Они слетали в Милан, и пока Лукас занимался делами, Эмбер обошла все самые модные бутики, полностью обновив гардероб. Покупки оказались весьма своевременными: Лукас только три дня в неделю проводил в своем офисе в Афинах, а в остальное время предпочитал работать дома, куда к нему постоянно наведывались коллеги и партнеры по бизнесу. И хотя перед свадьбой Эмбер поклялась избегать общения с партнерами Лукаса, здесь, на острове, она уже не могла, да и не хотела игнорировать их визиты. А для нее, как для настоящего профессионала, было бы верхом неприличия встречать безукоризненно одетых греческих бизнесменов, прилетавших к Лукасу на личных вертолетах, в шортах и топике.

Связавшись со своим офисом в Лондоне, Эмбер была приятно удивлена тем, что большинство ее постоянных клиентов отказались сменить брокера, желая вести дела именно с ней. С разрешения своего начальства и благодаря условиям, которые создал для нее Лукас, Эмбер смогла быстро и без малейших проблем вернуться к прерванной работе. И теперь, когда муж задерживался в Афинах, она проводила все время за компьютером, изучая сводки торгов и рассылая бесчисленные факсы с подробными указаниями своим клиентам.

Таким образом, два месяца их совместной жизни пролетели как один день. Каждое утро они отправлялись на пляж, вместе плавали или просто валялись на горячем песке, иногда ходили на яхте вдоль острова, возвращаясь к обеду, за которым следовала продолжительная сиеста. У них постоянно находились новые темы для разговора, а когда говорить не хотелось, они слушали музыку или просто сидели в одной комнате — он за столом просматривал бумаги, она, устроившись с ногами в кресле, читала какой-нибудь роман. При этом притяжение между ними было таким сильным, что порой им с трудом удавалось оторваться друг от друга даже на несколько минут.

Нежась на террасе под ласковым послеобеденным солнцем, Эмбер лениво оглядывала ставший хорошо знакомым за два месяца участок сада с бассейном и открывающийся отсюда вид на море, казавшееся в это время дня бледно-голубым. Кто бы мог подумать, что ее вынужденный брак станет таким счастливым! Довольная улыбка тронула ее губы, когда она вспомнила о возне, которую они с Лукасом устроили утром в спальне перед его отъездом на работу. Однако через три недели ей предстоит вернуться в Лондон, и еще неизвестно, как все сложится. Оставаться на острове дольше, как бы сильно этого ни хотелось, Эмбер не могла: слишком много людей доверили ей свои деньги и, естественно они хотели общаться со своим брокером не только через Интернет. К тому же, как один из партнеров в фирме, она была обязана присутствовать на важных совещаниях. Но как же ей будет не хватать этих солнечных дней в пасмурном и туманном Лондоне! Этой виллы, которую она успела полюбить всем сердцем. Пляжа. Послеобеденного сна. Возможности разгуливать по дому и ближайшим окрестностям в одной легкой майке и купальных трусиках.

— Привет, красотка, не меня ли ты поджидаешь? — Непонятно откуда возникший на террасе Лукас опустился в плетеное кресло рядом с ней, попутно снимая пиджак и закатывая рукава рубашки.

— Как ты догадался? Неужели я так крепко заснула, что не слышала звука садящегося вертолета?

— Ты не могла его слышать. Меня привез катер. — Проведя весь день в Афинах, Лукас выглядел усталым. — Вертолет сломался и будет готов лишь к субботе.

— Но сегодня только понедельник! Как же ты будешь добираться до работы?

— Никак, потому что не собираюсь покидать остров и тебя.

— Обещаешь? Обещаешь быть со мной до конца недели! — Пулей вылетев из кресла, она кинулась к нему с поцелуями.

— Разумеется, — со смехом ответил он. — Именно за этим я и вернулся.

Через несколько минут они уже были в спальне…

Когда они лежали, отдыхая от бурных ласк, Эмбер спросила:

— Как ты думаешь, может быть, в Греции какой-то особый климат? Это он делает людей такими ненасытными?

