— Конечно.

Мы сели на кровать и сняли обувь. На стене были деревянные крючки. Мы подошли к ним и сняли куртки и свитера. Затем мы сбросили штаны и трусы. Теперь мы стояли лицом друг к другу с напряженными членами, и я видел, как на кончике моего члена появилась жемчужная капелька, и в то же самое мгновение такая же жемчужная капелька появилась и на кончике его члена. Сквозь нее, словно сквозь линзу было видно, что отверстие немного расширилось, как бывает, когда кто-то по-настоящему сильно возбужден.

Из яичка в паху вылупилось дитя. Дитя умерло. Мы пришли в долину, где белые цветы протянулись к голубой земле поднимающейся вдали и я шел в голубом тумане собирая цветы тяжелые папоротники и деревья и распухшие растения вокруг и всегда вода и лягушки и нечто злобное в воде которое пожирало нашу рыбу и купавшийся мальчик исчез и однажды ночью я увидел как оно вылезло на поверхность безглазое со страшными клешнями оно принюхивалось пытаясь учуять мой запах и я бежал прочь от воды и вскоре после этого начался холод.

Он провел Джерри по ступенькам и открыл дверь в фургон. Джерри вошел внутрь, и мексиканец закрыл за ними дверь, обитую тяжелыми стальными пластинами, задвинув на ней засов. Перед ними было длинное узкое помещение с умывальником, одеждой на крючках, дорожным сундуком и дровяной печкой. В глубине висела деревянная мишень, в которой торчали ножи.

Мексиканец стянул с Джерри рубаху.

— Desnudate chico [28]… догола…

Дрожа, Джерри снял одежду. Мексиканец разделся быстрыми точными движениями. Джерри едва мог дышать, все его тело стало ярко-красным, сердце бешено колотилось. Мексиканец провел его к кровати, положил на спину, под ягодицы подложил подушку, поднял ему ноги и развел в стороны. Джерри глубоко вздохнул, и его анус открылся подобно розовому моллюску.

Всматриваясь в череп, он видит копье звезд, пронзающее небо… копье похоже на «копить»… ахххххх да… в присутствии или в отсутствии… если бы мы смогли перекрыть источник мужского потомства?

Затем он сказал, что у него есть новости для меня, и вытащил листок бумаги. Он поднял его вверх, и я понял, что это — мое свидетельство о рождении, выданное в Мексике. После чего он порвал его и взглянул на меня, и его лицо сделалось черным и страшным. Я же смотрел поверх него на пожар вдоль дороги.

Мы приблизились и соединили концы наших членов, и через все мое тело пробежало нечто похожее на жидкий огонь. Он прижал меня к себе и поцеловал в губы. Затем провел рукой по моей спине, коснувшись каждого позвонка, до самых ягодиц, ввел средний палец мне в анус и стал медленно двигать им вверх и вниз, и я вспомнил подвальные туалеты и зимние сортиры, и то, как я делал это в лесу, присев под кустом, и перед моим взглядом промелькнуло заболоченное устье реки под летним небом.

Хорошенький маленький голубоглазый подросток.

По плоти и костям удерживал слишком долго последняя карта дерьма… озеро каноэ подняло торнадо в урожае тропические смешки от Панама-сити.

Очень медленно мексиканец входил в него и Джерри корчился, вбирая в себя его член словно жидкий розовый желатин он обхватил мексиканца погружавшегося в него тяжело и прерывисто дыша когда они оба кончили его лицо казалось плывет на розовом извивающемся осьминоге его тела сокращающегося выворачивающегося в жемчужных спазмах. Наконец он обмяк в руках мексиканца нежные желатиновые объятия постепенно ослабли и мальчишка уснул его рыжие волосы склеились от пота.

Мексиканец встал, сел на белый стул, скрутил сигарету, внимательно всматриваясь в спящего парня, он прищурил глаза, словно что-то просчитывая. И пока он смотрел, мальчишка становился все моложе. Внезапно он улыбнулся и открыл глаза. Он выглядел всего лет на двенадцать. Мексиканец зажег сигарету и лег рядом с ним, обняв его за плечо. Он передал ему сигарету. Джерри вдохнул дым и закашлялся. И вслед за этим его охватил неудержимый смех.

