сплюнул.
– Я полагаю, его величество знает мое отношение к идее развязать конфликт с инженерами.
– Да, – сказал король, закатывая глаза и поворачиваясь. – Насколько помнится, вы высказывали это свое отношение столько раз, что мне и помнить об этом противно, а нужно было высказаться, когда это могло что-то изменить: в самом начале.
Адиджин стоял за внушительно тяжелым, изукрашенным вращающимся креслом на дальнем конце его еще более внушительного, тяжелого и изукрашенного стола.
Онкатерий выглядел уязвленным.
– Прошу прощения, но ваше величество не отдает мне должного. Можно поднять протоколы – я не сомневаюсь, в них зафиксировано, что я не раз…
– Оставим это, – сказал король, поворачивая кресло и тяжело усаживаясь в его обволакивающую нишу.
– Если нужно пойти на компромисс, то мы пойдем на него. Мы можем обсудить это решение на заседании Консистории сегодня вечером, если делегация Часовни к тому времени подготовит ответ. – Король печально улыбнулся. – Но по крайней мере, мы не будем делать никаких уступок озабоченному межклановому сброду ученых и математиков.
Онкатерий холодно улыбнулся.
– Я принимаю похвалу вашего величества в адрес службы безопасности.
Адиджин сузил глаза.
– Гадфий все еще на свободе?
Онкатерий вздохнул.
– Пока еще. Она старушка и ученый, ей просто повезло, и…
– Разве мы не могли попытаться арестовать ее? Какой был смысл ее убивать?
– Получив подтверждение существования заговора, – сказал Онкатерий, словно произнося заученную речь, – и имея санкцию на его подавление, мы пришли к выводу, что именно от нее можно ждать самых серьезных неприятностей. Требовались быстрые действия. Наш оперативник с учетом обстоятельств предпринял необходимые шаги. Я уверен, ваше величество понимает, что убийство обычно считается куда как более простым действием, чем арест. – Онкатерий удостоил короля едва заметной улыбки. – С учетом того, что попытка нашего агента просто убить главного ученого Гадфий привела к трем смертям, остается лишь радоваться, что мы не предпринимали действий по ее аресту.
– С учетом того, насколько профессионально ваши люди осуществляли эту операцию, я не сомневаюсь, что вы правы, – сказал король. Он получил удовольствие от того, как искривилось при этих словах лицо собеседника. – Еще что-нибудь?
– Ваше величество уже проинформировано о поимке асуры?
– Задержана для допроса, – сказал Адиджин, махнув рукой. – Дело движется?
– Мы не прибегаем к радикальным мерам. Однако полагаю, что мне придется допросить ее самому, – ровным голосом произнес Онкатерий.
– А что с этим мальчишкой, ходоком, которого подозревали в крипт-хакерстве? Ему что, тоже удалось уйти?
Онкатерий улыбнулся.
– Разбираемся.
3
Сессин стоял на сыпучей дюне посреди пустыни, глядя в направлении высокой серой башни в конце полуострова, отрезанного от песков высокой черной стеной. Внутри стены у подножия башни был сад в виде зеленого треугольника. За стеной, с обеих сторон, катило свои волны море, похожее на складчатую бронзу, в которой отражался свет красно-оранжевой сети, горящей в небе. Он отвернулся на мгновение, пытаясь удалить изображение с небес, но оно не хотело исчезать.
Тот же самый свет окрашивал утесы сзади в розоватый оттенок, рябь волнами бежала по песку под его подошвами. В воздухе висел запах соли.
Он почувствовал что-то такое, чего давно уже не чувствовал, и не сразу признался себе, что это чувство – страх. Он пожал плечами, закинул рюкзак себе на плечо и продолжил путь в направлении башни вдалеке, оставляя глубокие нечеткие следы в мелком, как тальк, песке. В воздухе висело нечеткое, прозрачное облако сопровождавшей его ныли.
Шел десять тысяч двести седьмой день времени его пребывания в крипте. Он был здесь уже почти двадцать восемь лет. За пределами крипта, в другом мире, прошло чуть больше дня.
Стена была обсидиановая, местами выщербленная, а местами все еще отполированная до блеска. Она уходила в песок, как черный нож длиной в километр и высотой не меньше пятидесяти метров. Он стоял молча, глядя на почти плоский утес, потом побрел к ближайшему берегу. Стена вдавалась в море метров на сто. Он повернулся на каблуках и пошел в другую сторону.
Там было то же самое. Он присел на бережку и попробовал воду, когда накатила и разбилась о песок волна с пенистым буруном. Вода была теплая. Что ж, придется ему пуститься вплавь. Он решил, что ему это по силам.
Он начал раздеваться.
Он не придавал особого значения своему географическому положению в крипте, хотя крипт приблизительно соответствовал структуре базового уровня. Он полагал, что забрел куда-то в Южную или Северную Америку, когда встретил женщину с тонзурой с ее тщательно закодированным посланием. Это произошло, насколько он мог сообразить, в точке, приблизительно соответствующей североамериканскому Среднему Западу, Айове или Небраске. После этого дорога вела его по Канаде, Гренландии, Исландии,
