Салторо Кангри в 1935 году и на Машербрум с юга в 1938 году и, наконец, две американские экспедиции на К2 под руководством Ч. Хаустона в 1938 году и под руководством Ф. Висснера в 1939 году имели преимущественно альпинистский характер.

После второй мировой войны экспедиции, посетившие горные цепи Каракорума, также носили больше альпинистский, нежели научный характер. Это были английские экспедиции Робертса и Лоримера на Сазир Кангри в 1946 году, англо-швейцарская экспедиция Тильмана, Гира и Капеллера на Ракапоши и Харамоши в 1947 году, экспедиция Хаустона на К2 в 1953 году. Наконец, следует упомянуть об экспедиции Шомберга, который в 1945 году достиг перевала Старый Мустаг с севера.

Таков короткий обзор исследовательской и альпинистской деятельности в Каракоруме за последние 200 лет. Многочисленные работы проведены с различных точек зрения. Тем не менее, в особенности на северной стороне, обширные районы ждут своего открытия, а бесчисленные семитысячники – своих победителей.

Большинство читателей думает, что итальянская экспедиция 1954 года в Каракорум была организована неожиданно, и нескольких месяцев было достаточно для ее создания. Такое мнение создается, очевидно, потому, что сейчас в каждой экспедиции все видят только естественное продолжение чрезвычайной предприимчивости и спортивного азарта, который вдруг возник среди европейских и неевропейских наций при организации горовосхождений в Гималаях.

Покорение первого «восьмитысячника» французскими альпинистами в 1950 годуСсылка2 и сенсация, которая была вызвана этим достижением во всем мире (правда, не без отлично организованной пропаганды), создали среди альпинистов такое мнение, что именно успех французов дал толчок для организации итальянской экспедиции 1954 года и что не меньшим стимулом служило внимание международной прессы, широко освещавшей все перипетии борьбы швейцарцев и англичан за покорение Эвереста.

В действительности начало организации итальянской экспедиции имеет значительно более ранние даты. Первые мои попытки организовать экспедицию в Гималаи относятся еще к весне 1937 года. Тогда небольшая группа моих друзей альпинистов предложила мне взять в свои руки организацию экспедиции на Эверест.

В кругу английских альпинистов я интересовался вопросом возможности организации экспедиции на Эверест, но результаты были отрицательные. После этого я предложил своим друзьям, что будет лучше, если они направят свои мысли на К2, с которым итальянцы связаны определенной традицией и пути подхода к которому я знал.

Еще во время своего путешествия 1929 года я обратил на эту вершину особое внимание и прошел до самого ее подножья, чтобы установить возможность восхождения.

В 1939 году мне удалось продвинуть свой план так далеко, что в конечном итоге президиум Итальянского альпийского клуба согласился финансировать такую экспедицию. Начало второй мировой войны, к сожалению, прекратило всю подготовительную работу по организации экспедиции и не было надежды, что в ближайшее время можно будет ее осуществить.

Однако долгий перерыв на сломил нашего желания. Итальянские военнопленные в разных районах Гималаев совершили ряд альпинистских восхождений. Если учитывать, что в их распоряжении находилось самое скудное снаряжение, эти восхождения были определенным успехом итальянского альпинизма.

Однако, если имелась возможность организовать легкую экспедицию, то пока нельзя было думать об оснащении большой экспедиции на восьмитысячник. В первые послевоенные годы Италия несколько лет претерпевала большие политические и хозяйственные трудности и поэтому не имело смысла, да и просто не было уместным, предлагать в то время организацию восхождения на одну из самых больших вершин мира. Но идея жила, и это было продолжение именно той идеи, которая в 1939 году стояла на грани практического осуществления.

Только в 1948 году я имел возможность обсудить со своими друзьями-альпинистами новый предварительный проект экспедиции на К2. Однако мы еще не могли думать о его выполнении. Прежде всего нужно было составить предварительные расчеты и установить, можно ли вообще собрать такую большую сумму, которая необходима для организации и проведения этой экспедиции.

Первоначальным планом предусматривалось применение двух самолетов для транспортировки груза, как минимум до базового лагеря, где груз должен был быть сброшен на парашютах. Вначале я думал о применении вертолета и, желая получить техническую помощь, обратился по этому вопросу за советом к трем крупнейшим американским фирмам.

После детального изучения этого вопроса мне пришлось убедиться, что вертолеты из-за ряда технических особенностей (недостаточной самостоятельности, низкого потолка и др.) не могут быть использованы в таких высоких горах и вдали от баз.

После того, как я оставил свой план с вертолетом, я обратился в министерство воздушного сообщения с просьбой временно выделить для нашей экспедиции два самолета с летным составом. Транспортировка тяжелого груза воздушным путем от Скардо до базового лагеря (примерно 100 километров по прямой) значительно упростила бы вопрос снабжения и по предварительным подсчетам резко сократила бы расходы по экспедиции. Планом работ предусматривалось использование самолетов не только для переброски груза, но и для воздушной разведки и производства фотометрических съемок.

Опыт, который я приобрел в Иране в 1933 году и в экспедиции в северо-восточном ТибестиСсылка3 в 1940 году, убедил меня, что, имея такие вспомогательные средства для географического исследования, как военные самолеты, можно добиться хороших результатов, хотя на борту тех самолетов, которые тогда находились в моем распоряжении, не были установлены аппараты для топографических съемок. К сожалению, ни первый, ни повторные запросы в министерство о предоставлении нам самолетов не дали результата. В том случае, если экспедиция на К2 все же состоялась бы, нам не оставалось другого выхода, как использовать старый метод транспортировки грузов караваном и производить исследовательские работы наземным путем. Исходя из этого, я начал разработку плана и переговоры по организации экспедиции.

Весной 1951 года мой друг граф Альберто Бонакоссо посоветовал мне обратиться в Национальный олимпийский комитет Италии. Бонакоссо входил в состав исполнительного комитета и с воодушевлением поддержал мой план.

Переговоры длились довольно долго, но в конечном итоге были выделены необходимые средства для проведения предварительной разведки в Индии и Пакистане для выяснения возможности организации экспедиции и, в случае если экспедицию на К2 будет возможно организовать, установить время работы