один мужчина больше не увидит моего тела, я постараюсь хорошо выглядеть для самой себя. Я отдала бы пять, нет, десять лет жизни, чтобы оставаться вот такой до самого конца.
Нахмурившись, она покачала головой.
— Так умри же молодой, нарциссистка, — прошептала она себе.
Да и Гакха, видимо, уверены, что состариться ей не суждено.
Она отвернулась от зеркала и начала одеваться.
Код тела, подумала она, протягивая руку за своей комбинацией, и застыла, вспомнив, где услышала это выражение. Она также подумала о том, что она предполагает узнать от Бэнсила Дорни этим вечером и как.
Она нашла Синуджа Му в петляющем коридоре возле одного из окон. За окном темнела пропасть, перевитая ожерельями далеких дорог и усыпанная алмазами городов и поселков. Напротив была широкая лестница, которая вела на этаж для приема гостей. Ее залитые светом пролеты уже гудели от разговоров, музыки и смеха. Синудж в черном одеянии для официальных приемов сидел на кушетке и читал какое-то письмо.
Когда Шеррис подошла, он поднял голову. Внимательно оглядев ее, он кивнул:
— Очень элегантно.
Он вновь взглянул на письмо, сложил и засунул в карман.
Шеррис посмотрела на свое отражение в стекле — все строго, в традиционных черных тонах. Платье с длинными рукавами доставало до пола; на обхваченной высоким воротничком шее и руках в перчатках поблескивали незамысловатые платиновые драгоценности. Черная сетка поддерживала волосы с вплетенными в них бриллиантами.
— Хорошая маскировка. — Она повернулась, чтобы оглядеть себя в профиль. — Так претенциозно, что того и гляди будет запор, — заявила она и укоризненно покачала головой своему отражению. — Ужасно стыдно, я так сногсшибательно выгляжу во всем этом…
Она ожидала какой-то реакции, но Синудж, кажется, не слушал. Он молча смотрел куда-то в пространство.
Шеррис присела на кушетку рядом с ним. Платье с воротничком заставляло ее сидеть очень прямо и высоко держать голову.
— Письмо от Брейганны? — спросила она.
Он кивнул, не отрывая взгляда от поворота коридора.
— Да, только что получил.
— Как она?
Синудж качнул головой, затем пожал плечами.
— Она упоминает о тебе.
— А, — сказала Шеррис. — Она что-нибудь говорит о сообщении, которое я предположительно должна получить от Дорни?
Синудж снова пожал плечами. Он выглядел очень усталым.
— Конкретно — ничего.
— Я все гадаю, в какой форме это будет выражено, — пояснила Шеррис.
Музыка и болтовня внезапно вдруг усилились и также внезапно стихли прежде, чем Синудж ответил.
— По-видимому, она это и имеет в виду, — сказал он. — Сообщение может быть передано несколькими способами. Скорее всего он не просто словами скажет то, что ему известно. Послание может быть зашифровано в картинке, в какой-нибудь фигуре танца, в мелодии, которую он насвистит. В зависимости от обстановки форма сообщения может меняться.
— Вот не знала, что ты такой эксперт в этой области, Синудж.
— Нахватался верхушек. — Казалось, он уже пришел в себя. — Брейганна знает больше, чем я.
— Мы ее вытащим, — уверила его Шеррис.
— Ну почему вы двое так друг друга ненавидите? — раздраженно спросил Синудж.
Она уставилась на него, затем пожала плечами.
— Частично — обыкновенная детская ревность, — ответила она. — А остальное… долго рассказывать. Я думаю, в свое время Брей сама расскажет тебе.
Шеррис взяла руку Синуджа в свою.
— Она скоро все тебе расскажет, Синни. Дорни наведет нас на след этой книги, и мы ее найдем. Скоро Брей будет свободна.
Синудж опустил голову. Его рука дернулась, словно для того, чтобы вновь достать письмо.
— Это все, что я хочу, — прошептал он.
Она обняла его за плечи.
— А ты, Шеррис? — спросил он, поворачиваясь и глядя ей в глаза. — Чего хочешь ты? Действительно хочешь? Ты это знаешь?
Она спокойно встретила его взгляд.
— Жить, наверное. — Она постаралась вложить в, эти слова как можно больше сарказма.
— Не то, слишком обще. Чего еще?
Ей хотелось спрятаться от его проницательных сузившихся глаз, но она превозмогла это желание.
— Ты в самом деле хочешь узнать?
— Конечно! Иначе зачем я спрашиваю?
Она поджала губы и еле слышно прошептала:
— Не быть одной. — Она поглядела на него, чуть приподняв подбородок, точно бросая вызов. — И не подводить людей.
Он отрывисто засмеялся, встал с кушетки и начал приводить в порядок свою одежду.
— Да ты юмористка, малютка Шеррис.
Он широко улыбнулся и подал ей руку.
— Пойдём?
Улыбнувшись одними губами, она взяла его руку, и они спустились к гостям.
Гостей собралось около сотни. Оркестр был полностью акустическим, отвечая, таким образом, требованиям современности. Личные повара Бэнсила Дорни собственноручно наготовили полные столы всяких деликатесов. Дорни представил Шеррис по очереди всем гостям. Среди них были его партнеры по бизнесу, директора его торговой компании, несколько местных сановников и прочих почтенных личностей, богатые приятели Дорни из соседних поместий и несколько местных людей искусства. Шеррис надеялась, что гости Бэнсила Дорни умеют соблюдать правила вежливости, но вместе с тем догадывалась: Дорни намекнул им, чтобы они не задавали неподходящих вопросов типа: «А каково это, когда за тобой охотятся Гакха?»
— Вы очень храбры, леди Шеррис, — сказал ей Дорни.
Они стояли у стола, ломящегося от снеди, и наблюдали за группой жонглеров, которые выступали на возвышении в середине танцзала. Приглашенные предусмотрительно оставили пустое пространство вокруг хозяина и его гостьи.
— Храбры? — повторила она.
Дорни был одет в белоснежный костюм.
— Моя госпожа, — произнес он, глядя ей в глаза. — Я предложил своим гостям не упоминать о прискорбных обстоятельствах, в которых вы оказались. Я не имею на это права, но все же позвольте мне сказать вам, что ваше самообладание изумило бы меня, не знай я, из какой вы семьи.
Она улыбнулась.
— Как вы думаете, старый Горм гордился бы мной?
— К сожалению, я всего лишь раз встречался с этим великим человеком, — ответил Дорни. — Птица, единожды отдыхавшая в ветвях огромного дерева, не может утверждать, что знает его. Но мне кажется — да.
