них будет помнить Уортон, особенно если переменчивый отец Маргарет свяжется с шотландцами и присоединится к войскам королевы.

Ликование в связи с новостями из Пинки на время рассеяло мрачную атмосферу. Когда Уортон обдумывал свой исход из Аннана на север, а Леннокс мечтал о тронных залах, открылась дверь.

Она была смазана хорошо и открылась совсем тихо — Генри Уортон, вплотную за которым следовал Лаймонд, оказался в комнате так неожиданно, что командующие не успели даже повернуться. Скотт тоже вошел и пристроил раненого Драммонда в углу. Уилл быстро отпрянул назад к двери и оперся о нее спиной как раз в тот момент, когда человек у стола привстал и повернулся.

— Гарри, чертов дурень! Что еще с тобой приключилось?

В ярком свете пламени были отчетливо видны и связанные руки, и сверкающий в руке Лаймонда нож.

Гарри молчал, и жесткий взгляд лорда Уортона переместился на человека, который стоял позади.

— Эй вы, сэр! Кто вы такой и чего вам надо?

Лаймонд расхохотался. Он расхохотался еще раз, прямо в лицо Ленноксу, который тоже повернулся и сделал шаг вперед. Свободной рукой хозяин стащил с себя стальной шлем и метко бросил его в камин. Сначала пламя опало, а потом вспыхнуло с новой силой, осветив бледное лицо и соломенного цвета волосы, слипшиеся от пота.

— Денег, — сказал он.

Лорд Леннокс выпучил глаза. Он покраснел до корней волос, потом краска с его лица исчезла, а вместе с ней и первоначальное выражение ужаса и недоумения — черты его исказились от гнева.

— Кроуфорд из Лаймонда! — вскричал граф Леннокс, и его блеклые, блестящие, словно фарфоровые, глаза устремились на Уортона. — Здесь, в Аннане. В окружении вашей драгоценной стражи! — Он разразился ругательствами: — И все ваш сынок, этот недоносок с куриными мозгами!..

Лорд Уортон оборвал его:

— Возьмите себя в руки, сэр! — Во взгляде его, устремленном на Гарри, читалась угроза: кто-то, несомненно, должен был поплатиться за вспышку лорда Леннокса. Он обратился к Лаймонду: — Как вы попали в город?

Скотт уже успел привязать молодого Уортона к скамейке и теперь не спеша, методично забивал ему в рот кляп. Лаймонд, по-прежнему держа нож у спины Гарри, ответил:

— Мой дорогой сэр, мне не оставили выбора: гостеприимство вашей стражи слишком навязчиво. И потом, Бэннистер сообщил мне пароль.

— Бэннистер?

— Да, гонец протектора. Он наткнулся на мой отряд.

Уортон резко спросил:

— Значит, депеша у вас?

Светлые брови Лаймонда поднялись:

— Бог мой, конечно нет! Я покончил с мелочной торговлей и стал зерцалом добродетели и мягкосердечия. Хочу, чтобы меня ценили только за мои прекрасные глаза… и за прекрасные глаза Гарри, разумеется. Храбрость без осмотрительности ведет к ослеплению гневом.

Уортону трудно было заговорить зубы.

— Значит, Бэннистер мертв?

— Он пребывал в добром здравии, когда мы расстались, — удивился Лаймонд. — Я даже проводил его немного. Дороги, ведущие на север, так и кишат джентльменами из Шотландии.

— Значит, вы продали его другой стороне! — сказал Леннокс, впервые вступив в разговор.

Лаймонд слегка опечалился:

— Да нет же. Ну и репутация у меня! Не все так легко завоевывают доверие, как ваша милость.

Это был тонко рассчитанный удар. Все присутствующие знали, что Леннокс, действуя якобы в интересах вдовствующей королевы Шотландии, однажды взялся доставить из Франции груз оружия и золота, а сам, прихватив золото, высадился на юге, в Англии.

На какой-то миг граф онемел от гнева.

