Мы выбрались из бара. Я уселся на байк и кивнул на сидение позади себя. Старик на меня даже не взглянул, пошёл в обратную сторону.
– Стой! – заорал я, кидаясь следом. – Убью гада!
Аюп неспешно ковылял по дороге. Я бежал за ним минут пять. Сгорбленная спина всё так же маячила впереди. Дистанция не сокращалась. Скоро я выдохся, в боку закололо. Недолеченная болячка давала о себе знать. Я остановился и, согнувшись пополам, стал восстанавливать дыхание. Одним глазом следил за стариком. Расстояние между нами оставалось прежним. Бред! Держа Аюпа в поле зрения, попятился к байку.
Из-под колёс взметнулся столб пыли. Не разбирая дороги, я нёсся по скользящему в свете фар просёлку. Луч выхватывал из мрака ни на сантиметр не приближающуюся фигурку старика. Утонул в темноте призрачный бар. Вокруг не светилось ни одного окна. Во всём мире остался только я, безумный старик, да бросающийся под колёса просёлок.
Сколько длился этот немыслимый путь, не знаю. По-моему, время здесь сошло с ума. Как, впрочем, и пространство, упорно не подпускающее меня к бредущему вдоль обочины деду. Я вопил вслед старику какие-то угрозы, матерился, умолял, но он продолжал идти, так ни разу и не оглянувшись.
Наконец, мой проводник остановился у дверей приземистой избёнки, скатанной из толстых некрашеных брёвен. Аюп взобрался на высокое крыльцо и уставился на меня немигающими страшными глазами. Ждал. Я слез с байка и безропотно последовал за стариком.
В доме было холодно. Пахло первым снегом и пряными травами. Неожиданно передо мной полыхнул огонь. Я отшатнулся. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядел посреди комнатушки сложенный из серых камней очаг. В нём плясали языки пламени. Больше в доме не было ничего.
– Где мы? – Я чувствовал как вслед за временем и пространством медленно, но неуклонно теряю рассудок.
Старик не ответил. Заговорил о деле.
– Ты объединишься со своим народом, если примешь знак.
– Какой ещё знак?
В воздухе затеплился замысловатый рисунок: то ли иероглиф, то ли руна, то ли кабалистический символ. В центре просматривалась лежащая на боку восьмёрка.
– Этот.
Я похолодел. Как-то мне приходилось слышать об одном чокнутом, приносящем человеческие жертвы языческому идолищу. Чтобы бестолковый дух ничего не перепутал, тела маньяк помечал, вырезая на них какие-то пиктограммы. Я снова ринулся к проклятому старикашке, на сей раз с вполне определившимся намерением свернуть ему шею.
– Урод! Ты грохнул их из-за чёртовой татуировки?!
От бешенства я был готов сунуть маразматика башкой в огонь и держать до тех пор, пока он не выложит, куда дел изуродованные тела. Я ухватил старика за костлявые плечи и… поймал лишь воздух. Не удержавшись, полетел в костёр. Адская боль пронзила ладони, опалила лицо. С диким рёвом я откатился в сторону.
– Зачем желаешь другому, что не желаешь себе? – назидательно заметил старик. Теперь он стоял позади меня. Как там оказался, неизвестно. Боль отступила как-то вдруг. Я посмотрел на ладони. Ни ожогов, ни сажи, которой только что были покрыты руки. – Ты принимаешь моё условие?
Вникнуть в происходящее я уже не пытался. Если честно, сейчас меня интересовало одно.
– Ты толком скажи, они живы?
Старик потёр расписной лоб.
– Там, где они теперь, смерти нет. – Подумав, тихо прибавил: – Жизни, правда, тоже.
– Но вернуться они могут?
Аюп пожал плечами.
– Если будет выполнено ещё одно условие. От тебя зависит многое, но не всё.
Из дедовых недомолвок понял – если не соглашусь, безбашенных «Шатунов» больше не увижу.
– Где колоть? – спросил я, срывая с себя куртку.
