Феллон удержал себя от резкого движения, увидев, что посредине шла в металлическом ошейнике, к которому были прикованы металлические цепи, нагая хвостатая кришнанка со связанными сзади руками.

Хотя свет был тусклым, и Феллон не вглядывался пристально, он решил, что эта женщина из племени бледнокожих первобытных народов, населявших большие леса от Катай-Джогорай к востоку, в районе Тройственных морей. Западные кришнанцы мало знали об этих областях, хотя эти леса и снабжали варварские нации рабами. Большинство кришнанцев слишком горды, строптивы и агрессивны, чтобы быть хорошими рабами. Они предпочитают убивать своих хозяев, если даже это будет стоить им жизни.

Но робкие хвостатые люди из лесов Джаени и Ауруса становились рабами. Их обычно захватывали пираты Тройственных морей и продавали в портах.

Феллону некогда было думать о том, что жрецы собираются делать с этой лесной женщиной. Вновь прозвучал колокол, и жрецы двинулись длинной процессией, во главе которой шла группа с женщиной. Арфист и человек с гонгом начали издавать музыкальные звуки. Все двинулись вперед, торжественно и неторопливо, что резко контрастировало с предшествующей спешкой. При этом все запели печальный траурный гимн. Феллон не понимал его слов, так как жрецы пели на варасту – мертвом языке – предке балхибского, гозаштандского, квирибского и других языков варастианских наций, которые населяли земли к западу от Тройственных морей.

Под звуки мрачного пения жрецы двигались вдоль комнаты с костюмами и входили в боковую дверь внутреннего храма. Предводительствуемые священниками высших разрядов и музыкантами, они прошли за рядами сидений и вышли вперед. Глаза Феллона были прикованы к украшениям зала, богатым, старинным, великолепно изготовленным; в них постоянно встречалось изображение раковины сафка, как символ бога. Леса вдоль одной из стен указывали место, где жрецы реставрировали украшения.

Верхняя треть стен была покрыта мозаичными изображениями, иллюстрирующими миф о Еште. Феллон по описанию Лийяра узнавал сюжеты изображений. Ешт первоначально был богом земли в варастианском пантеоне. Варастианские народы заимствовали его культ у калвмиан, которых они победили и чью империю они покорили. Однако в последующие столетия, при всеобщей тенденции к монотеизму, жрецы Ешта и Бакха, варастианского бога неба, начали борьбу друг с другом за монополию у религии. Времена балхибского политеизма уходили в прошлое. Со временем бакхиты взяли верх в этой борьбе и заручились поддержкой царствующей династии и объявили, что Ешт не бог, а ужасный демон, которому поклоняются примитивные хвостатые народы, населяющие земли у Тройственных морей, в то время как бесхвостые кришнанцы, населявшие эти земли раньше, всегда поклонялись Бакху.

Согласно каноническому мифу о Еште, бог воплотился в смертного человека Кхараджа, во времена докалвмианского королевства Руакх. В облике смертного он проповедовал кришнанцам.

Ешт-Кхарадж побеждал чудовищ, заклинал злых духов и воскрешал мертвых. Некоторые из его приключений казались сюрреалистически непонятными непосвященным, хотя для верующих они были полны глубокого смысла.

Однажды он был пленен женщиной-демоном, и их сын впоследствии стал королем Руакха Миандой Отвратительным. После долгой и напряженной борьбы бога с его демоническим сыном Ешт был пленен солдатами короля, предан долгой и ужасной пытке и умер. Его останки погребли люди короля, и на следующий день на этом месте вырос вулкан и уничтожил короля и его город.

Мозаика изображала эти события с наивной искренностью и буквализмом. Феллон слышал восторженный шепот Фредро, рассматривавшего мозаику. Он наступил Фредро на ногу, призывая его к молчанию.

Процессия прошла через вход в ограде между сидениями и алтарем. Здесь она разбилась на группы. Феллон двинулся за остальными жрецами третьего разряда, держась в задних рядах, чтобы вызывать меньше подозрений. Он оказался слева от алтаря, если глядеть из зала; цилиндрическая серебряная кафедра проповедника закрывала от него большую часть молящихся.

