Пробило полночь, когда я наконец добрался до дома. По правде говоря, я не особенно следил за временем, устало бредя по ночным улицам, мокрый, голодный, в хлюпающих на каждом шагу сапогах. Несмотря на поздний час, окна нижнего этажа особняка сэра Ричарда были ярко освещены. Мое отсутствие, несомненно, уже вызвало тревогу у моих компаньонов, причем они могли истолковать его совершенно превратно. В самом деле, была ли у них гарантия, что я не поступил так же, как Симпкинс? Эта чудовищная мысль потрясла меня. Правда, сэр Ричард слышал о моем семействе, но разве я не мог оказаться самозванцем? И много ли вообще знал он обо мне, о моих вкусах, привычках и наклонностях, кроме того, что я практически представлял собой обыкновенного бродягу, когда он взял меня на службу?

Обладая секретом карты и кольца, я имел возможность сбежать, чтобы продать эти сведения за более солидную долю в добыче, чем обещанные мне пять процентов, или просто за круглую сумму наличными. В Лондоне я, как и Симпкинс, вполне мог бы скрываться неделями, а то и месяцами, и пытаться искать меня здесь было бы самым бесполезным занятием.

Я поднялся по ступеням, все еще оставляя за собой мокрые следы, и потянул за звонок. Дверь отворилась мгновенно, и меня встретила радостно улыбающаяся физиономия Хадсона. Сверху донесся короткий лай, и Дон, одним прыжком перемахнув лестницу в вестибюле, бросился неистово приветствовать меня.

— Собака чуть с ума не сошла, — сказал Хадсон. — Все время пыталась вырваться и отправиться искать вас, сэр, но мы ее не пустили, так как боялись, что она сама потеряется. Идите прямо в библиотеку, там все уже собрались и будут очень рады вас видеть. Я бы сказал, они довольно серьезно обеспокоены, сэр!

Я успокоил Дона, положив конец восторженным проявлениям его чувств, и он проследовал за мной в библиотеку, ни на шаг не отступая, словно твердо решив больше никогда не терять меня из виду. В камине пылал яркий огонь; юный Мадден удобно расположился подле него в глубоком кресле. Сэр Ричард стоял спиной к огню, а за столом, с неприкрытым любопытством уставившись на меня своими миндалевидными глазами, сидел Саймон Левисон.

Очевидно, на моем лице можно было недвусмысленно прочесть все те чувства, которые внезапно вспыхнули во мне при виде «делового партнера» нашего хозяина, потому что в глазах его промелькнула легкая усмешка, и моя злоба тут же улетучилась. У меня не было прямых улик, подтверждавших какие бы то ни было обвинения против него, не было доказательств, что Симпкинс действовал по его указке или что набор команды на судно обязательно должен был предполагать экспедицию за спрятанными сокровищами.

У такого человека, как Саймон, чье несколько грубоватое лицо служило отличной ширмой для деятельного ума, проблески которого лишь изредка можно было заметить во взгляде его великолепных бархатных глаз, конечно же, найдется сотня резонных доводов, чтобы выставить меня на посмешище вместе со всеми моими подозрениями. Я недолюбливал этого человека, однако сегодня я впервые по достоинству оценил его как личность, обладающую высоким интеллектом и недюжинным самообладанием, как ценного партнера и опасного противника.

Я сказал, что оценил его по достоинству, но скорее он сам внушил мне это убеждение, причем настолько явственно, что я почувствовал нечто вроде физического удара, потрясшего меня до глубины души. Этот человек обладал какой-то гипнотической силой, властной и непреклонной, которая словно заявляла о себе в его слегка печальной иронической улыбке.

Наш обмен взглядами продолжался всего одну секунду, но за это короткое время, как мне показалось, он успел бросить мне вызов, а я принять его. Тут Фрэнк Мадден вскочил с кресла и кинулся ко мне с радостным возгласом:

— Я же уверял вас, дядюшка: он вернется!

Я покраснел до корней волос, и он смущенно замолк. Сэр Ричард шагнул ко мне с протянутой рукой, оттесняя племянника в сторону, но было уже ясно, что мои опасения по поводу возникших относительно меня подозрений оказались справедливыми.

— Где вы пропадали, друг мой? — спросил сэр Ричард, наливая мне стаканчик шерри. — Свалились в реку?