— И ты еще имеешь наглость… Боже мой, почему я не оставил тебя прикованным к твоим вонючим веслам! Так-то ты отблагодарил меня за то, что я одел тебя, и накормил, и дал тебе денег… Будет мне урок. Ты отплатил мне сполна! Сколько волка ни корми, — прорычал Леннокс, — он все равно в лес смотрит.

— И помои пригодятся — пожар тушить, — сказал Лаймонд. Голос его сделался особенно сладким. — С кем поведешься, милорд, от того и наберешься. От весла к веслу — могли бы вы сказать.

Если предыдущее замечание произвело взрыв, то в ответ на это установилось гнетущее, физически ощутимое молчание. Скотт, сердце которого почему-то бешено заколотилось в груди, перевел взгляд с невозмутимого лица Лаймонда на Леннокса, который побелел, как смерть.

— А как, — мягко добавил хозяин, — поживает жемчужина из жемчужин?

Он говорил о графине Леннокс, и этот намек поняли все. Скотт уловил на лице Леннокса то же потрясенное недоумение, какое испытывал сам, и в следующий миг меч графа с присвистом появился из ножен. Но Уортон, выругавшись, бросился к нему и схватил за руку.

— Успокойтесь, милорд!

Граф Леннокс, даже не взглянув на него, проговорил сквозь зубы:

— Я не собираюсь сносить оскорбления от этого наглого выродка!

— Тогда вам придется иметь дело со мной тоже, милорд Леннокс! — в ярости заорал Уортон. — Уберите меч!

Последовала долгая пауза. Сверкающий в руке Лаймонда нож был приставлен к спине молодого Гарри, а пальцы Уортона впились в руку графа. Наконец Леннокс выругался и дрожащими пальцами втолкнул меч в ножны.

Уортон разжал руку и тихо сказал:

— Я хорошо помню этого подонка. Не стоит подыгрывать ему. — И продолжил, обращаясь к Лаймонду: — Как я понимаю, вы просите выкуп за жизнь моего сына. Конечно, его жизнь имеет для меня цену — только не заламывайте слишком много. Сколько вы хотите? — Потом естественные чувства прорвались на мгновение, и он сказал резко: — Говорите сколько и убирайтесь. Мне противно дышать с вами одним воздухом.

— Обмен любезностями, — сказал Лаймонд, — никуда нас не приведет. — Он удобно оперся плечом о стену. — Сдается мне, вы довольно небрежно относитесь к своим воинским обязанностям. Разве вы не хотите узнать, что было сказано в депеше протектора? Я прочел ее, прежде чем отправить дальше. Англичане одержали еще одну огромной важности победу под Линлитгоу, и протектор хочет, чтобы вы немедленно выступили в Стерлинг обговорить дальнейшие действия. Разве это не воодушевляет вас? Шотландия наконец-то покорена! Герцог Уортон в королевском совете; король Мэтью на троне!

Ленноксу не терпелось выяснить все. Он так и впился в Лаймонда глазами; наконец не выдержал и спросил:

— Победа на дороге к Стерлингу… Это правда?

Лаймонд тоже взглянул на него.

— А почему бы и нет, ваше величество? Шотландская королева больна, английский король — незаконнорожденный, во всяком случае, так утверждают католики, правда ведь, Мэтью? Арран — полный идиот, и сын его глуп — и… вот она, милорды, корона!

Все четверо словно завороженные смотрели, как он быстро наклонился к огню, ухватил каминные щипцы и сделал шаг назад. Высоко над его головой, зажатый щипцами, засветился раскаленный шлем — окалина осыпалась с него и, дымясь, падала на пол.

— Корона! — восторженно вскричал Лаймонд. — Кто будет носить ее? Может быть, Гарри?

Тут все вернулись к действительности: жажда мести вступила в свои права. Оцепенение, охватившее их, длилось не более мига. Потом Леннокс воскликнул в ярости:

— Да он сошел с ума!

Уортон с застывшим лицом снова уселся за стол:

— Так вам денег?

— Разумеется!