прогулка должна выглядеть вполне убедительно в глазах твоего дяди, — прервал ее размышления Джонатан. — Я показал, что мне нравится проводить время с молодой женой, что я могу в чем-то быть ей полезен и в то же время использую малейший повод, чтобы побыть с ней наедине.

Рейчел окинула его взглядом. На лице Джонатана играла лукавая улыбка, ни тени серьезности не осталось в смеющихся глазах. Неожиданно он резко придвинулся и, прежде чем она успела возмутиться, прижался губами к ее губам.

Только подумать, как это было бы просто: оттолкнуть его, вскочить на ноги и убежать. Он не удерживал ее, соприкасались лишь их губы. Но Рейчел и в голову не пришло, что она может уйти сейчас. Удивление и восторг смешались в ее затуманенном взгляде.

Как нежно он целовал ее! Едва-едва касаясь губами, осторожно, ласково. Такой поцелуй вряд ли мог повлечь за собой взрыв страсти, но у нее внутри все буквально перевернулось. Сексуальное возбуждение, красота реки и леса, удовольствие от недавней прогулки верхом и пугающе-манящая близость Джонатана сплелись в нежное мерцающее кружево счастья. Когда Джонатан отстранился, в ее глазах горели чувственность и желание.

— Ну вот, Рейчи, — проговорил он, — теперь ты выглядишь как свежая утренняя роза. Так и должна выглядеть моя любимая супруга после прогулки со мной.

Рейчел почувствовала себя глупо. Значит, это было частью спектакля? Она вскочила на ноги, одергивая юбку.

— Я не позволяла вам называть меня Рейчи! — выкрикнула она первое, что пришло на ум.

Он рассмеялся.

— А по-моему, сейчас для этого самый подходящий момент. Если хочешь, можешь звать меня Джоном.

Рейчел вздернула подбородок и пошла к тому месту, где Джонатан привязал лошадь. Незаметно оглянувшись, она увидела, что Джонатан идет за ней тяжело и медленно, и устыдилась своей детской вспышки гнева.

— Знаете, наверное, мне лучше дойти до конюшни и узнать, не могут ли прислать за вами повозку.

— Если ты сделаешь хоть один шаг, Рейчи, я разорву нашу договоренность и сегодня же уеду из поместья, оставив тебя разбираться с дядюшкой.

— Мог бы просто сказать, что отказываешься от моего предложения, — буркнула Рейчел.

Она сочувственно наблюдала, с каким трудом Джонатан взбирался на лошадь. Когда ему это наконец удалось, он взглянул на Рейчел с улыбкой. Но девушка прекрасно понимала, каких усилий эта улыбка ему стоила.

— Обопритесь на мою здоровую ногу и аккуратно подтягивайтесь, — распорядился Джонатан.

— Я лучше пройдусь пешком, — возразила Рейчел.

— Если вы будете продолжать в том же духе, леди Смит, боюсь, мне придется насильно перебросить вас через лошадь. Думаю, ваш дядя оценит мой крутой нрав и умение держать жену в строгости.

Несмотря на то что этот спор несколько раздражал ее, Рейчел не смогла сдержать смеха. Так, с шутками и прибаутками, они кое-как устроились вдвоем на бедной лошадке.

— Обидно, что на обратном пути я буду видеть пейзаж с той же стороны, что и раньше, — пожаловалась Рейчел.

— Вы недовольны? Если хотите, я могу пустить лошадь задним ходом. Правда, не думаю, что она окажется такой уж паинькой.

И они снова расхохотались, будто пара беззаботных ребятишек.

Правда, как только Джонатан тронул поводья, Рейчел вновь почувствовала, что со всех сторон ее окружает пустота, и немного занервничала. Джонатан же продолжал смешить ее забавными предположениями о том, как бы она могла устроиться на лошади. И Рейчел снова не могла удержаться от смеха.

— Наши эксперименты закончатся тем, что мы оба переломаем себе шеи, — фыркнула она.

Они выехали из леса и проскакали по зеленой лужайке вдоль озера. Рейчел трудно было осознать, что все это огромное пространство — ее родовое поместье, что она могла бы родиться и вырасти на этих просторах… ну или хотя бы проводить здесь много времени,

— В конце концов, Рейчел, — задумчиво проговорил Джонатан, — месяц в поместье — это не так уж много. Нам осталось тридцать дней. Тридцать летних дней вместе.

— И неужели каждый из этих дней будет начинаться для меня с прогулки верхом? — спросила она, заглядывая ему в глаза.

— Эта перспектива уже не так вас пугает, не правда ли? Пусть это станет нашей хорошей традицией.

Несмотря на все еще не покидавший ее страх, Рейчел очень не хотелось, чтобы прогулка заканчивалась. Она снова подумала о том, как многого была лишена, живя в Лондоне. Может, сейчас как раз самое подходящее время наверстать упущенное.

— Во всяком случае, я собираюсь использовать возможность познакомиться с сельской жизнью, — сказала Рейчел.

— Ну что ж! Полагаю, мы неплохо проведем время, — рассмеялся Джонатан.

