радость. Они поженились. Их ожидает впереди безоблачная счастливая жизнь. Глупая, избитая фраза! Не так уж она наивна и понимает, что едва ли каждый день их совместной жизни будет безоблачно- счастливым. Но сегодня это утверждение справедливо. Или нет, Найджел прав: слова здесь бессильны. Но Кассандра все равно решила высказать то, что у нее на душе:
– Я навсегда запомню этот день, это мгновение, это ощущение счастья!.. Воспоминания об этом дне будут поддерживать меня всю жизнь. Это так.., так правильно, так… Да, ты прав. Слова только мешают.
– Вот потому-то день свадьбы, как правило, проходит в праздничной суете и поздравлениях, а ночью слова и вовсе не нужны.
Щеки ее зарумянились от смущения.
– Клянусь жизнью, сегодня ночью, – продолжал Найджел, – ты поймешь, как бывает приятна близость, Кассандра. Даю тебе слово.
При мысли о том, что это снова повторится сегодня ночью в ее собственной постели, Кассандра пришла в лихорадочное волнение. Теперь, зная, как именно это происходит, она почувствовала смущение. И возбуждение. И трепет в том самом сокровенном месте, через которое он вторгся в ее тело. Кассандра прикусила губу.
– Слуги, вероятно, уже выстроились у парадного входа, чтобы приветствовать тебя, – сказал Найджел. – А кто-то из них высматривает, когда появится наш экипаж. Поцелуй же меня, пока они нас не заметили. Один откровенный и страстный поцелуй, жена.
Да, этот поцелуй был и в самом деле откровенным. Найджел раздвинул ее губы и прижался к ним, просунув внутрь язык. Их дыхание смешалось, как если бы их тела слились в единое целое. Она тихонько охнула и коснулась ладонью его щеки.
Но он уже отстранился и смотрел на нее, чуть прикрыв веки.
– Видишь, этого не стоит бояться. Хотя за прошедшие пять дней твои опасения снова обрели силу. Той ночью ты испытала боль, поскольку была девственницей. Сегодня нас ждет близость, подобная этому поцелую.
Он читает ее мысли словно раскрытую книгу. Кассандра улыбнулась ему:
– Я ничего не боюсь, Найджел. Я твоя жена. Ты мой муж. Мы принадлежим друг другу. Мы словно две половинки. Между нами нет никаких тайн и секретов. Я отдала тебе мое сердце, мою руку, мое тело, как и ты – мне. Ничто не разрушит то, что началось две недели назад и завершилось сегодня. Я ничего не боюсь. Я счастлива! Совершенно счастлива.
Найджел ничего не ответил, продолжая пристально смотреть ей в лицо. Но в глубине его улыбающихся глаз Кассандре вдруг почудилось что-то холодное, осторожное, расчетливое. Правда, это ощущение улетучилось так же быстро, как и возникло. Он поднес ее руку к губам:
– Клянусь честью, миледи, я всю свою жизнь посвящу одной цели: сделать вас счастливой.
Если бы Найджел не приехал к ней, если бы не проделал весь этот путь из Лондона в Кедлстон, чтобы поздравить ее с днем рождения, сейчас все было бы по-другому. И сегодняшний день прошел бы, как и другие, обычные, ничем не примечательные дни. Кассандра ничего не знала бы ни о его существовании, ни о том, что бывает такая глубокая, всепоглощающая любовь. А Найджел ведь не догадывался о том, что сулит ему этот визит вежливости. Быть может, желание поехать к ней возникло у него под влиянием сиюминутного порыва? Как, оказывается, внезапные решения влияют на нашу судьбу!
– Ну вот, как я и предполагал. – Найджел кивнул в сторону дома. Они выехали на дорожку, петляющую по лужайке. Все слуги и домочадцы высыпали на террасу.
Кассандра и Найджел весело рассмеялись. Теперь им не представится возможность побыть наедине – по крайней мере в течение нескольких часов. Но сегодня день их свадьбы, и они будут веселиться с родственниками и друзьями, и принимать поздравления слуг.., и с нетерпением ждать приближения первой брачной ночи.
Сегодня они празднуют свою свадьбу.
Уильям Стаббс сидел в деревенском трактире за праздничной кружкой эля вместе с главным садовником Кедлстона и размышлял о своем будущем.
Что ж, теперь Найджелу вряд ли потребуются его услуги. Виконт получил все, к чему стремился – и чего заслуживал, по мнению Уилла. Если Найджел не полюбит свою женушку и не будет дорожить ее любовью, значит, он круглый дурак и ему едва ли чем поможешь.
Расставаться всегда тяжело. Уилл чувствовал себя в долгу перед Найджелом: ведь когда-то он чуть не лишил его жизни. Но признательность постепенно сменилась искренней дружеской привязанностью. Более того: Найджел был ему как брат, и Уилл любил его больше всех своих многочисленных родных и сводных братьев.
Но что делать в деревне человеку, выросшему в лондонских трущобах? Он окинул взглядом худенькую служанку за пивной стойкой (ее глаз украшал разноцветный синяк, а губа распухла) и, осушив кружку, попросил налить себе еще эля.
