— Я и не знал, что Джош женился. Хайрем ничего не говорил мне об этом.

Вот уже второй раз Кэрри слышала это имя Хайрем, но вопрос в том, кто он? Кэрри решила не подавать виду, что упоминание об этом человеке ей ни о чем не говорит.

— Все произошло совершенно внезапно, — застенчиво объяснила она, стараясь, чтобы это прозвучало как можно убедительнее и собеседник понял, какой особый смысл она вкладывает в эти слова: будто их женитьба была результатом взаимной страсти, которая вспыхнула между ними.

— Да-да, понимаю, — поспешно сказал хозяин магазина. — Так что я могу для вас сделать?

В это время добрая четверть жителей города вдруг вспомнила, что им необходимо что-то приобрести в лавочке, и они потихоньку начали просачиваться через входную дверь, стараясь производить как можно меньше шума. Они выстраивались по стеночке напротив Кэрри, как будто пришли на цирковое представление, стояли очень тихо и ждали, что же будет дальше.

— Мне необходимо сделать кое-какие покупки, — сказала Кэрри.

Кэрри знала, что Джош считал ее никчемной пустышкой только потому, что она не умела мыть посуду и открывать консервы, но у нее была масса других талантов, и один из них вот какой: она умела покупать. Кому-то это могло показаться смешным, но тем не менее способность должным образом тратить деньги можно отнести к разряду выдающихся — она дана не всякому. Некоторые толстосумы просто швыряют деньги на ветер: вкладывают их в предприятия, которые прогорают; нанимают на работу жуликов и проходимцев; покупают произведения искусства, которые оказываются подделками.

Но Кэрри знала, как с толком обращаться с деньгами. Она умела сделать десять центов из пятицентовика. По ее родному городу ходила шутка, что лучше работать на любого другого Монтгомери, чем на Кэрри, потому что тебе придется выполнить в два раза больше работы и получить за это только половинную плату. Кэрри достаточно было только посмотреть на человека своими огромными голубыми глазами, и он готов был сделать для нее все что угодно.

— Интересно, а не мог бы кто-нибудь из жителей этого чудесного городка помочь мне? — сказала она, изображая святую невинность. — Тут мой муж велел мне кое-что сделать, а я прямо и не знаю, с чего начать.

Когда она достала список дел, который ей оставил Джош, и показала его лавочнику, тот посмотрел, протяжно свистнул и передал бумагу мужчине, стоящему позади него, а тот, в свою очередь, передал ее соседу.

— Да, плохи ваши дела, — подала голос одна из женщин, просмотрев список. — Джош что, совсем спятил?

Кэрри тяжело вздохнула:

— Мы ведь только-только поженились, и у меня совсем нет опыта ведения домашнего хозяйства. Я даже консервы открывать не умею.

— Ну, открывать консервы я бы вас в два счета научил, — пробормотал один из мужчин, однако жена тут же больно ткнула его под ребро.

— Мне самой действительно никак не справиться со всем тем, чего от меня требует мой муж, но мне вдруг пришло в голову, что я могу найти кого-то, кто помог бы мне в этом.

Они все были полны участия, но никто не предлагал свои услуги новоиспеченной хозяйке Джоша. Сочувствие сочувствием, но кому охота просто так спину гнуть.

Кэрри отстегнула увесистый кошелек, висевший у нее на поясе.

— Когда я уезжала из дома, отец дал мне с собой немного денег, так вот, я подумала о том, чтобы нанять кого-нибудь в помощь. — Она развязала кошелек и высыпала на ладошку несколько монет. — Как вы думаете, ничего, что у меня здесь только золото?

Дружный вздох был ей ответом, а потом поднялась страшная суматоха. Все начали галдеть, толкаться, наперебой доказывать, что именно они идеально подходят для Кэрри, потому что умеют делать все-все на свете. Теперь все готовы были стать ее слугами — вернее, хорошо-оплачиваемыми работниками.

И Кэрри принялась за дело. Она была рождена, чтобы повелевать, хотя ее нежный голосок и не походил на командирский. В первую очередь она наняла с полдюжины женщин, чтобы привести в порядок свинарник, который Джош называл домом. Потом она договорилась еще с двумя женщинами, что они заберут всю треснутую посуду Джоша в обмен на три розовых куста, росших перед их собственными домами. Высадка кустов на новом месте также входила в условия сделки.

