«Не очень-то обольщайтесь, — послал Фассин. — Речь идет о радиостанции, которая принадлежит нескольким любителям и работает для кучки им подобных, интересующихся событиями в остальной части системы. Таких из всего местного населения в пять или десять миллиардов, может быть, наберется несколько тысяч».

«Неужели число насельников Наскерона до сих пор точно не установлено?»

«Мне встречались оценки от двух до двухсот, а то и трехсот миллиардов».

«Я в своих исследованиях сталкивалась с подобными расхождениями, — сказала Хазеренс; Фассин переключался с канала на канал, с одной базы данных на другую, листал изображения. — Помнится, я подумала, что это какое-то недоразумение. Как можно ошибаться на порядки? Неужели нельзя спросить у самих насельников? Они что — не знают, сколько их?»

«Спросить-то, конечно, можно, — согласился Фассин. Он подпустил юмора в сигнал. — Мой старый наставник о подобных вопросах говорил: ответы на них дадут вам гораздо больше представления о насельнической психологии, чем о предмете вопроса».

«Они вас обманывают или не знают про себя?»

«Тоже неплохой вопрос».

«Но какое-то представление у них должно быть, — возразила полковник. — Общество должно знать, сколько в нем членов, иначе как планировать инфраструктуру и все такое?»

Фассин поймал себя на том, что улыбается.

«Да, эти соображения верны для любого другого общества», — согласился он.

«Некоторые сказали бы, что насельники на самом деле нецивилизованный народ, — задумчиво послала полковник, — что у них толком нет общества даже в планетарном масштабе, а в галактическом — они не являются цивилизацией. Скорее всего, они существуют в состоянии высокоразвитого варварства».

«Мне знакомы подобные рассуждения», — сказал ей Фассин.

«И вы с ними согласны?»

«Нет. Мы имеем дело с обществом. Мы находимся в городе. И даже в пределах одной планеты можно говорить о цивилизации насельников. Я знаю, что терминология меняется с годами и вы, возможно, смотрите на эти вещи иначе, под другим углом зрения, но что касается моей планеты, то мы называем цивилизацией даже такие структуры, которые базируются, скажем, на одной-единственной речной системе или на маленьком островке».

«Я забыла, что, имея дело с планетами, где средой обитания является твердая поверхность, приходится мыслить в категориях малых масштабов, — сказала полковник, явно не имея в виду ничего оскорбительного. — Но если даже и так, определение цивилизации должно меняться, когда поднимаешься до галактического уровня, а насельники как единое целое могут представляться недостаточно развитыми».

«Я думаю, тут все дело в терминологии — какой смысл мы вкладываем в то или иное слово, — сказал Фассин. — Постойте-ка. Тут, кажется, кое-что есть».

Он переключился с мозаичного полиэкрана на единичное подвижное изображение.

Это снова была луна Третья Ярость, хотя на сей раз она выглядела словно подернутая дымкой, казалась менее четкой и снятой с большого расстояния. Невысокие купола Совместного комплекса у одной из островерхих кромок маленькой луны были явно обвалены. Видно было, как по поверхности с одной стороны распространяется вспышка и расползается полусферическое облако обломков. У источника вспышки образовался мерцающий кратер.

«Похоже, это вчерашняя картинка», — сказала Хазеренс.

«Да, пожалуй, так и есть, — согласился Фассин. — Видно, съемки велись с высшей точки пояса В или с южной точки зоны-два. Любительская камера, — Фассин нашел, как отмотать сделанную запись назад, потом вперед, потом выяснил, как увеличить картинку. — Вот оно».

Они увидели, как на сверкающем пузыре у кромки Совместного комплекса появилось светло-вишневое пятно, и смогли разглядеть зернистые обломки ангарного купола — они взметнулись вверх, заслоняя собой неожиданную дымку быстро рассеивающегося тумана. Крохотная темно-серая точка поднялась из разломанного купола и устремилась вверх: челнок предпринял отчаянный прыжок на планету.

Фассин промотал запись вперед. Положение луны быстро изменилось, Третья Ярость устремилась по темному небосклону, продолжая движение по своей орбите, и делавший запись оказался отброшенным в противоположном направлении реактивной струей шириной в двадцать километров под ними.

«Определенно, это пояс А», — сказал Фассин.

Ярко-белая вспышка затопила весь экран. Затем погасла, оставив после себя кратер. Во все стороны разлетелись обломки, словно семена одуванчика, готовые упасть на землю, но подхваченные внезапным ураганом. Внутри кратер был белым, желтым, оранжевым, красным. Обломки продолжали разлетаться. Большинство из них, видимо, останутся приблизительно на той же орбите, что и сама Третья Ярость.

Оба молча наблюдали за происходящим на экране. Луна изменила форму. Она закачалась, похоже, частично провалилась в самое себя, медленно, пластично вернулась к сферической форме, хотя и потеряла немалую часть своей массы. Верхушки желтых туч выстроились почти в ровную линию навстречу луне, и маленький сверкающий шар закрутился под горизонтом.

Фассин просмотрел запись до конца и, когда она пошла на второй круг, остановил ее. Экран замер на первом кадре записи с изображением Третьей Ярости — луна стояла наверху, сразу после первого удара.

«Не похоже, чтобы там кто-то остался в живых», — послала полковник. Голос ее звучал ровно.

«Думаю, вы правы».

«Мне очень жаль. Сколько людей, по-вашему, было на базе Совместного комплекса?»

«Около двух сотен».

«Я не видела никаких следов корабля вашего старшего техника или атак на нас после того, как мы его покинули».

Фассин сравнил временной код просмотренной ими записи с собственной хроникой событий газолета.

«Это происходило уже после того, что мы видели здесь, — сказал он полковнику. — Да к тому же за горизонтом — с того места, откуда велась эта съемка, ничего не было видно».

«Значит, никакой поддержки и усиления ждать не приходится. — Полковник повернулась к нему. — Но мы продолжаем, да?»

«Да».

«И что теперь, Фассин Таак?»

«Нужно поговорить кой с каким народом».