машины у него еще никогда не было.

Майк повернул ключ зажигания.

~~

Взрывная волна смела все в радиусе четверти мили от автостоянки. Машину, проезжавшую по Дюн- роуд, охватило пламя. Несколько туристов из штата Индиана, фотографировавших друг друга на фоне обнаженных нимф перед «Кайзер Палас», в мгновение оказались в таком же виде, что и статуи: мощный воздушный поток сорвал с них всю одежду. Недостроенное здание Гранд-отеля напротив «Дюн» содрогнулось от взрыва. Движение на «Стрипе» остановилось. Толпа служащих из «Дюн» бросилась к месту происшествия. Вся западная часть стоянки была опустошена. На месте розового «шевроле» осталось лишь черное пятно на асфальте. Один из лифтеров, нагнувшись, подобрал, как ему показалось, кусок серой ткани и тут же отшвырнул его, выругавшись и с трудом подавив приступ тошноты, когда увидел в нем окровавленный локоть...

Взвыли сирены «скорой помощи». Полицейские уже оцепили стоянку. Раненых укладывали прямо на раскаленный асфальт. Какая-то женщина пронзительно завизжала: садясь за руль своей открытой машины, она обнаружила на сиденье оторванную до бедра ногу.

Это были самые крупные из уцелевших кусков. Каркас «шевроле», отброшенный на другую сторону Дюн-роуд, догорал на стоянке «Кайзер Паласа».

– Что случилось? – допытывался какой-то перепуганный турист.

Один из шоферов пожал плечами.

– "Крутые ребята", кажется, понервничали.

Такова была погребальная речь по Майку Рабле, превратившемуся в буквальном смысле в тепло и свет.

~~

Еще до того, как толкнуть стеклянную дверь больницы, Малко заметил на улице Кении.

Коротышка-гаваец даже не пытался спрятаться, стоя на середине дорожки, соединяющей больницу с поликлиникой, прислонясь к газетному киоску-автомату. Малко секунду помедлил, пристально глядя на личного шофера Банни Капистрано. Под узкими белыми брюками не могло быть никакого оружия, даже ножа. Однако гаваец наверняка оказался здесь не случайно. Кто-то уже сообщил старому мафиозо о визите Малко к Сэнди Джонс.

Убедившись, что сможет быстро выхватить суперплоский пистолет, прикрепленный к поясу под рубашкой, Малко решительно толкнул дверь.

Удушливая жара навалилась на него, стрекотание кузнечиков на миг оглушило. Кении вздрогнул и шагнул к нему. Малко весь подобрался.

Гаваец сделал еще несколько шагов и остановился лицом к лицу с Малко, расставив ноги, опустив руки вдоль тела, слегка подавшись корпусом вперед. Правая рука едва заметно покачивалась, как маятник. Это насторожило Малко.

Неподвижный взгляд Кенни был устремлен на его горло. Он словно гипнотизировал противника. Малко почувствовал, что ему грозит смертельная опасность, не понимая, откуда она исходит.

Он выхватил пистолет. Все произошло в какую-то долю секунды.

Обе руки Кенни вдруг бешено завертелись, словно крылья ветряной мельницы. Он походил на обезумевшего игрока в шары. Что-то просвистело у самого уха Малко. Он ощутил словно укус пчелы на шее, возле сонной артерии. За спиной раздался треск, и стеклянная дверь больницы «Саншайн» разлетелась на кусочки. Что-то с глухим стуком ударилось о каменную стену и отскочило на асфальт.

Малко инстинктивно нажал на курок.

Пуля пробила стекло газетного киоска. Кенни бросился на землю с быстротой и гибкостью ягуара. Малко уже хотел выстрелить снова, как вдруг произошло нечто невероятное. Круглое лицо гавайца, распластавшегося перед ним на дорожке, внезапно исказилось судорогой, словно от приступа сильнейшей боли или горя.

Он вскочил, повернулся и бросился бежать. Опешив, Малко опустил пистолет. Не в его привычке было стрелять в спину... Он дотронулся рукой до шеи, пальцы стали мокрыми от крови. Что-то, брошенное Кенни, резануло его, как бритва, пройдя в сантиметре от сонной артерии...