Аллен позавтракал в одиночестве и мог с уверенностью сказать, что никакого удовольствия утренняя трапеза ему не доставила. Подали подгоревшие тосты и жидкий остывший кофе. Яичница с беконом была плохо прожарена и тоже остыла.

Рейчел сразу после возвращения с прогулки ушла к себе в комнату, сославшись на то, что ей нужно написать письмо в Лондон.

Выйдя после завтрака в парк, он встретил там Флосси и Филлис, прогуливавшихся в компании барона. Флосси была одета в черное, Филлис — в розовое, что выглядело очень экзотично. Все трое тепло поприветствовали Аллена.

— А вот и наш дорогой сэр Джонатан! — воскликнула Флосси.

— Доброе утро. — Барон адресовал Аллену легкий поклон.

— Мы видели вас с Рейчел в окно, — сообщила Флора, — и просто любовались вами!

Аллен усмехнулся.

— Мы совершили небольшую верховую поездку в сторону леса, сэр, — объяснил он барону. — Нам очень понравилось у реки.

Барон кивнул. К сожалению, отдохнувшим он не выглядел.

— Главный конюх пожаловался мне на вашего камердинера. Кажется, он позволил себе распоряжаться на конюшне, — заметил барон.

Вернувшись с прогулки, Аллен обратил внимание на то, что сержант Стрикленд уже вовсю занялся наведением порядка. Несколько конюхов сновали вокруг, явно выполняя его распоряжения.

— Приношу свои извинения, сэр. Мой камердинер раньше был сержантом. Он потерял глаз в сражении при Ватерлоо. Он привык работать на износ, и ему нестерпимо видеть, когда кто- то отлынивает от работы.

— Отлынивает от работы? — нахмурившись переспросил барон.

Аллен колебался. Безусловно, поведение его камердинера могло рассердить барона, однако он посчитал своим долгом все же рассказать ему правду о состоянии дел на конюшне.

— Мы пришли на конюшню ранним утром, сэр, — начал он. — Стрикленд сопровождал меня, чтобы помочь взобраться на лошадь, как вы знаете, моя нога еще не совсем в порядке. К нашему появлению на ногах был только один конюх, да и тот не проявлял никакого рабочего энтузиазма. Лошади выглядели неухоженными, грязными. Запах говорил о том, что там давно не убирали.

— Я в последнее время не наведывался туда. — Барон продолжал хмуриться. — Возможно, работники воспользовались этим обстоятельством. Надо проверить.

Аллен с изумлением отметил, как после этих слов Флосси ласково коснулась руки барона.

— Вы не должны переутомляться, милорд, — сказала она. — Не стоит беспокоиться из-за нашего присутствия. Напротив, мы готовы сделать для вас все, что в наших силах, правда, Фил?

— Вы очень любезны, мэм, — склонил голову барон. Затем хмуро взглянул на клумбы. — Здесь полно сорняков…

И не только это. Парк выглядел довольно запущенным. Впрочем, как и все в этом прекрасном поместье.

— Но даже дикие цветы могут радовать глаз, — сказала Флосси. — Знаете, я никогда не могла понять, почему одни цветы считают прекрасными, заботятся о них, а другие — сорными, дикими… Они же одинаково красивы.

— Я понимаю, что вы пытаетесь успокоить меня, миссис Стрит, — улыбнулся барон. — И у вас это замечательно получается. Но все же это не спасет моего садовника от жестокой расправы.

— С кем бы мне и в самом деле хотелось расправиться в этом доме, милорд, так это с вашим поваром, — вмешалась Филлис. — Не хочу обижать вас, но блюда, которые он готовит, невозможно есть.

Аллен ужаснулся. Еще несколько слов в таком же духе, и всем им придется искать себе новое место для ночлега. Однако Флосси эта мысль, казалось, не заботила.

— Достаточно всего пару часов провести в компании моей золовки, чтобы понять, что она неравнодушна к еде. К тому же она знает толк в приготовлении пищи. Когда полковник Ливи приезжает домой, наша повариха сходит с ума от безделья, потому что он признает только то, что приготовлено Филлис. Она целыми часами пропадает на кухне, можете себе представить? И я не знаю никого, кто готовил бы лучше, чем она, честное слово!

Барон вздохнул:

— В последнее время у меня совсем нет аппетита, но и той малости, что я съедаю, достаточно для того, чтобы составить представление о моем поваре. В здешней глуши ему трудно найти замену, и он это прекрасно понимает. Но позволить, чтобы моя гостья сама готовила еду?! Нет, это невозможно!

— Смею вас заверить, милорд, мне это будет очень приятно, — отозвалась Филлис. — Знаете, я, пожалуй, прямо сейчас отправлюсь на кухню и ознакомлюсь с сегодняшним меню. Думаю, я смогу внести в него кое-какие приятные изменения. — Филлис выглядела довольной и, казалось, горела желанием приступить к делу прямо сейчас.

Флосси улыбнулась барону:

— С вашей стороны было очень любезно, милорд, показать нам этот чудесный сад. Но, мне кажется, прогулка вас утомила. Позвольте, я провожу вас в дом. Мне как раз надо написать