вооруженія. Он? сняли съ него латы и кирасы, но когда д?ло дошло до несчастнаго шлема, привязаннаго зелеными лентами, то снять его оказалось невозможнымъ, не разр?завъ узловъ, связывавшихъ ленты; на это Донъ-Кихотъ ни за что не хот?лъ согласиться, предпочитая ночевать съ шлемомъ на голов?, д?лавшимъ изъ него самую уморительную фигуру, какую только можно вообразить. Впродолженіи этихъ церемоній, принимая обезоруживавшихъ его женщинъ за благородныхъ дамъ, властительницъ замка, герой нашъ обратился въ нимъ съ сл?дующими стихами старой испанской п?сни:

— Россинантъ имя этого коня, продолжалъ онъ, а Донъ-Кихотъ Ламанчскій — вашего покорн?йшаго слуги, поклявшагося никому не открываться, пока не совершитъ онъ какого-нибудь великаго д?ла. Необходимость прировнять п?сню о Ланцерот? къ моему теперешнему положенію заставила меня сказать мое имя прежде, ч?мъ я желалъ; но прійдетъ, можетъ быть, время, когда рыцарь услышитъ, граціозныя сеньоры, ваши повел?нія и сочтетъ себя счастливымъ служить вамъ мужествомъ своей руки». Не привыкши слушать ничего подобнаго, дамы наши съ возрастающимъ удивленіемъ гляд?ли за Донъ-Кихота и не знали что отв?чать ему, пока одна изъ нихъ не надоумилась спросить его: не хочетъ-ли онъ закусить? «Очень хочу», отв?чалъ рыцарь: «и что бы мн? не подали теперь, все будетъ какъ нельзя бол?е кстати». Къ несчастью, д?ло было въ пятницу, и во всемъ дом? не оказалось ничего, кром? остатковъ рыбы, называемой форелькой, и только именемъ сходной съ форелью. Донъ-Кихота просили удовольствоваться этимъ скромнымъ блюдомъ, такъ какъ ничего другаго нельзя было достать. «Все равно», отв?чалъ Донъ-Кихотъ: «н?сколько маленькихъ форелекъ зам?нятъ одну большую, какъ одна большая монета зам?няетъ н?сколько малыхъ. Къ тому-же ягненокъ вкусн?е барана и теленокъ быка, поэтому и форельки можетъ быть вкусн?е форели. Подавайте только скор?е, потому что выдерживать тяжесть моего вооруженія можно не иначе, какъ подкр?пляя желудокъ». Желая доставить рыцарю возможность закусывать на чистомъ воздух?, ему накрыли столъ на крыльц? и угостили рыбою, дурно посоленною и еще хуже отваренною, съ кускомъ хл?ба, чернымъ какъ оружіе Донъ-Кихота, на котораго нельзя было смотр?ть безъ см?ха, когда онъ принялся об?дать съ шлемомъ на голов?, съ забраломъ и набородникомъ спереди. И такъ какъ онъ съ величайшимъ трудомъ подносилъ ко рту куски несчастной рыбы, поэтому одна изъ знакомыхъ намъ дамъ взялась кормить его. Когда же рыцарю захот?лось напиться, то тутъ представились такія препятствія удовлетворить его желаніе, что они оказались бы неодолимыми, еслибъ хозяинъ не догадался вложить ему въ ротъ длинную, тростниковую трубку, просверленную насквозь, и чрезъ нее влить ему въ ротъ н?сколько капель вина. Все это Донъ-Кихотъ выносилъ съ невозмутимымъ терп?ніемъ, готовый подвергнуться всевозможнымъ испытаніямъ, лишь бы только не разр?зывать лентъ своего шлема. Въ это время какой-то пастухъ свиснулъ пять или шесть разъ, и это окончательно уб?дило Донъ-Кихота, что онъ находится въ знаменитомъ замк?, въ которомъ услаждаютъ музыкой его посл?об?денный отдыхъ; и тутъ треска показалась ему форелью, черный хл?бъ — б?лымъ, прислуживавшія ему женщины — высокими дамами, а хозяинъ — управляющимъ замкомъ; и невыразимо былъ онъ восхищенъ принятымъ имъ нам?реніемъ сд?латься странствующимъ рыцаремъ и блестящимъ результатомъ его перваго вы?зда. Однако мысль о томъ, что онъ не посвященъ еще въ рыцари, не переставала тревожить его, такъ какъ въ настоящемъ своемъ положеніи онъ не см?лъ законно пускаться ни въ какое приключеніе.

Движимый желаніемъ вид?ть себя какъ можно скор?е посвященнымъ рыцаремъ, Донъ-Кихотъ кидаетъ свою закуску, зоветъ хозяина, уводитъ его въ конюшню и тамъ, затворивъ дверь, падаетъ предъ нимъ на кол?ни, говоря ему: «не встану, до т?хъ поръ не встану, благородный рыцарь, пока не получу отъ васъ согласія на мою просьбу, исполненіе которой озаритъ славою не только васъ, но, быть можетъ, всю вселенную». Хозяинъ, видя Донъ-Кихота у ногъ своихъ, слыша его странныя слова, уб?ждалъ его подняться съ кол?нъ, но тщетны были вс? ув?щанія хозяина, пока онъ не пооб?щалъ нашему герою исполнить его просьбу.

