королевы, когда он может заполучить ее родного сына? Это, конечно, не одно и то же, но от такой перемены он только выигрывает. Тут никакое сравнение неуместно. Но тетушке, разумеется, этого не объяснить. Это останется его тайной. Секретом, который разделяет с ним только Анри, друг его детства.

Вспоминая все, что с ним произошло, он мысленно обозвал Анри пройдохой. Это он представил Франсуа принцу. Несомненно, все было подстроено заранее. Встретив Франсуа в Лувре, Анри отметил, что он мог бы понравиться принцу, и сразу сообразил, как превратить друга в источник дохода. По-этому-то так хлопотал. Франсуа улыбнулся. Неизвестно, чего больше заслуживал Анри: хорошей взбучки или благодарности. Пожалуй, и того и другого. В любом случае Анри еще не подозревает, что пригрел змею на груди. Когда они случайно столкнулись во дворце, Франсуа почувствовал укол зависти. Тогда он не мог понять, как этот мальчишка, вынужденный бежать из родной деревни из-за злых языков, сумел достичь столь высокого положения в Париже и позволяет себе покупать такую роскошную одежду. Но теперь, увидев путь наверх, он, Франсуа Гужье, пройдет его еще успешнее. Он превзойдет Анри, даже если для этого придется занять его место в сердце наследника французской короны. Такой шанс выпадает не каждый день. И этот шанс не просто редкий — неповторимый.

Наконец-то ему открылся кратчайший путь к успеху. По дороге на кухню Франсуа составлял план завоевания сердца герцога Анжуйского. Именно это он собирался сделать. Только сначала нужно найти способ вновь связаться с Анри. Он использует своего друга, чтобы проникнуть в ближайшее окружение герцога. Получится нечто вроде обмена любезностями. Разве Анри не употребил их дружбу на то, чтобы выслужиться перед распутным принцем? Использовал его, как обычный товар, не спрашивая его согласия. Теперь, уже обо всем зная, Франсуа намеревался извлечь из этого всю возможную выгоду. Он стремился к богатству, даже если путь к нему пролегает через постель герцога Анжуйского. Признаться, аромат свежей лаванды, исходящий от его дорогих простыней, вовсе не был неприятен Франсуа.

Когда Тинелла вошла на кухню, там было почти пусто. Обеденное светопреставление уже закончилось, а до ужина еще было далеко. Повара отправились на отдых, госпожи Гужье тоже нигде не было видно. Только несколько уборщиков и судомоек усердно наводили порядок на кухне. Тинелла была в ярости. Ей требовалось срочно с кем-нибудь посоветоваться. К сожалению, у нее не было подруги, с которой можно было бы поделиться своими тревогами. Она уже было смирилась с мыслью о возвращении в покои королевы, как вдруг на глаза ей попался Франсуа, входящий во двор, весело насвистывая. Похоже, он был в прекрасном настроении, и она еще больше разозлилась оттого, что, как дура, напрасно беспокоилась о нем. Заметив девушку, Франсуа просиял и направился прямиком к ней.

— Тинелла, что ты здесь делаешь? — спросил он, одарив ее самой обворожительной из своих улыбок.

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос, — отрезала она не слишком приветливо.

От Франсуа не укрылся сердитый тон девушки. Он сделал что-то не так, или Тинелла просто не в духе?

— Случилось что-то? — попробовал он защититься. — Почему ты так со мной нелюбезна? Если я тебя обидел, скажи. Я не хотел, правда.

Франсуа не отводил от нее своих огромных синих глаз, и Тинелла не смогла противиться их обаянию. Она ведет себя глупо. Зачем было так грубо разговаривать с ним? Разве он виноват, что она прождала его больше часа возле дверей приемной? В конце концов, это было ее решение. Он не мог об этом знать. Тинелла успокоилась и улыбнулась ему:

— Прости, пожалуйста, это не из-за тебя. Просто я немного не в себе. Я поздно освободилась и спустилась, чтобы быстренько перекусить. Умираю от голода, а здесь никого нет. У меня от голода всегда плохое настроение.