Я одним махом проглотил благословенный напиток и почувствовал, как вино сразу ударило мне в голову, что было не удивительно, учитывая мое состояние.

— Вы недалеки от истины, — ответил я. — Дайте мне чего-нибудь перекусить, и я вам все расскажу. Меня едва ноги держат от истощения.

— Вам бы не помешало, кстати, сменить ваш костюм, а то вы напоминаете огородное пугало, смытое во время наводнения. Мы вас подождем. Верно, Левисон? Или вы торопитесь?

— Мои слуги находятся в таверне, — ответил Саймон. — Они могут подождать. Я бы не прочь выслушать рассказ о приключениях нашего юного друга.

Да, он был очень умен, этот Саймон Левисон! Расскажи я правду, он тут же принял бы меры к спасению Картера, а если бы я позволил себе высказать подозрения — да нет, уверенность! — в его причастности к заговору, он не преминул бы высмеять меня и убедить всех в том, что он так же невинен, как новорожденный младенец. Поэтому я решил не подыгрывать ему и, пока переодевался, придумал историю о нападении на меня, которая была так же далека от действительности, как луна от земли. Больше всего меня интересовало, много ли ему удалось выпытать у сэра Ричарда о наших планах.

Прежде чем залезть в горячую ванну, приготовленную для меня Хадсоном, я мельком взглянул на себя в зеркало. «Огородное пугало, смытое во время наводнения», оказалось довольно удачным сравнением, если не считать того, что я, будучи созданием из плоти и крови, испытывал куда более тяжкие страдания, чем набитое соломой чучело. Руки и ноги мои покрывали синяки и ссадины, на одном плече красовался огромный кровоподтек, а к затылку было не притронуться. Но, подумав о Картере под кучей гнилых парусов в сарае на пристани, я улыбнулся собственному отражению, принял ванну, переоделся и сошел вниз, чтобы наброситься на холодный, но столь желанный ужин.

Саймон отнесся к вымышленному отчету о моих приключениях с серьезностью, явно, на мой взгляд, преувеличенной; он слишком переигрывал. Вступая со мной в пикировку, он всячески норовил спровоцировать меня на попытку сорвать с него эту личину.

— Кстати, сэр Ричард, — не выдержал я однажды, о чем тут же пожалел, — вы интересовались у мистера Левисона, не видел ли он Симпкинса со времени его отъезда из Хендона?

— Симпкинс, хозяин таверны? — притворно удивился Саймон. — Нет. А в чем дело?

Он адресовал вопрос прямо ко мне, внезапно сверкнув округлившимися и еще сильнее заблестевшими глазами. Сэр Ричард нечаянно пришел мне на помощь, избавив меня от необходимости отвечать.

— Жена этого мерзавца просила нас отправить его назад к ней, — сказал он. — Похоже, он бросил ее. Кстати, Пенрит, мистер Левисон намного сократил наши заботы. Он зафрахтовал для нас баркентину «Золотая Надежда», внеся под нее залог, и теперь она ждет нас в Плимуте.

Мне показалось, что в неверном свете свечей я различил тень улыбки на тонких губах Саймона.

— Подходящее название, — заметил я. — Так ли хорошо само судно, мистер Левисон?

— Едва ли можно найти что-нибудь лучше. Быстроходное и отлично оснащенное. Превосходный капитан и надежная команда, — ответил он, безмятежно глядя на меня своими восточными глазами с поволокой, которые, казалось, имели свойство зашториваться изнутри какой-то непроницаемой завесой.

— Действительно, это избавит нас от множества забот и потери времени, — сказал я и демонстративно зевнул, прикрывая рот ладошкой. Если мой жест должен был послужить намеком, то Левисон мгновенно откликнулся на него. Я не видел причины, почему он засиделся у нас так долго, разве что, узнав о результатах моего свидания с Картером, захотел лично проверить его исход. Левисон произвел на меня впечатление человека, не отличающего дня от ночи, если дело касается бизнеса. Хадсона послали за его портшезом, и «деловой партнер» сэра Ричарда отбыл восвояси.

— Прибыло оружие и снаряжение, которое вы заказали, — сообщил сэр Ричард. — Все отличного качества. А как с местами на завтра?