– В какой больнице?

– Вы не поверите, но по-французски это звучит как Опиталь Мизерикорд.

– При каких обстоятельствах у вас зашел разговор о массовом убийстве в том госпитале?

– При мне была рукопись. Она увидела слово Хюэ.Это подтолкнуло ее к разговору о той войне. Я сказал ей, что тоже там был. Пока суд да дело, меня осенило, что в том злополучном госпитале произошло что-то дурное и даже преступное.

– Вы стали докапываться до истины?

– Да. Когда вернулся в Штаты, я попросил своего издателя отложить издание книги. Я достал адрес газеты дивизии и дал объявление. Прошел месяц. Я снова поместил объявление, а потом получил письмо от доктора Брандта из Бостона. Я поехал туда взять интервью.

– Брандт сначала отказывался назвать мне фамилии тех, кто мог бы подтвердить этот рассказ, – отметил писатель. – Единственное, что он сделал, – дал мне фамилию командира взвода Бена Тайсона, который, по его утверждению, жил на Лонг-Айленде в пригороде Нью-Йорка. В телефонной книге я нашел номер Бенджамина Тайсона и позвонил ему. Он сказал мне, что он не тот человек, которого я разыскиваю. Дело в том, что я не собирался вставлять эпизод о случившемся в госпитале в книгу и написал об этом Брандту. Вскоре приехал Брандт вместе с человеком по имени Ричард Фарли, с которым, как он сказал, связался через больницу от Управления по делам ветеранов войны, что в Ньюарке. Брандт еще раз дал мне понять, что Бенджамин Тайсон, проживающий в Гарден-Сити на Лонг-Айленде, и есть бывший командир взвода роты «Альфа». Он заявил, что абсолютно уверен в этом, но не стал объяснять, откуда это ему известно. Я вновь позвонил Тайсону, и вновь меня постигла неудача. Как бы там ни было, но я записал рассказ Фарли. Он был немного возбужден, но подтвердил изложенную Брандтом историю, суть которой в какой-то мере перекликалась с тем, о чем говорила монахиня. Я подумал тогда, что если это вранье, все откроется после выхода книги. Где-то в глубине души я ждал от уцелевших членов взвода преследований по закону за клевету. Но, как вы видите, никто не откликнулся... Хотя я предполагаю, что если бы Тайсон ушел от правосудия, тогда они выставили бы мне иск.

– Вы защищены страховым полисом?

– Нет... но это не значит, что я буду способствовать осуждению Тайсона, если вы это имеете в виду.

– Как вы думаете, – спросила майор Харпер, – что руководило Брандтом, когда он откликнулся на ваше объявление и сообщил свою версию случившегося в госпитале?

Пикар криво улыбнулся.

– Дав объявление в газету, я, сам того не подозревая, заставил его поверить, что уже знаю все о случившемся. Врачи – народ наивный. К тому же, я думаю, он хотел излить мне душу. Черт бы его побрал с его секретами, правда?

– Вы никогда не подозревали его в скрытых мотивах?

– Насчет того, чтобы подставить Тайсона? Да, подозревал. Но я не знаю, что толкало его на это, да мне и все равно.

– Почему Брандт назвал вам только одного из взвода, Фарли, я имею в виду, и больше никого?

– Фарли был единственным, чье местонахождение он знал, помимо Тайсона, конечно. Думаю, что ему легче было выяснить отношения с Фарли, чем с остальными, потому что он не знал, где их искать. Он никогда не называл мне других имен.

– А откуда он узнал, где проживают Фарли и Тайсон?

Пикар пожал плечами.

Стенографистка оторвалась от своих записей и спросила:

– Полковник, нужно ли в отчете указать, что свидетель пожал плечами?

Пикар рассмеялся.

– Нет, вы можете написать, что я сказал что-то вроде: «Откуда мне это знать? Спросите Брандта».

Майор Харпер продолжила допрос.

– Вы уже нашли свои записки, мистер Пикар?

– Я говорил вам, что все мои заметки и пленки с интервью были переведены на процессорный диск, а потом их случайно стерли. Боже, как бы я хотел на минуту заглянуть в них.

– Вы не сохранили дискету?

– Нет.

– Последние несколько вопросов, – словно подытожила майор, – я так и не поняла, как сестра Тереза смогла определить, к какому роду войск относился взвод, подозреваемый в массовом убийстве?

Пикар соображал.

– Она опознала дивизию... по шевронам на формах солдат. Всем известны шевроны первой дивизии. Вот почему я поместил объявление в дивизионной газете. Морская пехота не носила шевроны. Это делалось специально, чтобы враг не смог определить дислокацию соединений.

– Была ли сестра Тереза знакома с кем-либо из... тех людей?

Пикар медленно кивнул.

– Как я уже говорил по телефону, она узнала офицера – Тайсона, но называла его не иначе, как лейтенант. Я не мог добиться, чтобы она вспомнила его имя.

– Что она говорила о нем?