аванпосте, хотел он того или нет. Холеный, со свежим лицом, прекрасно одетый, сидел он за своим походным столом; серебряные, тщательно ухоженные волосы и борода оттенялись богатым костюмом для верховой езды; лорд был раздражен настолько, насколько это может себе позволить джентльмен, занимающий столь высокое положение.

— Хотел бы я, — горько сказал его милость своему секретарю, — хотел бы я снова оказаться во Франции. Даже в Булони — и то чувствуешь себя увереннее, чем здесь.

Господин Майлс с готовностью согласился.

Лорд Грей сердито посмотрел на него, потом стал нетерпеливо рыться в лежащих на столе бумагах, выбрал одну и принялся читать:

— «За время проведения работ в Роксбурге исчезли пятнадцать работников; четыре испанских бомбардира и двенадцать копейщиков перебрались через стену и скрылись». Если бы я мог, я сделал бы то же самое. Нет пива, мало еды. Как я могу содержать гарнизон без денег и провизии? А как они собираются доставлять сюда припасы, когда начнется зима? Черт знает что! — в ярости заключил лорд Грей, сетуя на превратности судьбы.

В это время вошел Дадли, капитан гарнизона; за ним следовал старший берикского обоза.

— Господин Тейлор, милорд, — сказал Дадли и отошел в сторону.

Господина Тейлора, рыжеволосого молодого человека приятной наружности, приняли холодно.

— Тейлор? Я ждал из Берика одного из моих людей.

Тейлор, который больше привык к имени Уилл Скотт, предвидел этот вопрос. Он ответил:

— Я недавно прибыл в Берик, сэр. Со мной были некоторые из ваших людей, но самых опытных меня обязали оставить в Роксбурге.

— Понятно, — сказал Грей, не особенно убежденный. — Что вы привезли?

Он молча прочел список, врученный ему, с мученическим видом передал бумагу Дадли и снова повернулся к Скотту.

— Ваших людей хорошо приняли?

— Да, милорд. — Этого Скотт не боялся. На них на всех были английские мундиры, снятые с пленников, и список был подлинным. — У меня внизу десять человек. Двоих или троих я оставил охранять повозки, пока вы не дадите приказ разгружать их. Там пиво, милорд, — пояснил он.

— Хорошо. Есть какие-нибудь новости из Лондона?

Скотт, по-прежнему стоявший у двери, торопливо проговорил:

— Одно устное сообщение для вас, сэр, от его величества. Я должен передать его вам с глазу на глаз.

На всех трех лицах появилось удивленное выражение, потом секретарь, почтительно положив свои бумаги на край стола, украдкой посмотрел на Грея и вышел. Дадли поднял брови и остался.

Скотт сказал:

— Извините, сэр, но у меня приказ…

Грей возразил:

— Сэр Эдвард останется, ибо предполагалось, что у генерала не должно быть секретов от двоюродного брата графа Уорвика. Грей рассчитывал на то, что юноша проявит больше осмотрительности.

Скотт, выругавшись про себя, подумал, что Грей мог бы проявить ее и меньше.

Ситуация, казалось, зашла в тупик — и в этот момент распахнулось окно. Мгновение спустя раздался оглушительный треск, и во дворе ярко полыхнуло пламя. Грей бросился к окну. Дадли последовал было за ним, но тут, воспользовавшись всеобщим замешательством, Уилл Скотт прыгнул. Дадли свалился, даже не успев понять, что с ним произошло, оглушенный сильнейшим ударом в челюсть: он успел только издать приглушенный стон.

Взрыв произошел в середине только что прибывшего обоза. Повозки исчезли в дыму, занялись ближайшие соломенные крыши. Грей выглянул в окно и увидел, как по двору заметались тени, суетясь около колодца. Потом внизу появился лейтенант Вудворд и навел какое-то подобие порядка.

Грей обернулся и хотел что-то крикнуть, но не смог произнести ни слова, потому что Тейлор одной рукой обхватил его, а другой заткнул ему рот.

