Кэтрин ходила из угла в угол по уютной гостиной Женевьевы. Каждый раз, когда она поворачивала в обратную сторону, муслиновое персиковое платье водоворотом кружилось вокруг ее щиколоток.

– Я рада, что он уехал, – заявила Кэтрин, довольная, что в ее голосе звучит твердая нота.

– Ты уже это говорила, – промурлыкала Женевьева. – Три раза за последний час.

– Только для того, чтобы подчеркнуть свою позицию.

– И к чему она конкретно сводится?

– К тому, что я рада его отъезду.

– Да, это, скажем, и так... очевидно. Однако ты отлично знаешь, что мистер Стэнтон завтра же вернется в Литл-Лонгстоун.

Кэтрин отмахнулась от этой реплики.

– Да, но к тому времени я успею привести свои мысли в порядок. Уверена, наш разговор уничтожит мое... смятение. Он будет здесь всего несколько дней, а потом... – Кэтрин щелкнула пальцами. – Назад в Лондон, и все.

– Тебя радует такая перспектива?

– Очень радует, – подтвердила Кэтрин. – Тогда мы со Спенсером сможем вернуться к обычной жизни. Без всяких неожиданностей.

Женевьева не отвечала. Кэтрин бросила быстрый взгляд в сторону тахты. Выражение абсолютного недоверия на лице подруги заставило ее замедлить шаг и совсем остановиться.

– В чем дело?

– Кэтрин, а тебе не приходило в голову, что «неожиданности», которые мистер Стэнтон внес в твою жизнь, довольно приятного свойства? – Кэтрин не успела ответить, как Женевьева продолжила: – Из того, что ты рассказала, можно сделать вывод, что он чудесный человек. Конечно, иногда он тебя раздражает. Это естественно. Я уже говорила: таковы все мужчины! Однако далеко не все похожи на мистера Стэнтона. Не все они красивы, сильны, романтичны, предупредительны. И уж совсем немногие опытные и щедрые любовники.

У Кэтрин запылали щеки. Женевьева рассмеялась.

– Да-да, дорогая. Я обо всем догадалась, несмотря на то что ты не пожелала поделиться со мной подробностями.

У тебя вид женщины, которая провела счастливую ночь любви.

– Я и не отрицаю, что у него есть все эти качества, – согласилась Кэтрин. – Но...

– Он сумел завязать со Спенсером дружбу, которая явно помогает мальчику обрести большую уверенность в себе. Тебя это должно радовать.

– С одной стороны, да. Но тут возникает другая проблема. Я боюсь, что Спенсер будет глубоко несчастен, когда Эндрю уедет в Лондон навсегда.

– А ты, Кэтрин? – мягко спросила Женевьева. В ее голубых глазах отразилось беспокойство за подругу. – Ты тоже будешь глубоко несчастна?

– Разумеется, нет, – уверенно заявила Кэтрин, но при этих словах колени у нее странно подогнулись. Она села в кресло напротив Женевьевы и продолжила: – Современная женщина не бывает глубоко несчастна, когда заканчивается роман.

– Моя дорогая, любая женщина будет глубоко несчастна, если у нее закончится роман с мужчиной, которого она искренне любит. Уж поверь, я-то знаю, насколько невыносима такая боль. И никому этого не пожелаю.

– Но я бы не стала говорить о себе, что искренне люблю Эндрю.

– Вот как?

Кэтрин беззаботно рассмеялась.

– Не буду утверждать, что он мне вообще безразличен, но я ведь едва его знаю. Готова признать, что желаю его, однако такие серьезные чувства, которые делают человека глубоко несчастным, могут возникнуть только в течение длительного времени. Чаще всего они возникают между людьми с общими интересами и образом жизни.

Женевьева кивнула:

– Естественно, женщина с такими родственными связями, как у тебя, имеет мало общего с человеком такого происхождения, как мистер Стэнтон. Как же, ведь он простолюдин. Даже хуже, простолюдин из колоний.

– Вот именно, – подтвердила Кэтрин, хотя абсолютно справедливые слова Женевьевы причинили ей странную боль.

– Это просто счастье, что твоя привязанность к мистеру Стэнтону – это всего лишь физическое влечение, поэтому, вероятно, его отъезд в Лондон в конце недели никак на тебя не повлияет.

– Пожалуй, да.

– Кэтрин, послушай меня внимательно. Я говорю это только из любви и дружбы к тебе. – Подавшись вперед, она буквально впилась в Кэтрин взглядом. – Никогда за всю свою жизнь мне не приходилось выслушивать такого бессмысленного и смешного вздора. Я просто в изумлении, что слышу подобные глупости. И от кого? От тебя! Не говоря уж о лжи.