к работе. А Марли снова была полностью предоставлена самой себе.
Утро она проводила в одиночестве или в компании Патрисии и доктора Кароуниса, которым, кажется, очень нравилось общество друг друга.
Крисандер, к его чести, все же уделял время Марли. Она ухитрялась уводить его на пляж, хотя он ворчал из-за холодного ветерка и говорил, что она утомляет себя. Но именно в эти недолгие часы он, казалось, утрачивал свою обычную настороженность.
В одну из таких прогулок Крисандер усадил ее на бревно, где она часто сидела, любуясь морем.
Минуту он смотрел в синюю даль, затем повернулся к Марли, лицо его было серьезным.
— Мы скоро поженимся.
Она покрутила пальцем обручальное кольцо и подумала, что это можно было бы сказать более радостным тоном.
— Когда именно?
— Как только я все приготовлю. Больше нельзя ждать. Я не хочу, чтобы наш сын был незаконнорожденным.
Марли нахмурилась и взглянула на него. Предложение Крисандера о женитьбе нельзя назвать романтическим заверением в любви и преданности. Ей вдруг захотелось более цветистых речей.
И чем больше он говорил, тем меньше ей хотелось выходить за него замуж.
Он приподнял ее лицо за подбородок и взглянул в глаза.
— О чем ты задумалась?
Марли не хотела говорить ему правду.
— Да, — прошептала она. — Я выйду за тебя замуж, как только ты все организуешь.
Вечером, когда Марли готовилась ко сну, Крисандер подошел к ней сзади и обнял за талию. Он провел губами по ее плечу и шее, нежно поцеловал чувствительное место возле уха.
— Не надевай ночную рубашку, мне нравится видеть тебя обнаженной, — пробормотал он.
Неожиданно в памяти вспыхнуло какое-то смутное воспоминание. Крисандер стоит перед ней, не спуская с нее горящих желанием глаз, и говорит те же самые слова. Марли попыталась напрячь память, но видение исчезло так же быстро, как и появилось.
Она с горечью закрыла глаза, в то же время наслаждаясь его прикосновениями. Он гладил ее бедра, груди, и губы его снова прильнули к ее шее. Большими пальцами он стал ласкать ее набухшие соски, слегка покусывая мочку уха.
— Я хочу тебя, — произнес Крисандер сдавленным голосом. — Ты так прекрасна. Пойдем в постель.
Как легко забыть о своих сомнениях и страхах в его уютных объятиях! Когда они занимались любовью, то становились одним целым. Рушились все барьеры, исчезало напряжение и недовольство. Марли жила в эти мгновения полной жизнью.
Слезы навертывались на глаза. Она не могла дышать от счастья. Если бы так было всегда! Слова не были нужны, и она чувствовала себя желанной и любимой.
Так началась и эта ночь. Марли изнемогала от блаженства. Едва она успевала прийти в себя, достигнув пика наслаждения, как Крисандер начинал ласкать ее снова. Он был силен и не знал усталости. Он возбуждал ее столь искусно, что у Марли перехватывало дыхание.
Они не спали всю ночь и только перед рассветом, изнеможенные, заснули.
Однако сон Марли был некрепок. Впервые за все время она увидела что-то знакомое в том, как Крисандер занимался с ней любовью. Погрузившись в полузабытье, Марли словно пыталась открыть запертую дверь. Она толкала ее, стучала, в отчаянии обливаясь слезами.
В конце концов ей удалось приоткрыть щелочку, и вдруг из нее хлынул яркий, ослепительный свет. И Марли охватил страх. Она не желала видеть то; что находилось за дверью!
В шоке она отпрянула назад, и дверь с шумом захлопнулась. Марли, дрожа, прислонилась к холодной деревянной панели. Нет! Ей надо знать. Кто она была и что случилось с ней?
— Марли... Марли! — в ее сознание вторгся тревожный голос Крисандера. — Очнись. Это всего лишь сон. Тебе ничто не угрожает. Ты со мной.
Она открыла глаза и увидела тревожное лицо Крисандера, склонившегося над ней. Он включил лампу возле кровати, и она была ему благодарна за это.
Марли ощутила влагу на своих щеках и поняла, что плакала во сне. Сердце все еще бешено стучало, и она не могла избавиться от охватившего ее дурного предчувствия.
Марли пыталась сказать Крисандеру, что с ней все в порядке, но лишь сдавленно всхлипнула. Он прижал ее к себе, и она разрыдалась.
— Марли, успокойся.
Она долго не желала отпускать его, но в конце концов ей удалось взять себя в руки. Крисандер опустил ее на подушку.
— Что так испугало тебя, малышка?
На нее снова нахлынули образы из сна, но теперь Марли уже могла справиться с приступом паники.
— Это была дверь, — запинаясь, произнесла она. — И я понимала, по другую сторону находится моя память. Но я не могла открыть ее, как ни старалась. Наконец дверь чуть-чуть приоткрылась, и тогда...
— Что тогда? — мягко спросил он,
— Меня охватил страх, — прошептала она. — И я вновь захлопнула дверь.
Крисандер лег рядом с ней и прижал к себе.
— Это был всего лишь сон. Он не мог тебе повредить. Ты боишься неизвестности. И это естественно. — Она снова стала успокаиваться. Он погладил ее спину, и ладони его были теплыми и ласковыми. — Постарайся уснуть. Боюсь, что слишком долго не давал тебе спать.
Сладко зевнув, Марли уткнулась в его грудь и крепко уснула — без всяких сновидений.
На следующее утро Крисандер встал на рассвете. После того как Марли успокоилась, он лежал без сна, глядя на потолок, и размышлял над сложившейся ситуацией. Она становилась все более тяжелой.
Стараясь не разбудить Марли, он тихо оделся и ушел на пляж. С моря дул холодный ветерок, но Крисандер, не замечая этого, стоял у самой кромки берега и смотрел на набегавшие волны.
Прошлое Марли,
Его мучили ужасные противоречия. Он должен был злиться и временами действительно злился. Но в то же время гораздо легче обо всем забыть.
Здесь, на острове, вдалеке от всего мира, можно притвориться, что существуют только он и Марли, а также их не рожденный ребенок. И не было никакого предательства, никакой лжи и обмана.
Крисандер засунул руки в карманы и задумчиво склонил голову. Когда она вспомнит то, что было с ней, все бесповоротно изменится.
Господи, что же делать? Крисандер хотел ее, и этого нельзя было отрицать. Его влекло к Марли, несмотря на то что он знал о ее преступлении. Она беременна от него, но вот вопрос — если бы она не носила под сердцем его ребенка, он расстался бы с ней?
Маленькие руки обняли его за талию, и теплое тело прижалось к спине. Он обернулся и увидел Марли. Она смотрела на него любящими и радостными глазами.
— Доброе утро, — сказал Крисандер, не в силах справиться с искрой желания, вспыхнувшей в нем.
— Я заглянула в твой кабинет, но не нашла тебя. И забеспокоилась, — объяснила она, отступив назад.
Он вскинул голову.
— Забеспокоилась?
— Ты всегда сидишь в кабинете, — тихо добавила Марли. — Я подумала... Я подумала, что ты