Грей стал кусаться, потом брыкаться; потом использовал борцовский прием, известный всем наемникам, но не Скотту. Юноша держал опытного воина, пока хватало сил, Но все же выпустил его на одно роковое мгновение — и Грей успел крикнуть:

— На помощь! Стража! Убивают!

Стража успела услышать и ворваться в комнату, а Дадли успел прийти в себя и вскочить.

Драка, последовавшая затем, больше походила на избиение. К тому времени, когда незваного гостя сбили с ног, а затем принялись тузить и валять по полу, в комнату набилось не меньше десятка возбужденно галдящей солдатни. По знаку Грея Дадли выпроводил всех из комнаты и приказал запереть людей, прибывших с Тейлором. У дверей поставили двух копейщиков; Дадли быстро узнал внизу все, что ему было нужно, а потом вернулся к его милости, и они вместе принялись разглядывать оборванного пленника.

Господин Тейлор лежал на ковре, из носа у него обильно текла кровь, а под глазом начинал багроветь синяк. Из-под разорванного мундира виднелась белая рубашка, а из-под разорванной белой рубашки — розовое тело. Рыжие его волосы стояли дыбом, однако на лице не было страха. Незатекший глаз спокойно поглядывал на Грея и Дадли, а на губах даже появилось подобие улыбки.

— Черт побери, — сказал он дерзко. — Теперь среди нас троих нет ни одного, кто не получил бы отметину.

Грей убрал с кресла бумаги, разлетевшиеся во время борьбы, и картинно уселся за стол. Потом провел рукой по густым, красивым волосам, одернул рукава, расправил короткие полы дублета.

— Ну, а теперь, — в его голосе зазвучало ледяное высокомерие тринадцати поколений лордов, — посмотрим, что тут такое. — Он устремил на Скотта испытующий взгляд. — Вы конечно же прибыли не из Роксбурга?

— Попробуйте узнать.

— Я пошлю людей в Роксбург и все выясню. — Он помолчал. — Вы знаете, какое наказание вас ждет за поджог и попытку убийства? Или это была попытка похищения? — Ответа не последовало. Грей попытался еще раз. — Полагаю, вы шотландец.

— Шотландец, точно, — передразнил Скотт и получил удар пряжкой ремня по лицу.

— Повежливей, сэр. Как ваше настоящее имя?

— Попробуйте узнать.

И снова удар пряжкой. Минут десять задавали ему вопросы, но ни на один из них он так и не ответил, испытывая даже какое-то наслаждение от бешенства своих мучителей,

— Ну что ж, — сказал Грей, снова садясь за стол, — придется прибегнуть к аргументам посильнее. Что говорят его люди?

— Они тоже проглотили языки, — сказал Дадли и торопливо продолжил: — Вудворд говорит, что большая часть припасов, кажется, украдена, даже с учетом того, что сгорело. Этот болван у ворот впустил их, узнав английские мундиры и увидев бумаги с печатями, — бумаги-то, понятное дело, настоящие, — но, самое главное, он узнал двух лошадей. Потом, обоз прибыл как раз вовремя, а вез он пиво. Кстати…

Впервые на лице лорда Грея появилось действительно обеспокоенное выражение.

— И что, пива нет?

— Ни единой бочки. И пороха тоже нет тот, что был, взорвался. И самое главное — никаких денег.

— Что?! — Грей и Дадли уставились друг на друга. Дело было серьезное. Воды не хватало, и пить ее было небезопасно. Людям был нужен эль. Нужен был фураж для лошадей, без которых гарнизон оказывался запертым в замке. Не менее насущной была и потребность в съестных припасах и оружии.

Грей надолго погрузился в молчание, потом встал, подошел к распростертому на полу человеку, потрогал его ногой. На этот раз голос его звучал воистину по-генеральски, и смеяться у Уилла пропала охота.

— Где остальная часть обоза и люди, которые ее похитили?

Возбуждение Скотта прошло, боль и обида вот-вот готовы были целиком подавить его мужество. Но он нашел в себе силы спокойно взглянуть на Грея; и если опытный глаз старого солдата и заметил слабину, то Скотт об этом не догадался. Он сказал: