(Подпись) Джордж Питерс, генерал-майор вооруженных сил Соединенных Штатов.

Тайсон положил листок в стопку уже сложенных документов. Он посмотрел на Левина отсутствующим взглядом, потом спросил:

– Кого из них можно подкупить до начала трибунала?

– Вы можете попросить отсрочку. Поговорите со своим адвокатом.

– 15 октября – это неплохо, – покачал головой Тайсон.

Левин вручил Тайсону обвинительный акт. Тайсон искренне возмутился:

– У меня их до черта. Мне еще один нужен?

Подполковник терпеливо объяснил:

– Если вы успели заметить, то на каждой стадии процесса тщательнее проверка и больше дополнений. Этот документ подписан полковником Пирсом, и он формально обязан вручить вам копию акта завтра в назначенное время и в назначенном месте. С вами может быть ваш адвокат, хотя это необязательно.

Тайсон положил обвинительный акт Левину на стол.

– Так вот, значит, как? Вызвали в суд, выдвинули обвинения и уже готовы осудить. Все одно к одному. Я знаю, что правосудие мешкает, а значит, идет на попятную, но, как сказал Корва, военная прокуратура обязана носить свою старую колониальную панаму.

Левин не возражал.

Тайсон встал и потер рукой потную шею.

– Боже мой! Еще в мае я пользовался сезонкой от своего дома до Нью-Йорка. – Он засмеялся. – Я доволен, что события развиваются так быстро. Нет времени размышлять над непреложным законом своей судьбины.

– Меня беспокоит один пункт в обвинительном акте, – сказал Левин.

– Вы про что, подполковник?

– Я о подтверждении.

– Подтверждении чего?

– На второй странице говорится о «выполнении следующих инструкций». Отсюда явствует, что собирающие суд авторитарии обычно дают присяжным заседателям надлежащие указания.

– Что же это за указания такие?

– Ну, это касается приговора, выносимого судом. Во власти генерала Питерса и других важных чинов, вплоть до главнокомандующего, установить суровое наказание. Когда речь идет об особо тяжком преступлении, вот здесь это место, – он пальцем ткнул в строчку обвинительного акта, – обычно трактуют так... смертный приговор можно не выносить...

Тайсон взял в руки документ. Место, оставленное для специнструкции, было не заполнено. Он вопросительно посмотрел на Левина.

– Вы хотите сказать, что меня могут расстрелять?

– Ну... это вряд ли. Но меня беспокоит, что генерал Питерс не исключает возможность смертного приговора...

– Вас беспокоит?А меня это, подполковник, выводит из себя.

– Конечно. Я вас понимаю. Это угроза. И я искренне удивлен... обычно правительство, министерство юстиции и тот, кто выдвигает обвинение в тяжком преступлении, дают гарантии в обмен на что-то. Но я не правомочен говорить об этом. Однако я действительно знаю, что присяжные не собираются выносить смертный приговор.

– Откуда вы знаете,подполковник? Если высшие чины не дали инструкцию генералу Питерсу не допускать этого, то присяжные трибунала, – Тайсон пощелкал пальцами по лощеным листам бумаги, – могут принять это за знак, что там наверху только и ждут смертного приговора.

– Интересное наблюдение, – признался Левин. Через мгновение он добавил: – Но любое влияние начальства, даже самое незначительное, противозаконно.

Тайсон собрал бумаги и сунул их в конверт.

– Если у вас ко мне больше нет ничего, тогда ухожу.

Левин почесал затылок.

– Да нет. У меня к вам еще один вопрос. С этого момента вам не разрешается выходить из своего жилища. Заключение значит заключение. Только в случае медицинской необходимости вы можете покинуть дом. Если вы чувствуете, что вам нужно выйти из дома по той или иной причине, вы должны подать письменную просьбу на имя генерала Питерса.

– Это тот, который хочет меня расстрелять, а я даже его не знаю?

Левин налил Тайсону еще немного ликера.

– Это не личные счеты, не думайте. Здесь нет ничего личного.

– В этом-то и весь ужас, подполковник.

Левин сделал глоток из стакана.

– Да. Мне не по себе от вашего заточения. Я замолвил за вас словечко, но когда из Форт-Дикса приехали хозяева и заглянули в полупустой журнал, они чуть не вылезли из штанов от злости. – Левин