Приступ смеха сотряс его стройное тело.

— Что я люблю в тебе больше всего, моя дорогая, — отсмеявшись, произнес он, — это то, что при всем твоем уме и раскованности тебе удается оставаться совершенно, неправдоподобно, по-девчоночьи наивной.

— Лучше быть наивной, чем рано узнавшей жизнь и не способной удивляться и удивлять.

— Да, в этом ты права, — коротко ответил Лукас и, выбравшись из постели, направился в душ. Провожая его счастливым взглядом, Эмбер подумала о том, что впереди их ждет целая неделя райского блаженства…

После ужина Лукас ушел в кабинет сделать несколько телефонных звонков, а Эмбер направилась в спальню. Приняв душ и переодевшись в шелковую ночную рубашку, отделанную изящным кружевом, она подошла к туалетному столику и, выдвинув верхний ящик, достала оттуда небольшой флакон с противозачаточными пилюлями.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Резкий окрик Лукаса, раздавшийся у нее за спиной в тот момент, когда она уже подносила пилюлю ко рту, заставил Эмбер вздрогнуть. От неожиданности она выронила флакон, и оставшиеся таблетки рассыпались по полу. — Что это за гадость? — Больно схватив ее за руки, Лукас несколько раз тряхнул жену с такой силой, что Эмбер показалось, будто у нее сейчас отвалится голова. — Что ты принимаешь? Говори!

Эмбер открыла рот, намереваясь сказать, что она не совершает никакого преступления, но от охватившего ее ужаса не смогла вымолвить ни слова.

— Отвечай же, я все равно узнаю правду, и тогда тебе не поздоровится!

— Ты делаешь мне больно, — через силу пролепетала она. — Это всего лишь противозачаточные пилюли, их рекомендовал мой гинеколог.

— Не амфетамин? Ты клянешься в этом? — Его ярость потихоньку отступала, но было видно, что Лукас все еще зол.

— Это противозачаточные таблетки, — проговорила Эмбер. — Неужели ты решил, что я наркоманка?

— Сейчас такое время — ни в ком нельзя быть уверенным. — Помолчав несколько секунд, Лукас уже спокойнее добавил: — Лучше собрать с пола то, что рассыпалось, раз уж эти штуки тебе так необходимы. — С этими словами он скрылся в ванной.

Подобрав пилюли, Эмбер сложила их обратно во флакон и поставила его на туалетный столик. Забравшись в кровать, она пыталась понять, почему обыкновенные противозачаточные таблетки, о существовании которых давно знают все нормальные мужчины, вызвали у мужа такую реакцию.

Выйдя из ванной, Лукас подошел к кровати.

— Скажи, ты любишь детей? — спросил он, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Конечно, — ответила Эмбер.

— Тогда к чему эти таблетки? Ты теперь замужняя женщина. — Эмбер бросилось в глаза, с каким напряжением он ждет ее ответа.

Она сама ждала и в то же время боялась этого разговора. Им еще рано обсуждать эту тему, ведь он так и не сказал…

— Ты сам просил меня принимать их, когда мы только начали встречаться, — ответила Эмбер, тщательно подбирая слова. — Вот я и принимаю.

— А если я попрошу тебя прекратить это делать? Если я скажу, что хочу, чтобы ты стала матерью моих детей? Как ты к этому отнесешься?

Ее сердце забилось, но она не позволила себе расслабиться и забыть об осторожности.

— Как к далеко не самому разумному решению, если принять во внимание, что через несколько месяцев нам предстоит расстаться. — Затаив дыхание, Эмбер ждала его ответа, надеясь, что сейчас он попросит ее быть с ним рядом всегда, скажет, что любит…

— Стоит ли обращать на это внимание? — Больше минуты прошло, прежде чем Лукас заговорил.

— То есть как?

— Вот так. Ведь мне уже сорок один год, да и тебе на следующей неделе исполнится двадцать девять. — Если заводить детей, то только сейчас, потом будет поздно.

Если бы он только знал, как сильно ей хотелось иметь от него ребенка, но разве такого ответа она