осведомился, есть ли в нем два свободных места, и, получив утвердительный ответ, отправился за Вишенкой. Багаж молодой девушки очень легкий, зато у ее спутника большой чемодан с театральными костюмами, а в кармане… всего сто франков. Этого очень мало для непредсказуемых путешествий вдвоем, но хотя кошелек у них мал, зато надежды большие. Анжело богат был ими, как вообще все молодые люди с артистической душой.

Молодая парочка уселась в дилижанс вместе с двумя спящими фермерами, и к ним еще присоединились какой-то военный с табаком во рту и старуха, постоянно нюхающая табак.

Анжело уселся поближе к Вишенке, а она прошептала:

– Куда мы едем?

Анжело расхохотался.

– Ты меня заставила задуматься! Поверишь ли, что я и сам не знаю, куда мы едем!

– Как, ты не знаешь, куда мы едем?!..

– Совершенно не знаю, – увидев карету, узнав, что есть два свободных места, пошел за тобой, уселись, да вот и едем, а куда? Даже не спросил. Впрочем, мне все равно, куда бы ни ехать, а разве ты предпочитаешь какое-либо место? Есть у тебя какой-нибудь план?

– Никакого, но приятнее было бы поехать в Баньоле.

– А-а! В Баньоле, где это?

– Не знаю, в какой стороне, но, кажется, около Парижа.

– А ты там кого-нибудь знаешь?

– Нет, никого, то есть там живет знакомый солдат, он раз останавливался в гостинице Шатулье и тогда принимал во мне участье.

– О! о! Что слышу! Может быть, жертва ваша?

– Нехорошо так говорить! Это бедный солдат, раненый, он давал мне хорошие советы, стоило ими воспользоваться.

– Я не верю в дружбу между мужчиной и такой, как ты, девушкой.

– Напрасно…

– Может быть, но уже таков я. Если хочешь мне доставить удовольствие, то не говори никогда про этого солдата в Баньоле. А теперь я расспрошу, куда мы едем.

И Анжело обратился к старушке:

– Можно у вас узнать, куда мы едем?

– Как куда? Вам должно быть так же известно, как и мне.

– Уверяю вас, что не знаю.

– Не делает вам чести, что вы насмехаетесь над людьми моих лет! – закрывая табакерку, сердито проворчала старушка.

– Вы мне не поверили, и я не буду вас больше беспокоить.

– Да, я вас всех хорошо знаю, вы сейчас мне скажете, что мы опрокинемся, что нам встретятся различные несчастья в дороге, и мало ли чего не наговорите.

– Я у вас, сударыня, кажется, ничего более не спрашиваю.

– Да, да, знаю я вас, не первый раз путешествую!

Молодой человек наклонился к Вишенке:

– Какая старая ведьма… О, Гратанбуль, где ты? Я сейчас бы тебя на нее напустил…

– Однако желательно бы знать, куда мы едем? – Анжело обратился к военному господину, а тот с гневом произнес целую дюжину немецких бранных слов. Окончив ругаться, немец снова принялся жевать табак.

– Это очень мило. Если бы я, по крайней мере, знал по-немецки, то бы понял его, а то даже и желанья не имел никогда трудиться над этим языком. Не разбудить ли мне этих спящих господ?

– Нет, нет, лучше подождем, а то, пожалуй, хуже этих рассердятся, – сказала Вишенка.

– Ну, пожалуй, подождем и поедем, куда нас повезут. Это еще забавнее.

При первой остановке дилижанса Анжело спросил у кондуктора:

– Куда мы едем?

– В Сан.

– Стало быть, удаляемся от Парижа.

– Да.

– Вишенка, мы удаляемся от вашего друга.

По прибытии в Сан первым делом Анжело заказал завтрак для себя и для своей спутницы. Выяснилось, что пятнадцать дней тому назад труппа актеров, дававшая тут представление, уехала в Оксер.

– Ах! Черт возьми, не могу же я один играть на сцене.

Вишенка предложила суфлировать своему возлюбленному.

– Этого недовольно, душа моя, надо ехать в Оксер, он стоит от Сан только в шестнадцати милях, там мы присоединимся к труппе.

Вишенка удивленно подняла брови.

– Видишь, друг мой, в Оксер есть театр, и это один из лучших городов провинции, да, да, я все забываю, что удаляемся от Баньолы, офицеру твоему надо подождать.

Вишенка ничего не ответила на насмешки возлюбленного, но молчание в таких случаях бывает хуже слов.

Молодые путешественники после обеда поехали в Оксер, но, проезжая в час не более одной мили, оказались там только на другой день. И действительно, здесь идут драматические представления и дела актеров отличны. Ободренный этим, Анжело заказал завтрак, рассчитывая пригласить по крайней мере двоих будущих товарищей. Между артистами не церемонятся. Вместо двоих пришли четверо мужчин и две дамы, одним словом все главные лица труппы. Они радушно поздоровались с Вишенкой и принялись восхвалять талант Анжело, хотя никто из них не видел его игры, но уверяют, что слава о нем дошла до них и он охотно этому верит. Завтрак отличный, шампанское льется рекой, пьют за здоровье нового товарища и его спутницы, однако она заявляет, что не рискнет больше показаться на сцену. По окончании завтрака антрепренер труппы и прочие прощаются и спешат к своим товарищам. Тут Анжело узнает, что репертуар этой труппы очень ограничен и что ни одна из пьес, ему известных, у них не поставлена, насчет поступления его в эту труппу ничего не решается. Вечером, однако, он отправляется в театр, желая во что бы то ни стало участвовать в спектакле, и добивается того, что в следующем спектакле предложена ему роль Фродиавола. Он возвращается в гостиницу и занимается приготовлениями к появлению на сцену Оксера во всем блеске. Вишенка берется за починку разных принадлежностей костюма. Анжело дает ей наставления, а сам ложится спать, чтобы сохранить свежесть сил и голоса. Вишенка почти целую ночь провела за скучной работой, которая вводит ее в размышления о поприще ее друга – как оно похоже на подержанный костюм Фродиавола, блестящий издали, но теряющий свою прелесть вблизи.

Анжело просыпается очень поздно и находит Вишенку спящей над костюмом итальянского бандита. Разбудив ее, немного бранит, но скоро успокаивается, потому что костюм на нем сидит хорошо. Извиняется перед ней и, раздеваясь, напевает куплет из своей роли. В то время, когда он собирается на репетицию, его извещают, что спектакль отменен, потому что господин Лиоли, играющий роль Лоренцо, не может петь. Анжело в отчаянии, чуть не рвет себе волосы.

– Кто этот господин Лиоли? – спрашивает Вишенка. – Кажется, он у нас вчера не завтракал, я не. слышала его фамилии.

– Я вчера его не пригласил и ручаюсь, что это единственная причина его болезни. Он, верно, обиделся.

– В таком случае следовало пригласить всех актеров.

– А на самом деле лучше никого. О! Моя Вишенка! Ты правду говорила, мало удовольствия в жизни актеров! Но посмотрим, что дальше будет.

– Что думаешь делать?

– Прежде всего отыщу этого господина Лиоли.

– А потом?

– А потом скажу ему, что играй или дерись со мной.

– Драться на дуэли! О боже! А если он тебя убьет?