сироту.

При мысли, что на обеде будет присутствовать преподобный Холл, Табита совсем пала духом. Он всегда был на стороне тети Монтекью. Преподобный Питер Холл держал мертвой хваткой весь приход. Его проповеди были немыслимо долгими, к тому же лишенными христианского милосердия, как считала Табита.

Проповедник был высоким и сухопарым и, как казалось Табите, видел каждого человека насквозь. О викарии, с которым Табите приходилось неоднократно встречаться, девушка не могла думать без отвращения. Ростом он был чуть ли не в половину ниже проповедника, к тому же тщедушный. Всякий раз он смотрел на Табиту так, что ей становилось не по себе. Старая развалина, зло подумала Табита.

Джосая Теккерею не было еще и тридцати восьми. Однако юная Табита считала его стариком. Даже будь ее сердце свободным, она ни за что не отдала бы его викарию.

В гостиной она обнаружила, что все добропорядочное общество в сборе. Не было только Амелии. Преподобный Теккерей стоял с бокалом вина возле камина, и Табита, заметив его похотливый взгляд, поняла, что тетя заверила его в ее согласии.

Табита пришла в замешательство, когда Теккерей поставил бокал на каминную полку, подошел к ней, взял за руки и прочувственно сказал:

– Рад видеть вас, дорогая мисс Монтекью.

Табита молчала, потупив глаза, дожидаясь, когда наконец он ее отпустит. К ним приблизился преподобный Холл.

– Позвольте мне первому принести вам самые искренние поздравления, – проговорил он. Проповедник улыбнулся, что было для него большой редкостью, однако Табита продолжала хранить молчание, едва сдерживая охвативший ее гнев.

– Вначале я думал, что вы слишком молоды для замужества, – разглагольствовал Холл, – и, вероятно, преследуете некие тщеславные цели. Но, поразмыслив, проникся пониманием того, что, имея рядом достойного мужа, который будет не только направлять вас, но также научит вас смирению и послушанию, вы станете образцовой женой. Желаю вам всего наилучшего, мисс Монтекью.

Это было уже слишком. Они не имеют права распоряжаться ее жизнью. Она отступила на шаг от преподобного Холла и выпалила ему прямо в лицо:

– Умоляю, не говорите больше ничего! Вы ошибаетесь. Я не выйду замуж за мистера Теккерея. Ни за что!

Табиту стала бить дрожь. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться или вымолвить хоть слово.

В это время наступившую тишину нарушил зловещий голос леди Монтекью:

– Ушам своим не верю, Табита Монтекью. Оставь нас! Немедленно поднимись к себе в комнату! Я с тобой позже поговорю.

Табита выбежала из гостиной вся в слезах и на полпути едва не сбила с ног Амелию.

– Табита! Что случилось?

Она схватила кузину за руку. Амелия Монтекью хоть и была эгоисткой, к кузине относилась по-доброму. И даже сочувствовала. Вот и сейчас, увидев Табиту в слезах, она не на шутку встревожилась. Положению Табиты не позавидуешь, но поскольку та внешне переносила все перипетии своей судьбы терпеливо и стоически, то нетрудно было не обращать особого внимания на неприятности, случавшиеся с ее родственницей. Однако столкнуться с заливавшейся слезами девушкой прямо на лестнице, да еще в день званого обеда было совсем другим делом. Амелия не могла пройти мимо чужого страдания.

– Это мама, да? – спросила она, опасливо озираясь. Даже Амелия боялась матери. Впрочем, как и остальные члены семьи. Табита не нашла в себе сил ответить, тогда Амелия взяла девушку за руку и повела в ее комнату. Когда они сели рядышком на кровать, Амелия сказала: – Табита, постарайся взять себя в руки. Надеюсь, не все так плохо, как тебе кажется. Я знаю, что мама порой впадает в ярость, но завтра все образуется, вот увидишь.

Табита помотала головой.

– Нет, – сказала она. – Я такого наговорила, что тетя меня не простит.

Амелия попросила кузину рассказать о случившемся.

Табита рассказала, что тетя хочет силой выдать ее замуж за Джосая Теккерея.

– Мистер Теккерей? – удивилась Амелия. – Но он старый и к тому же просто невыносим. Ты же знаешь. Не могу этому поверить.

– Но это правда, – тихо ответила Табита. – Мой отказ принять его предложение тетя сочла за личное оскорбление, поскольку я нарушила ее волю, и никогда мне этого не простит. Пусть она угрожает мне, бьет, делает со мной, что захочет, я вынесу что угодно, но замуж за этого человека не выйду.

Табита заплакала.

– Табита, не плачь, ну пожалуйста. – Она обняла девушку. – Мы что-нибудь придумаем. Попробую замолвить за тебя словечко, поговорить с мамой.

– Ты это сделаешь? – широко распахнула глаза Табита. Она знала, что кузина никогда не перечила матери.

– Конечно, – ответила Амелия, хотя не была уверена в том, что решится на такой шаг. – А сейчас мне лучше спуститься к маминым гостям, а то она еще больше рассердится, а это может тебе навредить.

В семействе Монтекью садились обедать ровно в шесть часов. Так что к десяти гости уже разошлись, и леди Монтекью поднялась в комнату племянницы.

Эти часы Табита провела в тревоге и отчаянии, не зная, придет тетя к ней сегодня или придется ждать до утра. Она пыталась читать, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, но ни слова не понимала из прочитанного. В конце концов она отложила книгу и опустилась в старое кресло с высокой спинкой и