– первый во всех возможных смыслах.

Кэтрин глубоко вздохнула, готовясь произнести свои следующие слова.

– Знаешь, у Бертранда были любовницы. Про нескольких мне известно, но, кроме них, я уверена, было и много других. Должна сказать, что я сама часто задумывалась над этим положением, когда одиночество становилось нестерпимым. Когда мне хотелось коснуться другого человека. Хотелось улыбнуться кому-то, кроме сына. Хотелось общения со взрослым человеком.

– Но ты ведь не завела любовника?

– Нет.

– А почему?

Кэтрин пожала плечами.

– Несмотря на поведение мужа, совесть не позволяла мне нарушить супружескую клятву. А если быть до конца честной, просто хотелось сохранить верность своим представлениям о порядочности.

– Что ни в коей мере не умаляет твоих достоинств.

– Возможно, и так. Но другие мои мотивы совсем не так благородны. Скорее всего я просто боялась, не хотела сделаться предметом деревенских сплетен – ведь роман в такой деревушке, как Литл-Лонгстоун, скрыть абсолютно невозможно. Боялась не только за свою репутацию, но и за Спенсера.

– Осторожность – это тоже добродетель.

– Согласна. Однако ты сам видишь, что сделалось со всей моей осторожностью. Нетрудно быть добродетельной, не имея соблазнов. А мне никогда не встречался человек, которого я хотела бы иметь своим любовником. До нынешней поры.

Глаза Эндрю потемнели. По телу Кэтрин пробежала волна радостного волнения. Она прикрыла глаза и замолчала, оживляя в памяти чудесные мгновения близости. Потом испустила долгий, медлительный вздох и прошептала:

– Никакие наши разговоры не подготовили меня. Когда писала «Руководство», я не...

Эти слова так неожиданно выскочили из нее, что Кэтрин в ужасе не смогла ни шевельнуться, ни вздохнуть. Кровь бросилась ей в лицо, судорогой свело все внутри. Потом она натужно рассмеялась, надеясь, что он не услышит фальши.

– Читала, – поправилась она в надежде, что краска уйдет со щек. – Я имею в виду, когда читала «Руководство», то думала, что знаю, чего следует ожидать. Но ошиблась.

– Кэтрин заставила себя спокойно улыбнуться, но знала, что лицо у нее все еще пылает. Ей почудилось или его взгляд действительно вдруг стал внимательным? Напряженным? Нет-нет, конечно, ей показалось. Она просто оговорилась. Такое часто бывает. Надо быстро сменить тему и перестать краснеть. Но не успела она еще ничего придумать, как Эндрю вдруг спросил:

– Ты, конечно, учитываешь, что от нашей связи может появиться ребенок?

Чувствуя облегчение, что он не обратил внимания на ее оговорку, Кэтрин ответила:

– Да, но тебе нечего опасаться. Я приняла меры, чтобы не забеременеть.

– Понятно. А если кто-нибудь узнает, что мы с тобой любовники?

– Это возможно. Но согласись, риск минимальный. Ведь ты живешь в Лондоне и через неделю вернешься домой.

– Иными словами, ты не боишься разоблачения, потому что это всего лишь временная связь?

– Да. – По каким-то причинам, которые Кэтрин не желала обдумывать, слово показалось ей очень неблагозвучным.

Воцарилось молчание. Кэтрин затаила дыхание. Затем Эндрю кивнул в знак согласия, но почему-то Кэтрин вдруг почувствовала себя обиженной, что он не стал спорить, даже не предложил какую-то возможность продолжить их связь после своего недельного визита. Скорее всего они не смогли бы, не захотели, но все же...

Эндрю запустил пальцы в волосы Кэтрин. По всему ее телу опять пробежала сладкая дрожь, а посторонние мысли сразу вылетели из головы.

– Твои волосы, твоя кожа, – негромко проговорил он, – они такие мягкие. Я должен сделать тебе одно признание, Кэтрин.

Ее сердце дрогнуло от мрачного тона Эндрю. Неужели он не хочет, чтобы их связь продлилась?

– Я слушаю.

– Я никогда не думал, что мне доведется коснуться тебя, и вот теперь... – Он положил ладони на ее грудь. В глазах Эндрю снова мелькнул шаловливый огонь. – Теперь же, когда я дотронулся, должен тебе признаться, что остановиться уже не могу.

Кэтрин даже перестала дышать, когда пальцы Эндрю сдавили ее сосок так, что ей стало чуть-чуть больно. Положив руку ему на бедро, она вплотную придвинулась к его губам и прошептала:

– Мой дорогой Эндрю, это самая хорошая новость из тех, что я когда-либо слышала.