задачи. Надо было определить место постройки торговых домов, людей, способных организовать дело на местах, прикинуть необходимые капиталовложения. Денежных средств у попаданцев было достаточно: все их предприятия работали с большой прибылью, значительные средства поступали от продажи лицензий на использование патентов. Вояж был намечен на начало апреля.

А в апреле состоялась свадьба Ксении. Тит Власьевич уже был плох, но настоял на свадьбе, понимая, что его смерть может отсрочить на год это событие. Уходя в мир иной, он хотел сделать все возможное для счастья дочери.

Петр Иванович на ней не присутствовал, так как свадьбу играли в Москве, но в конце марта заглянул к Прохоровым и вручил Ксении свой свадебный подарок: гарнитур из золота и яшмы. Заодно его познакомили с ее двоюродными сестрами, причем младшая, Луиза, ему очень приглянулась.

Наталья Ивановна просветила Петра Ивановича, что Анюта с дочерьми, решила остаться жить в Мюнхене, рядом с немецкой родней, а дом в столице будет продавать. Он очень заинтересовался домом: если его купить и переехать туда на жительство, то старый дом на Новоладожской можно передать Лене под расширение ее фармацевтического производства. Перестроить его под нужды фармацевтики было достаточно просто. Тем более, что само производство лекарств размещалось в ангаре во дворе, позади дома Петра Ивановича. Кроме того, в доме можно открыть небольшую аптеку, так как он имел выход прямо на улицу.

Петр Иванович предложил Анюте показать ему дом. Они тут же сели в его экипаж и отправились на Кирочную.

Дом Анюты и ее дочерей располагался недалеко от пересечения с Литейным проспектом. Дом трехэтажный, каменный, расположен вдоль улицы. Длиной 25 метров, шириной – 6. С аркой для проезда кареты во двор, шириной около четырех метров и закрытой литыми фигурными металлическими воротами с калиткой. За домом пристроился небольшой флигелек – для обслуги. Рядом с ним – конюшня и каретный сарай. Земля под домом и двором находилась в собственности Анюты. Снаружи дом выглядел несколько неряшливо: давно не было ремонта. Первый этаж дома был разделен надвое аркой, доходящей до второго этажа. В левой стороне дома от арки находилась парадная, которая вела в небольшую прихожую, от которой шла широкая мраморная лестница на второй этаж. По бокам ее была расположена гардеробная, курительная и буфет. В правой стороне дома от арки располагались подсобные помещения: кухня, прачечная, кладовки, дровяной склад. В эти помещения можно было попасть снаружи через две двери, выходящие под арку. Была и достопримечательность: из кухни и дровяного склада наверх вели два небольших лифта, с помощью ручной лебедки перемещающиеся на второй этаж. С их помощью можно было подавать пищу и дрова в гостиную.

Второй этаж представлял собой большую гостиную, которая через дверь соединялась с лестничной площадкой, на которую вела мраморная лестница с первого этажа. С лестничной площадки имелась дверь в туалет, весьма современно оснащенный. С другой стороны гостиной располагались комната для официантов с лифтом из кухни, и комната истопника с лифтом из дровяного склада, выходящая к большой дровяной печи для обогрева гостиной.

На третий этаж вела деревянная лестница с лестничной площадки, выходящая в узкий коридор, тянущийся вдоль задней стены дома и освещаемый через три окна, выходящие во двор. В коридор выходили пять дверей, ведущие в кабинет, спальную, детскую и комнату для гостей. Пятая дверь вела в большую ванную комнату и туалет.

Состояние стен, потолков, полов и дверей требовало ремонта.

Дом в целом Петру Ивановичу понравился. Конечно, он был велик для него одного, но 'еще не вечер', все может очень быстро измениться.

Анюта, ее дочери и Петр Иванович расположились в гостиной за большим круглым столом. Петр Иванович поинтересовался ценой дома. Анюта долго мялась, а потом озвучила цену: сто тысяч золотых рублей за дом, флигелек, каретный сарай, конюшню и землю под всем этим. Петр Иванович задумался:

'Дом расположен в центре столицы, каменный, общей площадью около 420 квадратных метров, требует косметического ремонта. Еще и вспомогательные постройки во дворе. Надо их посмотреть, если будут в приемлемом состоянии, то надо покупать'.