— Знаешь что? Я могу писать с помощью пальцев ног.

Он поднял ногу и согнул пальцы на ней.

— А ты смог бы бросать ножи ногами?

— Наверное, смогу. Дай мне нож.

Череп источает приятный кисловато-мускусный аромат, азотисто-озоновое благоухание, затхлый сухой запах заброшенных домов на окраине и пустых раздевалок.

— Я хочу отодрать тебя в зад, Питер. Знаешь, что это значит?

Я кивнул. Я знал. Это произошло в конце прошлого лета. Он был сыном рыбака, ловившего карпов. Только летом можно было поймать по-настоящему большого карпа, некоторые особи достигали пятидесяти фунтов веса. Ходили слухи, что карпов консервировали и продавали как лосось. Я частенько пытался поймать карпа на наживку из теста, но мне ни разу не удавалось. Мальчишка был худой, темноволосый с ямочками и широким ртом с кривыми зубами. Он жил в маленьком белом срубе напротив мола.

Мексиканец извлек три ножа из деревянной мишени и положил их на кровать у ног Джерри. Джерри приподнялся на локтях, глянул на ножи и стал прикидывать расстояние до мишени. У него снова начиналась эрекция. Он зажал нож между большими пальцами обеих ног, наклонив его назад. Плавным движением выпрямил ногу — и нож вонзился в дерево. Таким же способом он бросил еще два ножа, и оба попали в мишень.

— А теперь трахни меня еще раз.

— Послушай-ка, ты, хренов маленький педик, хочешь вернуться в исправительную школу? Хочешь, чтобы тебя драли хором, пока твоя задница не превратится в одну сплошную рану? А?

Старина Тио улыбается.

— Трахни меня в зад.

Парнишка с кривыми зубами жил в маленьком белом срубе прямо напротив мола. Он достал вазелин из ящика… на живот… раздвинул ноги… я оседлал его глядя на его анус… медленно потирая его… штаны… корчась… туалеты и сортиры… затолкал в меня.

— Я хочу отодрать тебя в зад, Питер.

Он вздыхал и корчился… по-настоящему возбужден… раздвинул мне ноги… пот… содрогаясь… что это значит… на кровать… на живот.

Мексиканец начал щекотать его, и Джерри смеялся до тех пор, пока не описался, скатившись с кровати. Мексиканец положил его на белый стул, а в руку ему вложил нож.

— Брось его, когда будешь кончать.

Когда мальчишка кончал, мексиканец выпрямил его, проведя рукой по животу. И с резким животным воплем Джерри бросил нож прямо в центр мишени.

Так Джерри стал работать в цирке в качестве помощника метателя кинжалов. Мексиканец научил его драться на ножах и голыми руками, и с тех пор он преодолел свой страх физической борьбы.

Ребят призывают, и они появляются перед черепом. Начинается их тренировка. Аромат, источаемый черепом при первой демонстрации, усиливает сексуальную одержимость. Ребята срывают с себя одежду и кончают, красная сыпь от черепа покрывает им губы и соски, пах и анус, а аромат черепа источают теперь и их тела. Они научатся вовремя извлекать оружие, целиться и стрелять в мгновение оргазма, бросать нож и пользоваться винтовкой и автоматом. Они научатся в то же самое мгновение составлять сложные планы. Они поймут, что секс — это сила.

Я уже решил, как должен поступить, но понял, что мне нужно быть уклончивым, так как у него могут возникнуть подозрения… он ведь умел читать мысли.

Вся внутренняя часть моего тела рвалась наружу и внезапно у себя за глазами я ощутил вспышку света и все его лицо оказалось в моем лице а его член касался кончика моего члена и я кончил голубыми вспышками света. Я стоял над кроватью, оглядывая комнату, и я увидел, что картина с волками ожила. И пока я смотрел, слуга с сыном внезапно схватили женщину, сорвали с нее шубу и выбросили ее кричащую из саней.

Парень надел шубу, и теперь этим парнем был я. Я чувствовал прикосновение меха к телу и смотрел,