— Я этого ожидалъ отъ вашего великодушія, сказалъ Донъ-Кихотъ. Просьба, съ которою я нам?ренъ обратиться въ вамъ, и которую вы такъ обязательно об?щались исполнить, состоитъ въ томъ, чтобы завтра, на разсв?т?, посвятить меня въ рыцари; но передъ т?мъ, какъ удостоиться этого высокаго званія, такъ пламенно мною ожидаемаго, позвольте мн? провести ночь въ часовн? вашего замка, на страж? оружія, посл? чего мн? дозволено будетъ, согласно уставамъ рыцарства, искать приключеній по ц?лому міру, карая виновныхъ, защищая угнетенныхъ и вообще исполняя все, въ чему обязываетъ принимаемое мною званіе.

Хозяинъ, челов?къ себ? на ум?, заподозривши уже прежде своего гостя въ пом?шательств?, при посл?днихъ словахъ его уб?дился въ этомъ окончательно и, желая вдоволь посм?яться, об?щалъ исполнить его просьбу. Сказавъ Донъ-Кихоту, что принятое имъ нам?реніе свид?тельствуетъ о высокомъ ум? его и совершенно соотв?тствуетъ такому высокому дворянину, какимъ, по словамъ хозяина, казался Донъ-Кихотъ по виду и по своимъ изысканнымъ манерамъ, хозяинъ добавилъ, что въ молодые л?та онъ самъ велъ жизнь странствующаго рыцаря, пос?тивъ въ поискахъ приключеній предм?стья Малаги и Севильи, рынки Сеговіи, острова Ріаронскіе, оливковые сады Валенсіи, окрестности Гренады, морскіе берега Сан-Лукара и всевозможныя харчевни Толедо [3], испытывая во вс?хъ этихъ м?стахъ легкость ногъ и искуство рукъ своихъ, и всюду оставляя сл?ды своего пребыванія, обольщая молодыхъ д?вушекъ, совращая съ пути истины вдовъ, грабя сиротъ и сд?лавшись изв?стнымъ чуть не во вс?хъ испанскихъ судахъ, я, говорилъ хозяинъ, пришелъ укрыться теперь въ этомъ замк?, и живя своими и чужими деньгами, радушно принимаю въ немъ вс?хъ странствующихъ рыцарей, единственно изъ высокаго уваженія, питаемаго мною въ этому благородному сословію и въ надежд?, что они под?лятся со мной кошелькомъ своимъ въ награду за мой радушный пріемъ. Онъ сказалъ, наконецъ, что у него н?тъ часовни, въ которой бы Донъ-Кихотъ могъ провести ночь на страж? оружія, ув?ривъ его, будто, желая выстроить новую, онъ сломалъ прежде бывшую часовню, но въ ут?шеніе ему добавилъ, что законы рыцарства дозволяютъ, въ крайнемъ случа?, проводить ночь на страж? оружія гд? бы то ни было, и предлагалъ для этой ц?ли дворъ своего замка, на которомъ опъ над?ялся, при помощи Божіей, на разсв?т? сл?дующаго дня исполнить надъ Донъ-Кихотомъ обрядъ посвященія, такъ, чтобы чрезъ н?сколько часовъ онъ могъ считать себя вполн? посвященнымъ рыцаремъ. Хозяинъ кончилъ р?чь свою вопросомъ, естьли у Донъ-Кихота деньги?

— Ни одного мараведиса, и правду сказать, я нигд? не читалъ, чтобы странствующіе рыцари возили съ собою деньги, отв?тилъ Донъ-Кихотъ.

— Вы странно заблуждаетесь, возразилъ хозяинъ; если историки умалчиваютъ объ этомъ, то потому, что не говорить же имъ о такихъ обыкновенныхъ вещахъ, какъ деньги и чистое б?лье. Знайте, что вс? странствующіе рыцари, о которыхъ пишутъ въ книгахъ, запасались всегда туго набитымъ кошелькомъ и коробочкою мази для ранъ, такъ какъ въ безпрерывныхъ своихъ странствованіяхъ и битвахъ они не могли постоянно находить среди долинъ и пустынь людей для перевязки ихъ ранъ, если только покровительствующій рыцарю волшебникъ не приводилъ къ нему на облав? даму или карла съ флакономъ чудесной воды, дв? капли которой исц?ляли страждущаго. Но какъ за волшебниковъ не всегда можно разсчитывать, поэтому вс? странствующіе рыцари заботились о томъ, чтобы оруженосцы ихъ снабжены были деньгами, корпіей и мазью; въ т?хъ же р?дкихъ случаяхъ, когда они обходились безъ оруженосцевъ, то возили все это въ маленькой сумк?, привязываемой къ задней части с?дла, тамъ чтобы она не была видна. Во вс?хъ другихъ случаяхъ обычай возить сумки былъ мало употребителенъ у нихъ. Вотъ почему, добавилъ хозяинъ, я вамъ сов?тую и даже могу приказать, какъ крестнику моему по оружію, никогда не пускаться въ дорогу безъ денегъ, и будьте ув?рены, вы не разъ поблагодарите себя за эту предусмотрительность.