Солнечный луч отразился в небольшом блестящем предмете под его ногой. Малко нагнулся. Это была тяжелая пятиконечная металлическая звезда размером с полдоллара. Немного похожая на звезду шерифа. По краям шли острые треугольные зубцы, как у пилы. Малко взвесил странный предмет на ладони. Его била запоздалая дрожь. Так вот оно – тайное оружие Кенни! Каратист особым движением кисти мог метать эти «звезды» с невероятной силой. Прицелься он лучше, Малко через несколько секунд умер бы от артериального кровотечения.

Достав носовой платок, он вытер кровь с шеи. И вдруг заметил, что огромный синий «кадиллак» все еще на стоянке. Он даже видел спину сидевшего за рулем Кенни. Невероятно...

Малко спрятал пистолет за пояс. И вовремя. На шум уже бежали медсестры из больницы. Он лучезарно улыбнулся им и направился к «кадиллаку», по-прежнему готовый защищаться, несмотря ни на что.

Но Кенни, уткнувшись лицом в руль, рыдал как дитя.

Когда Малко распахнул дверцу лимузина, гаваец вздрогнул, но не проявил и тени агрессивности. У него был вид наказанного ребенка. Правый глаз судорожно подергивался от тика.

– Мне конец, – пробормотал он, – я не могу больше целиться, я конченый человек.

Пусть уж льются слезы, чем кровь, подумалось Малко. Он смотрел на гавайца с любопытством, чувствуя, что тот абсолютно безобиден.

Это был всего лишь жалкий наркоман с трясущимися руками. Он подумал, в какую ярость придет Банни, и зарыдал еще сильнее.

– Банни убьет меня, – всхлипывал он. – А когда-то я мог сразить человека наповал с десяти метров... Ни на что я больше не годен!

Малко внимательно оглядел Кении.

– Где же вы их прячете?

Гаваец машинально закатал правый рукав. Малко увидел странное приспособление, приклеенное к тощей руке пластырем. В нем было еще три звезды. Все стало ясно: достаточно покачать рукой, чтобы звезда соскользнула в ладонь. Даже под плотно облегающей рубашкой ничего не было видно.

– Как-то раз, – пробормотал Кенни, словно себе в утешение, – на меня напали трое... С ножами. Один истек кровью, а двое других лишились глаз...

Малко заметил на его руках следы от уколов. Так вот почему он остался жив!

Он медленно пошел прочь. Теперь предстояло самое главное: разыскать Тони в Южной Калифорнии. Майк Рабле поможет ему. Может быть даже, они поедут вместе.

Малко снова услышал монотонную песню кузнечиков.

– От него почти ничего не осталось, – вздохнул помощник шерифа. – Взрывчатки было достаточно, чтобы разнести «Дюны» по кирпичику.

Банни Капистрано сокрушенно покачал головой:

– Бедняга Майк.

Ему даже не требовалось делать над собой усилия, чтобы выглядеть удрученным. Из больницы «Саншайн» не было никаких вестей. Полицейские кордоны оцепили часть стоянки, где произошел взрыв. То, что осталось от машины и от Майка Рабле, уже сложили в две неравных по величине кучки. Гроб адвокату понадобится не больше коробки для ботинок. Банни в сопровождении полицейских и журналистов осматривал стоянку, прикидывая нанесенный ему ущерб. Шериф, с проницательностью, достойной всяческих похвал, заключил, что преступление совершено одним или несколькими злоумышленниками.

Один из журналистов «Лас-Вегас Сан» подошел к Банни.

– Мистер Капистрано, мы давно не видели в Лас-Вегасе ничего подобного, не так ли? Что вы об этом думаете?

– Это ужасно, – вздохнул Банни. – Бедный Майк, он никогда и мухи не обидел.

Он отвернулся, скорбно качая головой. В мозгу его билась одна лишь мысль: как можно скорее мчаться в «Саншайн».