самостоятельной сущностью в крипте, такая игра воображения приносила плоды ничуть не в большей мере, чем если бы они вдвоем были реальными людьми базовой реальности).

Он подумал, что конструкт мужского пола справился бы с задачей ничуть не хуже, но Сессину нравились умные, сообразительные, уверенные в себе женщины, и он презирал типовые модели таких конструктов, потому что расхожие представления требовали от них казаться немного уязвимыми, по-девичьи капризными, а это предположительно заставило бы его почувствовать, что, несмотря на свою очевидную действенность и материальность, такая женщина является легкодоступной сексуально и уж никак не ровней ему.

Они сидели в хранилище Банка Англии времен Эдуарда VII. Сиденья под ними были сделаны из золотых брусков и обложены для мягкости слоями больших белых пятифутовых банкнот; перед ними стоял стол на колесиках, на каких обычно перевозят слитки. Примитивные электрические лампочки мигали на металлических стенах, в которых отражались стоики и штабеля золотых плиток. Сессин позаимствовал этот образ из литературы виртуальной реальности начала двадцать первого века.

– Что у нас имеется на моего убийцу?

– Его звали Джон Илсдрун Четвертый, лейтенант. Ни в происхождении, ни в поведении за последнее время ничего необычного. С его имплантами успели «поработать», и если он сохранится где-либо в годной к употреблению форме, то не в общем теле крипта. Мы проводим углубленную проверку всех его жизней и контактов, но на это потребуется несколько дней.

– А что за послание он получил?

– Расшифрованная эхограмма гласит: «Veritas odium parit».

– «Истина порождает ненависть». Настоящая криптография.

Конструкт позволил себе улыбнуться.

В базовой реальности с момента его смерти не прошло и пяти минут, и большую часть этого времени он был без сознания; набор данных, в которых была зашифрована его личность, перед активацией приводился в соответствие с тщательно и всесторонне проверенными данными со времени и места его убийства; остатки командирской машины, где были убиты он и остальной экипаж, все еще догорали на растрескавшемся полу Комнаты Южного Вулкана. Конвою еще предстояло соответствующим образом перегруппироваться после предательской атаки молодого лейтенанта. Содиректоры Сессина по Аэрокосмическому клану были срочно вызваны на виртуальное заседание, которое ожидалось через субъективные полчаса, а на заседание в базовой реальности в Атлантической башне – через реальные два часа (в субъективном выражении через два года и три месяца); тем временем связались с его женой, которая пока не ответила.

– Проследите путь закодированного послания. Как оно сумело попасть в защищенные военные сети?

– Это расследуется. Юридические согласования, все довольно сложно.

Сессину это было понятно. Военных будет не так-то легко убедить открыть свою базу данных для внешнего расследования.

– Я хочу запросить срочную аудиенцию у Адиджина.

– Вызываю дворец, королевские апартаменты… офис монарха… есть связь… кабинет личного секретаря его величества… вызов проходит… конструкт личного секретаря на линии в реальном времени. Заменить?

– Заменяйте.

Женщина исчезла, мгновенно превратившись в маленького худого человечка, облаченного в черный фрак, с длинной палкой в руке. Он обвел взглядом хранилище, встал, слегка кивнул головой, приветствуя Сессина, потом снова сел.

– Граф Сессин, – сказал он. – Король попросил меня передать вам, что он был потрясен, узнав о вашем убийстве. Он просил также выразить его глубочайшее сочувствие вам и тем, кто у вас остался. Еще он просил меня заверить вас, что будет сделано все возможное для искоренения ответственных за это грязное преступление.

– Спасибо. Я бы хотел как можно скорее получить аудиенцию у его величества.

– Его величество сможет уделить вам немного времени между другими встречами через двадцать реальных минут – приблизительно четыре месяца субъективных.

– Тогда я должен просить о срочной встрече.

– Я понимаю ваше потрясение, понимаю, что вы чувствуете, граф Сессин. Но его величество проводит сейчас важную встречу с представителями наступающих сил Часовни, обсуждаются условия мирного соглашения. Мы проинформировали его о вашей смерти, а он выразил вам соболезнования, о которых я только что сообщил. На это ушло все время, допустимое дипломатическим протоколом. Мы не можем больше прерывать переговоры с делегацией инженеров, не рискуя вызвать у них подозрения и не ставя под угрозу достижение соглашения.

Сессин задумался. Секретарь сидел, терпеливо улыбаясь ему. Взвешивая слова, Сессин заговорил снова.

– Меня беспокоит то, что сообщение, которое, судя но всему, было сигналом к моему убийству, было встроено в военную шифрограмму, посланную из штаба армии, а значит, что либо взломана система передачи информации, либо в штабе – не ниже чем на среднем уровне – сидит предатель. – Он помолчал, давая возможность высказаться секретарю, если тот пожелает, потом продолжил: – Король санкционировал полномасштабное военное расследование?

– Расследование санкционировано.

– На каком уровне?

– На уровне, соответствующем вашему положению, граф. На самом высоком уровне.

– С полным доступом к базам армии?

– Это невозможно. Тактические причины физически не позволяют армии без предварительной