Лицо старика исказила кривая улыбочка. Сияющий на уровне глаз иероглиф дрогнул и вдруг ринулся в мою сторону. Я отпрыгнул. Поздно – кожа на лбу с шипением всосала светящийся голубоватым светом знак. Боли не было.
– Скоро ты встретишься с ними. – Ничего не объясняя, Аюп шагнул к двери.
Когда мы спустились с крыльца, старик указал на байк. Я повиновался.
Снова фары нашаривали в темноте трассу. Теперь это был широкий фривей, рассечённый жёлтыми линиями разделительных полос. Всегда хотел прокатиться по фривею! Вот только вынырнувшая из американской действительности дорога смотрелась в этом бредовом мире странно. Не успел я подумать об этом, тут же услышал.
– Здесь каждый имеет тот путь, о котором мечтал.
Я вздрогнул и едва не выпустил руль. Голос принадлежал Аюпу. Звучал он негромко, но ни рёв мотора, ни свист ветра его не заглушали. Казалось, он проникает в сознание, минуя уши. Придя в себя, я смекнул – старик готов пооткровенничать.
– Что значит твой знак? – Отражённая в зеркале заднего вида физиономия с мерцающим на лбу иероглифом меня, признаться, порядком удручала.
– Бесконечность. Вечная дорога, – отозвался Аюп.
В это мгновение впереди сверкнули огни. По фривею двигалась небольшая колонна мотоциклистов. Я не мог разглядеть их в тумане сырой ночи, но даже тени сомнения не возникло – «Шатуны». Я бросился нагонять их.
Не подчиняющееся никаким законам пространство на этот раз оказалось лояльней – расстояние между нами стремительно сокращалось. Я уже видел выбившиеся из-под шлема тёмные волосы Варьки. Приблизившись на максимально возможную дистанцию, я заорал, пытаясь привлечь её внимание. Варька не обернулась. Я принялся судорожно давить на сигнал. Результат тот же.
– Её здесь нет. Это фантом. – Донёсся до меня голос Аюпа. – Она движется в другом измерении – в мире, созданном ею самой.
– Но почему я её вижу, а она меня нет?!
– Ты ждал, что встретишь её здесь. Она же этого не знала. Твоя память нащупала её образ в бесконечном множестве измерений. Такое здесь место – несчётно миров-призраков, рождённых воображением и памятью. Разорванное пространство.
– И когда это треклятое пространство срастётся? – завыл я, теряя всякое терпение.
– Едва вы отыщете брод, Сшивающие Пространство пройдут по нему в следующее измерение и бесконечность будет продлена.
– Что ещё за Сшивающие? – Голова у меня шла кругом.
– Сшивающие Пространство, это мой народ, – терпеливо пояснил голос Аюпа. – Мы идём по вечному пути из измерения в измерение. Тем самым длим бесконечность. Но сейчас мы не можем продолжить наш путь. Нам требуется помощь. Не спрашивай, какая. Не всё зависит от тебя.
Я раздражённо плюнул. Пробиться сквозь словесные дебри потерял всякую надежду. Как и предугадать, где окажется Аюп в следующую секунду. Теперь силуэт старика виднелся впереди колонны, оставаясь всё так же недосягаем.
– Ты можешь просто сказать, когда эта ерунда кончится?!
– Как только будет выполнено последнее условие.
– Скажи, я всё сделаю!
– Это не в твоей власти.
Аюп умолк. Сколько ни старался я докричаться до старика, больше он не отвечал. В авангарде колонны вихрилась проткнутая лучами фар пустота – Аюп пропал. Я попытался обойти монолитный ряд следующих впереди меня байков. Расстояние между мной и Варькой не изменилось ни на миллиметр. Попробовал затормозить – байк не реагировал. Всё что я мог, глотать пополам с горячими злыми слезами нескончаемое пространство. Милю за милей, километр за километром, версту за верстой.
Я давно привык к своему новому миру – мчащийся на меня фривей, разметка и