С кедлстонскими девицами не больно-то позабавишься. Он ведь, по их понятиям, белая кость, слуга джентльмена. Ему не пристало общаться с молочницами, если только Уилл не заплатит за услуги. Конечно, он вполне мог бы взять задаром то, что ему приглянулось, но у него свои правила: взял – плати. Шлюхам ведь тоже надо на что-то жить.
Хозяйка квартиры, вдова миссис Доркинс, сама принесла Уильяму кружку эля и поздравила его с женитьбой хозяина. При этом она нарочно наклонилась к нему так, чтобы Уильям мог рассмотреть во всех подробностях пышную грудь в низком вырезе платья.
Садовник ткнул его в бок и подмигнул ему.
Миссис Доркинс заприметила Уилла Стаббса несколько дней назад: он взялся перенести две бочки с элем из тележки в погреб и при этом никого не попросил помочь. Она тут же выяснила, что этот силач – слуга аристократа, который женится на леди Уортинг.
Уильям отхлебнул огромный глоток эля. Да, миссис Доркинс на редкость аппетитная пышка. Хотя едва ли из тех красоток, что согласятся отправиться с ним в темный угол, поднять юбку и доставить ему удовольствие за соответствующую плату.
«Впрочем, есть и другой путь», – подумал Уильям, отхлебнув еще эля. Правда, ни его мать, ни ее многочисленные «мужья», включая и отца Уильяма, никогда не состояли в законном браке. Зачем ему нарушать семейную традицию?
В этой проклятой деревенской дыре все не по-человечески. И вздохнуть-то нельзя свободно.
Свадебный завтрак закончился, большинство гостей разъехалось, и суета улеглась. Наконец-то жених и невеста могли уединиться – хотя бы ненадолго. Найджел привел жену в розарий и усадил на скамейку под ивой, где они уже как-то сидели вместе. Он поднес к губам ее руку. День прошел великолепно, и Найджел был почти доволен.
Почти…
«Мы словно две половинки. Между нами нет никаких тайн и секретов… Ничто не разрушит то, что началось две недели назад и завершилось сегодня…»
Ее слова преследовали его весь день. Невероятная наивность Кассандры стала для Найджела тяжелой обузой и камнем легла на его совесть.
«…никаких тайн и секретов…»
– Наконец-то мы одни! – Он с наслаждением вдохнул аромат роз. – И вы по-прежнему краше всех цветов на свете, миледи.
Она улыбнулась ему. «Я счастлива. Совершенно счастлива». С того момента как Кассандра произнесла эти слова, Найджел читал их в ее влюбленном взгляде, обращенном на него.
– А вы все такой же беззастенчивый льстец, милорд. Но мне это нравится.
Ее глаза светились от радости. Само доверие. Сама любовь. Он поцеловал ее руку.
– Как был бы счастлив отец, если бы дожил до этого дня! – добавила Кассандра.
Найджел переплел ее пальцы со своими. У него не было никакого желания вспоминать сегодня об Уортинге, разве что торжествуя победу. Да, жаль, что Уортинг не узнал о его триумфе.
– Друг отца и дочь… – мечтательно продолжала Кассандра. – Он, наверное, и не мечтал о таком счастье. Папа рассказывал тебе обо мне. Может, хотел посватать нас? Будь он сейчас жив, наверное, пригласил бы тебя к нам, и мы бы с тобой познакомились. – Кассандра говорила так, словно была вполне уверена, что муж разделяет ее сентиментальное настроение. – Ах, я знаю, папа был бы счастлив, что его мечта сбылась!
– Ты почти не виделась с отцом последние несколько лет, – заметил Найджел. – Неужели он так много для тебя значил?
– Но он же мой отец! – возразила она. – В детстве я боготворила его. Но до конца не понимала, как много он значит для меня, пока ты, Найджел, не рассказал мне о нем. Я и не знала, что отец был так несчастен. Оказывается, он хотел оградить меня от тревог и волнений. Приехав в Кедлстон, ты вернул мне отца. Я должна была бы уже за одно это полюбить тебя.
Ему хотелось поскорее сменить тему.
– Воспоминания об отце стали мне по- настоящему дороги, – промолвила Кассандра. – Раньше они были для меня только источником горечи и страданий. От того, что ты вернул мне их, они кажутся еще дороже. Найджел, дорогой мой, как я рада, что ты знал его и сможешь теперь говорить со мной о нем время от времени! Мы ведь оба любили его.
Он склонил голову и поцеловал ее в губы.
– Знаешь, раньше, до дня моего совершеннолетия и еще несколько дней спустя, я считала, что никогда не выйду замуж. Обретя свободу, доступную не многим женщинам, я собиралась воспользоваться этим подарком судьбы. Я решила взять в руки управление своим поместьем и доказать всем насмешникам, что справлюсь с этим не хуже иных мужчин. Моя жизнь – счастливая, свободная, независимая жизнь – представлялась мне размеренной и упорядоченной. Но тут в Кедлстоне появился ты и смешал все мои планы. – Она засмеялась, ямочки обозначились у нее на щеках, глаза засияли.
Он поцеловал ее ладонь, потом запястье.
– Ты, Найджел, плутишка и все испортил. – Ее глаза лукаво блеснули. – Но вот что я подумала: ты ведь