— Я хочу осмотреть флигелек, конюшню и каретный сарай. Это возможно?

— Конечно, пройдемте со мной.

Флигелек оказался двухэтажным домом, стоящим в 12 метрах от основного дома, длиной 8 и шириной 6 метров. Первый этаж каменный, второй – деревянный. В нем жили на первом этаже истопник Потап, он же дворник, с женой Фросей, исполняющей обязанности кухарки. На втором этаже были три маленькие комнаты для прислуги и конюха. Прислуга Авдотья, женщина лет под пятьдесят, убирала в доме и подавала на стол. Конюха не было за ненадобностью. Так что две комнаты были свободными.

К флигельку вплотную примыкали каретный сарай (9 на 6 метров), к которому пристроена конюшня (8 на 6 метров). Совершенно пустые. Внутренний двор 25 на 12 метров был замощен булыжниками. С одной стороны двора находился колодец, с другой – туалет для прислуги. Вход в дом для прислуги располагался также под аркой и выходил под парадную мраморную лестницу, откуда через дверь в прихожую.

Петра Ивановича вполне устроило увиденное и он согласился на предложенную Анютой цену не торгуясь, но поставил условие: дому нужен ремонт, поэтому сразу после оплаты купчей на него, дом необходимо освободить, чтобы в кратчайшие сроки его отремонтировать.

Анюта с радостью согласилась. Они вдвоем сели в экипаж и поехали к стряпчему Акиму Ниловичу для оформления купчей. На следующий день купчая была подписана, заверена у нотариуса, а деньги переведены на счет Анюты. Еще через два дня дом освободился от старых хозяев.

Петр Иванович хотел, чтобы за время его отсутствия в Санкт-Петербурге, а оно должно продлится около полутора-двух месяцев, ремонт был полностью закончен. Он попросил Александра присмотреть за этим, а пока переселил Глашу в свободную комнату флигелька, и представил ее для всей прислуги домоправительницей.

После чего со спокойной совестью уехал из столицы.

Алексей к концу весны стал практически лечащим врачом всей верхушки московского духовенства. Это были старые люди, имеющие много болячек, которые они наконец-таки могли не стесняясь озвучить их перед врачом-иереем. Это сыграло важную роль в росте авторитета Алексея среди московского духовенства. На его просьбу дать второго священника в храм Мученицы Татианы, немедленно было вынесено положительное решение. Теперь у Алексея стало больше свободного времени для занятий медициной, тем более, что он задумал написать еще один учебник для студентов по лечению различных воспалений.

За последний год он стал богатым человеком: плата за прием больных, поступления от продажи лицензий на патенты, зарплата профессора, позволили ему накопить на счетах в банке около двух миллионов рублей.

'Деньги не должны лежать мертвым капиталом, их надо пускать в дело, — часто размышлял он. — Тем более что Александр собирается строить в Москве лесоторговую базу. Вложу ка я в нее деньги, да и Настя сможет на ней работать, а то совсем квалификацию экономиста потеряла'.

Вернувшись из Европы, швейцарская гражданка Воеводина Надежда Михайловна получила вид на жительство в Российской империи и продолжила работать главным бухгалтером в двух товариществах: 'СМЗ' и 'Русский лес'. За оставшиеся два месяца до открытия торгового дома 'Петербургская Галерея', где с 1 июля она должна приступить к работе в качестве управляющей, Надежда Михайловна обязана была проверить знания и сдать дела главным бухгалтерам этих товариществ, которых обучала уже почти год. Они вполне вошли в курс дела и не должны были подвести свою наставницу. Одновременно она подбирала персонал открываемого торгового дома, организовывала систему учета и отчетности. Дел было – море.

Строительство 'Петербургской Галереи' на Невском проспекте заканчивалось.

Весь июнь был посвящен завозу товаров, заключению договоров, обкатке механизмов лифтов: грузовых для подачи товаров на этажи торгового дома, пассажирских для доставки покупателей в секции