Слева от него возвышалась большая статуя Ешта, стоящего на четырех ногах в виде древесных стволов; на голове у бога была гора, в одной из его шести протянутых рук – город, в другой – лес. В остальных руках были другие предметы: в одной меч, в других предметы, которые было трудно распознать.

За кафедрой, между статуей и молящимися, Феллону был виден алтарь. С ужасом он увидел, что священники приковали лесную женщину к алтарю золотыми цепями, укрепленными на ее лодыжках и запястьях.

За алтарем, как он теперь заметил, стоял высокий кришнанец с головой, закрытой черным капюшоном с прорезями для глаз. И этот кришнанец калил на огне инструменты, предназначение которых было слишком очевидным.

Феллон услышал испуганный шепот Фредро:

– Они будут ее пытать?

В ответ он пожал плечами. Пение смолкло и наиболее роскошно одетый священник взошел на ступеньки кафедры. Откуда-то поблизости Феллон расслышал шепот на балхибском:

– Почему жрецы третьего разряда отделились? Это не соответствует ритуалу. Они так столпились, что среди них вполне может скрыться чужак...

Другой человек шепотом призвал к молчанию, и священник на кафедре заговорил.

Начало службы не очень отличалось от обрядов большинства земных религий: молитвы на варастианском языке, гимны, провозглашение благословений и проклятий, и тому подобное. Феллон ерзал, переступал с ноги на ногу, стараясь не шуметь. В паузах были слышны слабые стоны лесной женщины. Жрецы кланялись друг другу и статуе Ешта, протягивая символические предметы.

В конце церемонии жрец вновь поднялся на кафедру. Молящиеся застыли в ожидании, и Феллон понял, что приближается кульминация службы.

Жрец заговорил на современном балхибском:

– Слушайте, дети мои, рассказ о том, как бог Ешт был человеком. И следите за нашими действиями во время моего рассказа, чтобы вы всегда помнили об этих печальных событиях и чтобы это впечатление отразилось на всей вашей жизни...

На берегах реки Зигрос бог Ешт впервые воплотился в теле мальчика Кхараджа, игравшего с товарищами. Когда дух Ешта снизошел в тело Кхараджа, тело заговорило так: «О, мои товарищи по играм, слушайте и повинуйтесь. Ибо я больше не мальчик, а бог и несу вам слово и волю богов...»

Во время этого рассказа остальные жрецы пантомимой повторяли действия Ешта-Кхараджа. Когда жрец на кафедре рассказывал о том, как один мальчик отказался повиноваться словам Ешта и смеялся над Кхараджем, а тот указал на него пальцем, и мальчик упал мертвым, роскошно одетый жрец упал на пол, изображая умершего.

Пантомима продолжалась, в подробнейших деталях рассказывая о юности Кхараджа; в ней приняла отнюдь не добровольное участие женщина, игравшая роль бога, погибающего от пыток. Глаза кришнанцев – и жрецов, и мирян – сверкали во время этого спектакля. Феллон с ужасом отвел взгляд, а рядом с собой он слышал славянские проклятия Фредро.

Энтони Феллон не был человеком с благородным характером. И хотя он был ответственен за смерть многих людей в своих приключениях и авантюрах, он никогда не был бессмысленно жесток. Ему нравились кришнанцы, но только не их садизм, обычно скрытый и проявляющийся только в таких случаях, как это изображение пыток бога.

Теперь, хотя он старался не смотреть на это постепенное расчленение тела жертвы, он был вынужден до боли стиснуть зубы, ногти его впились в ладони. Он с удовольствием взорвал бы Сафк со всем его содержимым, как призывал неистовый Вагнер. Неужели потерявшиеся земляне Мжипы нашли свой конец на этой окровавленной плахе? Феллон, недолюбливавший бакхитов, раньше считал их обвинения против ештитов рекламным ходом в соперничестве. Но теперь он понял, что жрецы Бакха знали, что говорили.

– Спокойно, – прошептал он Фредро. – Все должны считать, что мы наслаждаемся этим зрелищем.

Жрец запел новый гимн, и служба продолжилась. После длинного ряда молитв и благословений жрец спустился с кафедры и пошел во главе процессии обратно тем же путем. Когда Феллон и Фредро в составе колонны жрецов достигли гардеробной комнаты, они услышали гул множества ног: молящиеся покидали зал.