел на человека из Норкросса.

— Насчет меня можете не беспокоиться. Я использую узкие конвергентные каналы — надежнее не придумаешь. Техники Мирной Власти могут без конца записывать сигнал, но они ни на секунду не заподозрят, что идет передача. Господа, вы, вероятно, не понимаете, насколько примитивен наш противник. После рейда в Ла-Джолле нам удалось установить «жучки» в их электронных лабораториях. Самое лучшее электронное оборудование Мирной Власти устарело на пятьдесят лет. Их исследователи пришли в состояние буйного восторга, когда им удалось добиться плотности десять миллионов единиц информации на один квадратный миллиметр. — Отовсюду донеслись удивленные возгласы и смешки. Гринз улыбнулся, обнажив испорченные зубы. — Что касается разведывательной работы, тут у них дела обстоят еще хуже.

— Значит, они располагают только бомбами, самолетами, танками, армиями и пузырями.

— Вот именно. Мы похожи на охотников из каменного века, которые сражаются с мамонтом: у нас есть мозги и люди, а на стороне противника физическая сила. Я считаю, что наша судьба будет сходна с судьбой тех охотников. Мы, конечно, понесем потери, но в конце концов победим.

— Воодушевляющая точка зрения, — сухо произнес Сай.

— Я бы хотел знать вот что, — сказал производитель компьютеров из Сан-Луис-Обиспо. — Кто засунул «жучков» в их лаборатории? В течение последних десяти лет мы старались скрыть от Власти наши самые современные достижения. Сейчас наши договоренности на эту тему можно считать делом прошлого, однако у меня сложилось впечатление, что кто-то сознательно их напугал. Вновь поставленные «жучки» сообщают нам, что представители Мирной Власти сильно обеспокоены тем фактом, что им удалось обнаружить в своих лабораториях сложнейшие приборы слежения, установленные в начале года. Кто- нибудь желает сделать признание?

Он внимательно оглядел присутствующих, но все молчали, только Майк неожиданно почувствовал уверенность: среди них наверняка есть еще один человек, который с удовольствием утер бы Власти нос, продемонстрировав доступным ему способом, каких поразительных успехов добились Мастеровые. Еще две