Франсуа тут же поверил в эту ложь. Он тоже был голоден. И кроме того, у него самого всегда портилось настроение, если не удавалось поесть.

— Я вот тоже пришел подкрепиться. А моей тети здесь нет?

— Я ее не видела.

— Ладно, тогда вот что я тебе предлагаю. Поскольку мы оба голодны и совершенно очевидно, что здесь нас никто кормить не собирается, почему бы нам не покинуть это негостеприимное место и не поужинать в каком-нибудь уютном кабачке? Я тебя приглашаю.

— Но… — пролепетала она.

— Никаких «но». Пойдем! — Франсуа схватил ее за руку и потянул через двор к выходу для прислуги.

Тинелла последовала за ним, не оказывая особого сопротивления. Собственно говоря, заняться ей все равно было нечем, а это прекрасная возможность побыть с ним наедине. Так она наконец-то сможет узнать его получше.

Вечерело, и солнце уже клонилось к закату. Но все еще было очень жарко, а Тинелле приходилось идти быстро, чтобы поспеть за длинноногим Франсуа, каждый шаг которого равнялся двум ее шагам. Тинелла боялась вспотеть, а потому придержала Франсуа за локоть, чтобы умерить его шаг. Почувствовав ее прикосновение, Франсуа тут же осторожно погладил ее по руке, словно говоря: «Держись за меня крепче, я не убегу». На него снизошло какое-то беспричинное умиротворение.

Молодые люди искали уютное местечко и после блужданий по городу в течение получаса наконец нашли. Франсуа знал эту маленькую таверну на берегу острова Сите, прямо напротив величественного собора. В заведении почти не было посетителей, и они уселись в укромном уголке.

— Что вам принести, голубки? — спросил хозяин, вытирая тряпкой стол.

Тинелла покраснела от удовольствия. Хозяин таверны принял их за жениха и невесту. Она ощутила прилив гордости, пускай и вызванной всего лишь ничего не значащей ошибкой трактирщика. Раньше никто не принимал ее за чью-то возлюбленную. И уж конечно, ей не доводилось пройтись с мужчиной под руку, как только что с Франсуа. А тот даже не обратил внимания на оговорку хозяина и заказал еду для обоих. Принимая во внимание довольно поздний час, им пришлось довольствоваться теми блюдами, что остались.

Они с аппетитом поели, не прекращая разговора о том о сем. Тинелле было почти нечего рассказать. Она всегда жила в тени Лувра, за исключением первых нескольких лет, когда ее воспитывала семья, жившая в нескольких лье от столицы. Как только она подросла, королева забрала ее во дворец и сделала своей камеристкой.

Зато истории Франсуа завораживали Тинеллу. Он рассказывал ей о своей семье, оставшейся в Бретани, о тяжелой работе в поле и о крайней нищете их деревни. У них не было ничего за душой, жизнь была невыносима, и поэтому каждый искал случая уехать в город в поисках удачи. Достаточно было найти постоянную работу, хорошо если с едой и ночлегом. Рассказывал он и о своей тетке, которая в молодости вышла замуж за случайного солдата. Она последовала за ним в столицу, но через несколько месяцев осталась бездетной вдовой. У нее не было средств к существованию, но ей посчастливилось занять место помощницы повара в Лувре. Тяжелая работа, за которую платили сущие гроши, но которой тетушка тем не менее очень гордилась. Не всякий может похвастаться честью готовить еду для их величеств. Правда, прослужив в королевском дворце много лет, она так ни разу и не видела никого из августейшей семьи, даже издалека. И все же мысль о том, что они ходят по верхним этажам у нее над головой, наполняла ее гордостью. Ей казалось, что она живет одной с ними жизнью.

Повариха мечтала, что в один прекрасный день королева призовет ее, чтобы похвалить ее кулинарное искусство. И прекрасно знала, что мечта эта несбыточна, ибо члены королевской семьи понятия не имели не только о присутствии госпожи Гужье на нижнем этаже, но и о самом ее существовании. Тем не менее она была счастлива. И все письма в деревню, которые писал для нее местный писарь, извещали родственников