тебе, дорогая, но сейчас не время для грусти. Я очень, очень счастлива за тебя.

Клодия Мартин была не из тех, кто особенно любит обниматься, и не из тех, кто готов плакать по любому поводу, но сейчас она сделала и то и другое – и если и не заплакала по-настоящему, то две слезинки все же скатились у нее по щекам.

– Спасибо вам, – сказала Фрэнсис, пока Клодия все еще обнимала ее. – Спасибо, что решились взять меня, когда я была в отчаянии, спасибо, что дали мне возможность почувствовать себя настоящим учителем и вашим другом – и даже сестрой. Клодия, я хочу, чтобы вы когда-нибудь тоже были так же счастливы. Я действительно этого хочу.

Но им троим настало время уходить, а вскоре и Фрэнсис пора было отправляться на собственное венчание в собор.

Церковь была не слишком большой, но, несмотря на это, по случаю торжества из Лондона прибыло довольно много народу, включая барона Хита с женой и приемными детьми.

И, ожидая перед церковью прибытия невесты, Лусиус понял, что самое важное – это то, что собрались все родственники и друзья Фрэнсис, в том числе оставшиеся на лето в школе девочки, нарядившиеся в свои лучшие платья, и присутствует вся его семья.

Еще год назад он пришел бы в ужас при мысли, что ему захочется оказаться в окружении всей семьи. И он совершенно не верил, что в этот – или какой-либо другой – день женится по любви. Нет, слово «любовь» было недостаточно выразительным. Лусиус преклонялся перед Фрэнсис. Он любил ее и восхищался ею вдобавок ко всем романтическим и сладострастным чувствам, которые питал к ней.

И вот теперь Фрэнсис, стройная, элегантная и сказочно красивая, входила в церковь под руку с бароном Клифтоном.

Лусиус помнил, как первый раз увидел ее – это было мимолетное видение, когда во время снегопада его карета обогнала ее экипаж. И он помнил свою вторую встречу с ней, когда вытащил ее из увязшего экипажа – разъяренную мегеру, мечущую громы и молнии.

Он помнил, как она готовила мясной пирог и пекла хлеб.

Он помнил, как она, нарисовав своему снеговику улыбающийся рот, отступила назад и, слегка склонив голову набок, с удовлетворением любовалась своим творением.

Он помнил, как они вальсировали и она тихо напевала мелодию.

Он помнил, как, ступив на порог гостиной Рейнолдсов, обнаружил, что певицей, пленившей его душу, была Фрэнсис Аллард.

Он помнил...

Но сегодня ему незачем было призывать на помощь воспоминания. Сегодня они были вместе и перед родными и друзьями должны были на всю жизнь связать себя торжественной клятвой.

Фрэнсис стояла здесь, рядом с ним, и ее темные глаза светились счастьем в этот волшебный момент.

И пока длится этот момент, он будет сполна наслаждаться им – а потом сохранит его в памяти на всю жизнь.

Лусиус улыбнулся Фрэнсис, и она ответила ему улыбкой.

– Нежно влюбленные... – начал священник.

Утро было облачным, и каждую минуту грозил пойти дождь, но когда виконт Синклер вышел во двор церкви с новой виконтессой на руках, с чистого голубого неба сияло солнце.

– Мы вместе прошли через все превратности погоды, моя любовь, – сказал он, глядя вниз на Фрэнсис, – и теперь у нас солнце. Как, по-твоему, это хорошая примета?

– Это просто чудесный день, вот и все. Нам не нужны никакие приметы, Лусиус, чтобы ухватить свою судьбу и не отпускать ее.

Лусиус взял Фрэнсис за руку, и они, пробежав через двор мимо небольшой кучки любопытных зрителей, вышедших из павильона для питья минеральных вод, через арки выбежали к экипажу, который с Питерсом на козлах ожидал их, чтобы отвезти обратно в школу, где для них и для их гостей был приготовлен праздничный завтрак.

– Последние несколько дней мне был запрещен вход в зал, – сказала Фрэнсис, – а Клодия, Энн и Сюзанна иногда по нескольку часов проводили там с девочками. Я думаю, они украшали его.

– Несомненно, это должно быть произведением искусства. – Лусиус переплел пальцы с пальцами Фрэнсис. – Мы будем любоваться им, Фрэнсис, встречать наших гостей и радоваться вместе с ними. Сегодня я выполнил свое обещание, и мой дедушка дожил до этого дня. И сегодня мы сделали очень счастливыми двух пожилых сестер, твоих двоюродных бабушек. Но теперь этот момент принадлежит только нам, и я не намерен тратить его впустую. А-а, очень кстати, – заметил он, когда экипаж сделал резкий поворот на Палтени-бридж и их бросило друг к другу.

–  Очень.

Фрэнсис смотрела на него искрящимися от смеха глазами, и Лусиус, обняв ее одной рукой за плечи, наклонил голову и поцеловал долгим страстным поцелуем.

Ни одного из них, очевидно, нисколько не смущало, что на окнах экипажа не было занавесок.

Они приглашали весь мир разделить с ними их счастье, если ему так хочется.