Она купила домашние соленья и варенья почти у каждой женщины из города (теперь почти все они толпились в магазинчике), не забыв при этом и о свежих фруктах и овощах. На будущее она договорилась с женщиной по имени миссис Эммерлинг, что та будет готовить еду и доставлять ее в дом Джошуа через день, при этом Кэрри обязалась платить ей вперед ежемесячно.

Покончив с женщинами, она перешла к мужчинам. Был нанят человек, чтобы залатать крышу и подправить сарай, а также плотник — починить входную дверь. Когда Кэрри бросила клич, может ли кто- нибудь пожертвовать свое собственное крыльцо с тем, чтобы пристроить его к дому Джоша, присутствующие едва не передрались между собой за право расстаться со своим добром. Кэрри выбрала кандидата, у которого крыльцо было с белыми столбиками. В заключение она договорилась о покраске дома.

— А в какие сроки это должно быть сделано? — поинтересовался один из мужчин.

Кэрри лучезарно улыбнулась:

— Если вся работа будет закончена сегодня до заката солнца, я плачу еще двадцать процентов сверх установленной платы.

При этих словах человек двадцать тут же бросились наружу, едва не снеся дверь магазина.

— А теперь, — сказала Кэрри, поворачиваясь к лавочнику, — я, пожалуй, займусь покупками.

Она купила на пробу по одной банке консервов каждого вида, которые имелись в магазине, купила бекона, ветчины и муки и всего остального, что жена лавочника рекомендовала ей как необходимое в любом хозяйстве. Улыбаясь со знанием дела, Кэрри купила консервный нож, странного вида штуковину, — она понятия не имела, как с ней обращаться. Еще она приобрела кухонную плиту.

Хозяин заверил, что на такой плите любой сможет научиться готовить.

Потом дошла очередь до кружевных занавесок, равно как и до оконных стекол. При этом Кэрри не забыла нанять и стекольщика.

Теперь люди толпами неслись к магазину, таща с собой все, что только можно было предложить Кэрри на продажу. Вечность была городишком бедным, и люди хватались за любую возможность подзаработать. Кэрри покупала лоскутные коврики, еще и еще розовые кусты, приобрела дубовый кухонный буфет, четыре одинаковых стула (в обмен на стулья Джоша), накупила покрывал, подушек, одеял, простыней. Одна вдова продала ей посуду и столовое серебро (к сожалению, простенькое, не из дорогих). Еще она договорилась с женщиной, которая должна была приходить раз в неделю стирать белье.

Когда повозку, позаимствованную у одной семьи и доверху нагруженную приобретениями Кэрри, отправили из Вечности по адресу Джоша, Кэрри еще «добрала» кое-какие мелочи, в число которых входила и большая жестяная ванна.

В два часа Кэрри отправилась в обратный путь, оставляя за своей спиной почти безлюдный город, поскольку большая часть его жителей уже вовсю трудилась во владениях Джоша. Но вдруг перед ней как из-под земли выросли два здоровенных молодца, которые тоже жаждали быть ей полезными. Кэрри послала их в лес выкопать четыре молодых деревца, а потом посадить во дворе Джоша.

Около трех часов она вернулась в дом Джоша.

Там царила полная неразбериха. Женщины собирались сажать розы именно там, где мужчинам удобнее всего было встать, чтобы красить стены. Женщины утащили лестницы у тех, кто латал крышу, а маляры, в свою очередь, отбирали лестницы у женщин. В этом хаосе ничего невозможно было понять, а страсти все накалялись, поскольку каждый спешил закончить свою работу до захода солнца.

Кэрри присела в сторонке, жуя хлеб с маслом и периодически скармливая лакомые кусочки Чу-Чу. Потом она раздала деньги тем, кто уже справился со своей задачей, и при этом особо не беспокоилась за качество работы, потому что видно было, что все стараются на совесть.

На дворе стояло лето, солнце, слава богу, заходило поздно. Так что, когда небо окрасили багряные лучи заката, дом выглядел уже совершенно неузнаваемым. Из выровненной трубы струился легкий дымок, и даже несмотря на едкую вонь, которую распространяла еще не высохшая краска, до Кэрри доносилось