общественного порядка и уплатили за это штраф, чтобы избежать более серьезного наказания.

Выходя, ештит по имени Джиредж остановился у скамьи свидетелей, на которой сидел Феллон.

– Мастер Энтон, примите мои извинения за вчерашние грубые слова. Придя в себя, я сообразил, что именно вы своей алебардой предотвратили удар, которым проклятый кришнанский научник собирался проткнуть меня. Благодарю вас за спасение моей жизни.

Феллон жестом остановил его:

– Все в порядке, старина; я лишь выполнял свои обязанности.

Джиредж кашлянул:

– Чтобы искупить мою невоспитанность, не разрешите ли вы в знак моей благодарности выпить со мной квада?

– С удовольствием, если вы подождете, пока разберут следующее дело.

Ештит согласился, и Феллон был вызван как свидетель по делу о грабеже (один из грабителей, которого он ударил алебардой, был тяжело ранен, второго не обнаружили). Грабитель, пойманный на месте преступления, был допрошен и признан виновным.

Судья сказал:

– Уведите его и пытайте, пока он не назовет сообщника, потом отрубите ему голову. Следующий случай.

Феллон отправился с ештитом Джиреджем, – он поддерживал подобные контакты, надеясь получить нужные сведения. Они направились в таверну, где подкрепили свои силы, пока Джиредж многословно выражал свою благодарность. Он сказал:

– Вы не только спасли жителя нашего святого, хотя и ветреного города, мастер Энтон, от безвременного и несправедливого конца – вы спасли своего коллегу-гвардейца.

– Разве вы тоже в гвардии?

– Да, сэр, и даже в том же районе Джуру, что и вы.

Феллон недоверчиво взглянул на него.

– Это неправда. Я не встречал вас на сборах и учениях, а я никогда не забываю увиденных мною...

Последнее не было хвастовством. У Феллона была феноменальная память на имена и лица, и он знал гораздо больше жителей Занида, чем многие из горожан.

– Я выполняю специальное задание, сэр.

– Что же вы делаете?

Ештит хмуро посмотрел на него:

– О, я дал слово хранить тайну и не могу ответить на ваш вопрос, прошу меня простить. Я скажу только, что охраняю дверь.

– Дверь? – переспросил Феллон.

– Да, дверь. Но вы никогда не узнаете, где она находится и куда ведет.

– Интересно. Но послушайте: если эта дверь действительно так важна, почему же правительство использует для ее охраны вас? Прошу прощения, конечно. Но я думаю, они скорее поставили бы кого-нибудь из личной охраны Кира.

– Так они и делали, – сказал Джиредж с удовлетворением. – Но в начале этого года начались волнения на границах с Кваасом, и все регулярные войска были отправлены туда. Гвардия Кира уменьшилась больше чем наполовину, самые опытные воины разосланы частью на границы, частью на сборы новых рекрутов. Поэтому министр Чабарианин отправил на этот пост надежных гвардейцев моей веры, чтобы занять место солдат.

– Но какое отношение к этому имеет ваша религия?

– Потому что только ештит – но молчок, я и так сказал слишком много. Лучше выпейте, мой земной друг, и не пачкайте свой нос, суя его в чужие дела.

Это было все, что смог узнать Феллон от Джиреджа, хотя тот обнимал Феллона, клялся ему в дружбе и обещал отплатить в будущем благодарностью.

– Гази! – позвал Энтони Феллон, входя в свой дом.

– Что? – послышался раздраженный голос изнутри.

– Накинь платок, моя прелесть, мы отправляемся за покупками.

– Но я уже закупила все необходимое на сегодня...

– Нет, не вульгарная пища. Мы идем покупать тебе наряд.

– Опять напился? – спросила Гази.

– И это благодарность за щедрое приглашение? Нет, дорогая. Веришь или нет, но мы приглашены на прием.

– Что? – Гази появилась, упершись кулаками в бока. – Энтон, если это твоя очередная дурацкая шутка...

– Шутка? Взгляни сама.

Он протянул ей приглашение. Гази обняла Феллона:

– Мой герой! Как тебе удалось его достать? Ты его украл, наверное?

– В чем это ты меня подозреваешь? Кастамбанг сам дал мне его своей короткой толстой рукой, – Феллон распрямил позвоночник. – Прием завтра вечером, поэтому идем.

– Что за спешка?

– Разве ты не помнишь – сегодня день купания. Надо хорошенько вымыться перед приемом. Ты ведь не хочешь, чтобы джагайни банкира рассматривала тебя в лорнет?.. Захвати мыло.

– Единственная стоящая вещь, которую вы, земляне, принесли на Кришнан, – сказала она, начиная суетиться. – Увы! В этих лохмотьях мне даже стыдно заходить в магазины, чтобы купить лучшую одежду. А у тебя, правда, есть деньги для таких безрассудных трат?

– Не беспокойся. Денег хватит.

Они двинулись по городу мимо Сафка. Феллон лишь один раз взглянул на чудовищное сооружение, не желая показывать интереса к нему при Гази. Потом они миновали Дом Правосудия, где только что насадили на острия головы казненных сегодня уголовных преступников. Под каждой головой мелом было написано имя преступника и его вина.

И вот они в Кхарджу, где топот копыт шестиногих эайсов, развозивших экипажи с богатыми покупателями, смешивался с криками газетчиков, продающих «Рашм», с воплями уличных торговцев, расхваливающих свой товар, с шелестом плащей и юбок, со звоном ножен, со слабым звяканьем браслетов и других ювелирных изделий, – и над всем этим вздымались округлые ритмические предложения гортанной резонирующей балхибской речи.

В Кхарджу Феллон разыскал первоклассное заведение Веквира и смело вошел в полупустое помещение. В этот момент Веквир собственноручно показывал что-то украшенное оборками джагайни наследного дашта Квеба в то время как сам дашт сидел на табуретке и ворчал по поводу цены. Веквир взглянул на Феллона, поднял антенны в знак того, что узнал его, и вновь обернулся к покупательнице. Помощница Веквира, молодая женщина, подошла и выжидательно посмотрела на Феллона, но тот взмахом руки отослал ее.

– Я хочу, чтобы нас обслужил сам хозяин, – сказал он. С покорным видом благовоспитанная помощница отступила, а Феллон прошептал на ухо Гази. – Перестань пялиться на эти тряпки. Из-за тебя старый фастук увеличит цену.

Послышался чей-то голос:

– Хэлло, мистер Феллон! Это ведь вы, мистер Феллон?

Феллон быстро обернулся. Перед ним стоял седовласый археолог Джулиан Фредро. Феллон ответил на приветствие и добавил:

– Осматриваете достопримечательности, Фредро?

– Да, благодарю вас. Как продвигается наше дело?

Феллон улыбнулся и указал на Гази:

– Я как раз этим занимаюсь. Это моя джагайни, Гази эр-Доукх. – Он перевел вторую фразу на балхибский, потом вернулся к английскому. – Мы одеваем ее к завтрашнему приему. Эти глупые социальные предрассудки Занида, понимаете?

– О, вы совмещаете дела с удовольствиями. Это тоже часть нашего дела?