был надежен, на Наскероне выдерживал нагрузки внутри гравитационного колодца и в зонах с различным давлением вплоть до уровня жидкого водорода, а кроме того, его мощность позволяла вырваться вместе со своим грузом из цепких объятий этой планеты. Но маневренность у него была невысока, он не имел вооружения и защитных систем и обнаруживался радарами — он и проектировался с самого начала (со спецификацией при объявлении тендера) как легко засекаемый всеми мыслимыми и немыслимыми приборами, чтобы какой-нибудь зловредный насельник не мог обрушить на корабль что-нибудь тяжелое, а потом оправдываться тем, что не заметил его.

— Как вы там себя чувствуете? — спросил Апсил. Голос его звучал сдержанно, без всякого волнения.

— Я отлично, — отозвалась полковник.

«Я тоже, — отправил Фассин. — Время прибытия уже есть?»

Путешествие с Третьей Ярости на Наскерон обычно занимало около часа. Фассин рассчитывал уложиться меньше чем в полчаса.

— Главный двигатель работает на полную, так что поворот сделаем минут через десять, — сказал Апсил. — Потом начнем замедление, это еще минут десять, потом… гмм, еще немного… не больше пяти, и я рассчитываю быть достаточно глубоко в атмосфере.

Он имел в виду, что они будут достаточно глубоко в атмосфере и потому неуязвимы для любого оружия, кроме самого разрушительного. Конечно, не считая того разрушительного оружия, которым владели сами насельники.

«А еще как-нибудь ужаться можем?» — спросил Фассин.

— Может, удастся сократить время, когда достигнем вершины туч, — сказал Апсил. — При крутом входе скорость выше. Может быть. Гмм. — У Фассина создалось впечатление, что Апсил чешет себе подбородок. — Да, может быть, если позволить давлению и температуре чуть выйти за допустимые пределы. — Пауза. — Хотя при этом мы должны исходить из допущения, что корабль не получил неизвестных нам повреждений, когда ракета уничтожила ангар.

«Мы всегда исходим из каких-нибудь допущений», — согласился Фассин.

— Старший техник, — раздался голос полковника Хазеренс, — скажите, нас преследуют или атакуют?

— Нет, полковник.

— Тогда я предлагаю действовать по первой предложенной вами схеме входа.

«Решение остается за тобой, Херв», — послал Фассин.

— Принято.

— Вы можете получить доступ на военные частоты, старший техник?

— Боюсь, что нет, мадам, если только они не пошлют нам чистый луч или радиосигнал.

— Очень жаль. А что там происходит?

— Похоже, тут произошло боевое столкновение. Возможно, еще продолжается. Тяговые следы удаляются от луны в направлении, откуда, видимо, прилетают вражеские ракеты. Ух ты!

Вспышка привлекла и периферийное внимание Фассина; еще один кратер, больше прежних, забелел на поверхности Третьей Ярости.

— А что с людьми, которые остались на Третьей Ярости? — спросила полковник.

— Я их слушаю, — сказал Апсил. — Постараюсь связаться с ними напрямую. Дайте мне пару минут.

Молчание. Фассин с помощью корабельных датчиков наблюдал за круговертью в окружающем пространстве. Он проверил параметры системы челнока, сориентировался, потом поискал Глантин и нашел его — крохотная сверкающая точка вдали. Датчики позволили ему включить увеличение, пока малая планета не засияла своим идущим к полнолунию ликом; на ее поверхности светились точки искусственных объектов, едва просматривались особенности топографии. Может, это нагорье? А там — вот это светлое пятно — море Прелести? Искорка. Вон там, вдали… Крохотная вспышка. Или показалось?

Что-то, холоднее и яростнее любых гелевых щупалец, вторглось в него, сжало его желудок и сердце. Нет, нет, конечно же. Просто еще один искусственный объект системы. Он посмотрел на кнопки воспроизведения показаний датчиков.

— Черт! Впереди обломки, чтоб им!.. — сказал Апсил, и корабль дернулся, качнулся.

Фассин снова сосредоточился на том, на что смотрел Апсил, и тоже увидел поле черных точек на лике планеты впереди, похожих на беспорядочную стаю птиц вдалеке. Они шли почти с максимальной скоростью. Челнок начал поворачиваться.

Волна темных осколков, словно вьюжный заряд черных как сажа снежинок, нахлынула на корабль со всех сторон. Фассин почувствовал, как его руки, удерживаемые вязким противоударным гелем, пытаются прижаться к телу: инстинктивная попытка уменьшиться в размерах. Но они миновали опасную зону. Удара не последовало.

Спустя мгновение Фассин почувствовал, как челнок разворачивается своими соплами к планете и готовится начать замедление.

— Я думаю, — осторожно сказал Апсил, — что мы практически…

В этот момент что-то врезалось в них. Корабль вздрогнул, послышался сильный хлопок, который Фассин ощутил через корпус корабля, через газолет, даже через противоударный гель. Он потерял связь с системами челнока и вернулся в собственный маленький остроносый аппарат. Их закрутило. Фассин одновременно с разворотом увидел свет. Свет?

Свет шел снизу, где находились люки трюма. Он увидел скафандр полковника, висевший рядом. Ох- ох…

Корабль начал выходить из штопора, выравнивая курс. Свет, поступающий снизу, начал гаснуть, но не исчез. По спектру он напоминал свет, отраженный от Наскерона. Свет от газового гиганта, просачивающийся сквозь предположительно закрытые люки. Фассин дернул сенсорное кольцо газолета, чтобы видеть люки напрямую.

— О, бля! — попытался сказать он.

Он увидел небольшую, но неровную дыру, из которой свешивалась всякая рвань, словно вывороченные наружу кишки. Свет Наскерона отражался от каких-то поверхностей, на вид отполированных.

Нагрузки растут. Очень похоже, что основной двигатель, обеспечивающий замедление, работал более или менее штатно. Фассин снова попробовал интерком, потом передал радиосигнал. «Херв?»

— Здесь. Прошу прощения. Все же во что-то врезались. Я его уже выровнял и вернул на прежний курс. Но из трюма пока никаких данных. Включая и люк.

«По-моему, туда-то и пришелся удар. Я вижу дыру».

— Большую?

«Где-то метр на два».

— Я тоже вижу дыру, — сказала им полковник, присоединившаяся к радиотрансляционному обмену. — Именно такую, как описал наблюдатель Таак.

— Слишком маленькая, чтобы вам, ребята, выбраться, — сказал Апсил.

«Есть еще повреждения?» — послал Фассин.

— Пока держимся. Я не вижу, где вышел обломок, который ударил по кораблю, или куда он попал внутри.

— Подозреваю, что он задел меня, — сказала Хазеренс. — То есть мой э-костюм. Кажется.

Пауза. Потом голос Апсила:

— А вы?.. Вы в порядке?

— В полном. Двери люка поглотили энергию удара, а мой скафандр исключительно высокого качества, надежности и стойкости. На нем почти ни царапинки.

«Если мы не откроем люк, то не выйдем и вся экспедиция потеряет смысл, Херв», — послал Фассин.

— Но мы сможем отсидеться в челноке под тучами, — сказал Апсил. — У меня почти нет информации из комплекса. Похоже, последний удар там наделал немало бед. Нам, наверное, будет безопаснее под газом, чем тут, на виду у того, кто ведет огонь.