в грязь по колено. С перекошенным от ужаса лицом он смотрел, как Малко приближается к нему.

Их разделяли метров тридцать.

Эфиоп сжался, словно ждал выстрела. Видя, что Малко не целится в него из «Калашникова», он состроил жалобную мину и сказал Малко по-английски:

– Помогите мне, пожалуйста!

Малко и ухом не повел, сделал вид, что ничего не понял. Тачо продолжал кричать. Его голос стал более пронзительным, он завопил, стал проклинать Малко, рыдать. Исчерпав силы и доводы, он очертил над головой круг своим «узи» и изо всех сил бросил его в сторону Малко. Тот даже не пригнулся. «Узи» с шумом упал в грязь и через несколько мгновений исчез. Тачо смотрел, как исчезает оружие, с вытаращенными от ужаса глазами.

Затем он снова принялся умолять Малко отвратительным дрожащим голосом. Он уже сорвался на фальцет. В ответ Малко не издал ни одного звука. Стоя по щиколотки в грязи, сжимая «Калашников» согнутой правой рукой, он наблюдал за Тачо. Солнце светило ему в спину. Тачо представлял собой самое злобное существо, с которым ему приходилось встречаться. Медленно и неотвратимо эфиоп погружался в ледяную грязь, покрывавшую русло реки. Птицы вновь окружили его. Пеликаны, фламинго, цапли устроили настоящую какофонию.

В природе смерть была обычным явлением.

Марабу ростом с человека тяжело опустился в трех метрах от Тачо. Склонив голову, птица наблюдала, как умирает человек. Тачо повернулся к нему и выругался. Шумно взмахивая крыльями, марабу отлетел чуть дальше.

Солнце быстро опускалось за горизонт. Так всегда бывает в тропиках.

Сержант Тачо продолжал погружаться, стараясь замедлить этот процесс, вытянув руки на воде. Он еще слабо умолял, но без прежней убедительности. Даже если бы Малко и захотел спасти его, то все равно бы не смог. Требовалась веревка и усилия нескольких человек. А вокруг были лишь сверкающие склоны, окружавшие озеро и птиц. И ни единой живой души.

Солнце почти зашло. Малко поднял «Калашников» и нажал на курок. Он держал на нем палец до тех пор, пока не кончились патроны.

Раскаты прокатились по саванне, великолепным розовым облаком пронеслись птицы, а крики Тачо разом стихли. Малко бросил «Калашников» в грязь и пошел обратно.

Через сто метров он обернулся. Лицо сержанта Тачо болталось в воде. Черные волосы плавали на поверхности. Какая-то птица устроилась рядом с ним, вытягивая клюв в сторону незнакомого предмета. Вдруг несколько сот розовых фламинго, пронзительно крича, пролетели над мертвецом, словно живой розовый саван.

– Мне больше не нужно это золото, – пробормотала Элмаз, глядя на четыре мешка, которые Малко только что вытащил из кабины. – Я ненавижу его.

Малко тоже испытывал к нему отвращение, но им предстоял долгий путь – от озера до Джибути. С помощью золота они могли купить свободу. Если им удастся взять его с собой. Он не представлял себе, как это сделать.

– Возьмем каждый по одному мешку, – сказал он. – А остальные оставим.

Он подобрал в кабине «магнум» и спрятал его за пояс. Теперь нужно было торопиться. Об исчезновении Тачо вскоре станет известно, и тогда кинутся на его поиски. Беглецы были вынуждены двигаться через саванну, на северо-восток. Они пошли к реке. Крутые берега позволяли им спрятаться в любой момент.

– Если мы доберемся до Дыре-Дауа, – сказала Элмаз, – то я знаю там людей, которые смогут нам помочь.

Левая сторона ее лба распухла, усталость искажала черты лица. Покрытой грязью и пылью, ей тем не менее удавалось сохранить шарм.

Малко чувствовал себя опустошенным. Он закрыл глаза Сары и Дика, страдая от того, что не может похоронить их.

Через двадцать минут они вышли к реке. От сержанта Тачо не осталось и следа. Они шли молча. Внезапно через километр, на излучине реки, Малко остановился.

В реке мылся совершенно голый человек. Белый. Рядом лежала его одежда. На другом берегу реки стоял белый «лендровер» с красным крестом. Незнакомец увидел Малко и дружески помахал ему. Затем заметил Элмаз и стыдливо отвернулся. Малко подошел к нему.

– Здравствуйте, – сказал голый человек по-английски. – Что вы здесь делаете? Вы попали в аварию?

– Несчастный случай, – объяснил Малко. – На берегу озера.

Это был высокий молодой человек, блондин, с густой бородой, глубоко посаженными маленькими голубыми глазками. Он быстро вытерся и стал одеваться. Затем он протянул руку Малко.

– Меня зовут Питер Френч. Я работаю в ОМС. Я могу чем-нибудь вам помочь?

– Конечно, – сказал Малко, – мы движемся по направлению к Эсбе Тефери и Дыре-Дауа.

– О-ля-ля, это не совсем по пути. Я еду в Огаден и могу сделать небольшой крюк. В этой стране нужно помогать друг другу.

Элмаз расплакалась. От волнений и усталости. Малко обнял ее за плечи и повел к белому «лендроверу». Ошарашенный незнакомец смотрел на них. Малко обернулся к нему.

– Я кое-что забыл в машине. Не могли бы вы довезти нас до озера?

– Конечно, – ответил Питер. – Немного дальше есть брод.

– Но что случилось?

Изумленный доктор Френч смотрел на искореженные «вольво» и «мерседес». Малко вернулся, таща последние два мешка золотого песка. Он положил их в «лендровер» к четырем другим и обратился к англичанину:

– Я хочу сделать вам предложение, – сказал он. – Мне нужна ваша машина, но я не хочу втягивать вас в опасное приключение. Я оставлю вас в том месте, где вы захотите. Взамен вы получаете эти мешки. – Вы всегда сможете сказать, что вашу машину украли бандиты...

Питер Френч не отрываясь смотрел на «магнум», висевший у Малко на поясе. Он чего-то не понимал.

– Но что лежит в мешках? – спросил он неуверенным голосом.

– Восемьдесят килограммов золота, – ответил Малко.

– Но вы сошли с ума! – подскочил врач. – Это же целое состояние. Я не могу...

Малко грустно улыбнулся.

– Я последний из волхвов, – сказал он.

Временный военно-административный совет.

Примерно тридцать пять тысяч долларов США (или сто семьдесят пять тысяч французских франков).

В Эфиопии до упразднения монархии сокращенный титул императора.

Негодяй! (амх.)

Быстрее, принцесса! (амх.)

Дословно: страж ворот; камергер (амх.).

Крепкий алкогольный эфиопский напиток (амх.).

Принцесса (амх.).