часто, и почти всегда это мальчики и первые дети в семье. Любопытное совпадение, не правда ли? Наверное, те из близнецов, кто родился позже, очень переживали потом, что не стали наследниками. Но я никогда не жалел об этом. Я любил… Найджела и видел, что ему приходится нелегко, – ведь положение наследника накладывало на него массу обязательств. Я старался поддержать его и всегда был рядом, готовый помочь. Мне следовало поехать в Лондон вместе с ним.
– Вы не обязаны были стеречь брата, – возразила Кассандра. – У вас своя…
Но она не успела закончить фразу. Дверь отворилась, и в комнату вошел Найджел.
Он выглядел потрясающе элегантно – как будто только что прихорашивался в гардеробной. Вскинув брови и прищурившись, Найджел поднес к глазам лорнет. Держался он на редкость высокомерно, дерзко и холодно-цинично.
– Черт побери, – процедил Найджел скучающим тоном, – да это же достойнейший мистер Брюс Ветерби! Мой братец, клянусь жизнью. Позвольте узнать, что привело вас в Кедлстон, сэр? Полагаю, вас пригласила моя досточтимая супруга?
– Ее сиятельство сообщила мне о вашей свадьбе. – Брюс побледнел как смерть. – И я приехал засвидетельствовать ей свое почтение. Я уже собирался уходить.
– Прекрасно!.. – протянул Найджел. – Это избавит меня от необходимости указать вам на дверь, сэр.
«Они так похожи! – думала Кассандра, наблюдая за ними. – И вместе с тем непохожи. Когда-то братья были неразлучны и неразличимы. До поездки в Лондон. До той роковой встречи Найджела с моим отцом. Оба близнецы и старшие из братьев».
И в самом деле роковая встреча. У Кассандры даже голова закружилась при этой мысли.
– Мистер Брюс Ветерби проведет в моем доме столько времени, сколько я того захочу, милорд! – отрезала она. – И вы тоже. Оставляю вас обоих в этой комнате, а сама ухожу. Вам пора поговорить по душам после десяти лет разлуки.
Кассандра направилась к двери, но на пороге оглянулась. Брюс снова отвернулся к окну, а Найджел смотрел ей вслед с нескрываемым удивлением.
– Если я вам понадоблюсь, милорд, вы найдете меня у водоема, – промолвила она напоследок и вышла.
Сейчас Кассандра могла находиться только там, у водоема. Это – единственное место на земле, которое поможет ей.
Они были не просто братья, а близнецы, похожие друг на друга как две капли воды. Потерять близнеца – совсем не то, что остаться без матери, или отца, или младшего братишки, который умер пятилетним ребенком, когда им было по семь лет. Да, это горькие потери, но "я" Найджела все же уцелело. А вот когда он потерял Брюса, хотя тот был жив, ему показалось, что у него отняли часть тела и душу.
Говорят, после ампутации человек долго еще чувствует отнятую руку или ногу.
– Приятно узнать, что ты все же иногда отвечаешь на письма, Брюс, – произнес Найджел, садясь в кресло, в котором недавно сидела Кассандра.
Его брат упорно не поворачивал головы, по-прежнему глядя в окно.
– За это я презираю тебя больше всего, Роксли. Ты отнял у этой леди все, что принадлежало ей по праву, и заставил ее связать судьбу с мерзавцем!
– Так она тебе ничего не сказала? – удивился Найджел. – Так знай: я пал жертвой угрызений совести. Я вернул жене и поместье, и независимость. Опоздав хоть на день, ты уже не застал бы меня здесь. Брюс обернулся к нему.
– Ты бросаешь жену? – гневно воскликнул он. – Она ждет от тебя ребенка, а ты покидаешь ее?
– Ах вот что, она сообщила о том, что мне предстоит стать отцом! Тебе остается надеяться, что это не мальчик, Брюс. Поспеши поскорее жениться и наплодить наследников, чтобы им достались Данбер-Эбби и титул. Должно быть, ты разочарован, что каторжные работы в колониях не прикончили меня.
– Ты негодяй! – Его брат снова отвернулся к окну. В комнате воцарилась напряженная тишина.
– Я женился пять лет назад, – наконец сказал Брюс. – У нас с Шарлоттой трое детей – два сына и дочка.
Найджел не понимал, почему это известие так больно ранило его: брат продолжал жить собственной жизнью, а он даже не знал об этом! Пять лет назад он все еще находился в аду. Тогда Найджел и не догадывался, что его родственники вскоре снова причинят ему страдания.
– Никогда не думал, что ты так жаждал обладать тем, чего был лишен, родившись на полчаса позже меня, – сказал он. – Я был молод и наивно полагал, что ты сразу же бросишься мне на выручку. Ожидая суда в тюрьме, я ничуть не тревожился. «Брюс скоро приедет, – убеждал я себя и всех вокруг. – Брюс приедет и все уладит. Брюс – прилежный и упорный труженик, рассудительная и обстоятельная часть меня самого». На суде я все ждал, что ты вот-вот появишься, но моя вера в тебя и тогда не поколебалась. Даже когда меня заковали в кандалы, во мне жила безотчетная надежда, что ты примчишься с минуты на минуту. Очутившись в трюме корабля, направлявшегося в Америку, я все равно прислушивался, не идешь ли ты?.. Глупо быть таким наивным в девятнадцать лет.
– Никакой я не труженик! – выкрикнул Брюс. – Как я мог приехать к тебе, если ничего не знал? Как мог тебя спасти, если ты даже не попросил меня о помощи? Почему ты никого не прислал ко мне? Почему не писал? Тебе не позволяли вести переписку?
– Черт побери! – взорвался Найджел. – Я писал тебе каждый день! Они брали у меня письма и клялись, что непременно перешлют их тебе. Они обещали…
Брюс снова обернулся к нему, и братья уставились друг на друга.
– Кто это «они»? – спросил Брюс.
– Мои друзья, – ответил Найджел.
– Друзья, – тихо повторил Брюс. – Ни одно из твоих писем не дошло до меня.
«Я до сих пор наивен как младенец», – подумал Найджел. Эта мысль ни разу не приходила ему в голову. Да, они были его друзьями. Но ведь Брюс – его брат, его второе "я".
– Так ты писал мне? – сдавленно прошептал Брюс. Найджел рассмеялся:
– Ну и что, если так? Ты ведь был всего лишь мальчишкой, таким же, как и я. Чем бы тебе удалось мне помочь?
– Ты был виновен? – продолжал допрашивать Брюс. – Твоя жена говорит, что нет.
– Клянусь Иовом, неужели она так сказала? – «Кассандра готова солгать, чтобы выказать солидарность с мужем», – подумал Найджел. – Сейчас это не имеет значения. Улик было более чем достаточно. Мне вынесли приговор и привели его в исполнение.
– Нет, это важно! – нетерпеливо возразил Брюс. Найджел взглянул на него, вскинув брови:
– Ну хорошо, раз это так важно для тебя, отвечу. Я был виноват только в излишней горячности, свойственной всем молодым людям. Моим друзьям, таким же несмышленым глупцам, как и я, я предпочел компанию джентльменов постарше, среди которых чувствовал себя сорвиголовой и лихим малым. Только потом я понял, что ходил по краю бездны. Они сыграли со мной дьявольскую шутку. Наверное, и до сих пор посмеиваются, вспоминая эту историю. Но Уортинг уже отсмеялся.
– Так ты был невиновен? – Брюс в ужасе уставился на него. – Но как такое возможно? Найджел пожал плечами:
– Возможно, полагаю. Все было заранее подстроено. И продумано гораздо тщательнее, чем я предполагал. Им удалась эта шутка.
– Но кто это сделал? – воскликнул Брюс. – Уортинг? Зачем ему это понадобилось? Найджел тряхнул головой:
– Я был зеленым юнцом. Наверное, им доставляло злобное удовольствие издеваться над неопытными мальчишками. Вполне вероятно, что я далеко не единственная жертва их дьявольской игры. Кто знает? Скажу одно: я выжил и поклялся отомстить. Конечно, они рассчитывали, что каторга сведет меня в могилу. Слабые там не выдерживают, да и сильные в большинстве своем тоже. Хотелось бы мне увидеть, как выглядел Уортинг, узнав, что я вернулся. Я много бы дал за это.
– Зачем ты продал мамины украшения?
– Мамины украшения? – Найджел нахмурился.
– И почему ты решил продать Данбер?
– Что?.. – Найджел растерянно взглянул на брата.
– О Господи! – выдохнул Брюс. – Теперь я понимаю: все это было частью их дьявольского плана. Ты ничего этого не делал, правда? А мисс Хикмор и твой ребенок? Вряд ли она была беременна.
– Кто такая мисс Хикмор, черт побери? – спросил Найджел.
– Да ее и на свете-то не существует – теперь я более чем уверен в этом, – продолжал Брюс, прикрыв глаза рукой. – Найдж, покажи мне рубцы на твоей спине.
– Она тебе и об этом рассказала? – усмехнулся Найджел. – Забудь. Да, мне исполосовали всю спину, но что из того?
– Найдж! – Брюс подошел к брату. – Покажи мне их. Покажи немедленно. – Глаза его блестели от слез.
– Оставим это. Мы с тобой были наивными барашками, Брюс. Давай пожмем друг другу руки и забудем об этой истории.
– Покажи. Я требую! – Брюс остановился перед ним. Найджел сразу признал и голос, и взор, хоть и затуманенный слезами. Он медленно поднялся с кресла, снял кафтан, камзол, шейный платок, сорочку и повернулся спиной. Последовало долгое молчание, потом Брюс коснулся рубцов на спине и громко всхлипнул.
– А тем временем, – срывающимся голосом промолвил он, – я лишил тебя всего и женился на Шарлотте. У нас рождались дети, мы смеялись, танцевали и веселились. А когда ты вернулся и приехал в школу навестить Барбару, я увез ее и просил передать тебе, что мы не хотим тебя видеть.
– Ты сделал то, что сделал бы и я на твоем месте. – Найджел надел сорочку.
– Нет, – уверенно возразил Брюс. – Нет, Найдж. Я всегда гордился тем, что поступал, повинуясь холодному рассудку. А ты слушал прежде всего свое сердце. Ты никогда не отвернулся бы от меня, что бы я ни натворил.
– И однако же, Брюс, не далее как полчаса назад я приказал тебе убираться из Кедлстона.
– Если бы твоя жена не убедила нас поговорить друг с другом…
–
