приказывать ей, говорил Дуарте. Он возвышался над ней — такой красивый и внушительный — и сердито глядел на беременную женщину. Он руководитель отряда, а она рядовой член, и если он приказывает ей остаться, то она, будьте уверены, останется, иначе получит дисциплинарное взыскание от всего отряда.

А кроме того, добавил он совсем другим, мягким тоном, и Жуана почувствовала тогда непривычную для нее зависть к другой женщине, она скоро станет матерью его ребенка и поэтому будет делать то, что он сочтет нужным для их безопасности.

Жуана тихонько постучала в открытую дверь и заглянула внутрь. Интересно, удалось ли брату выиграть ту войну или Карлота настояла на своем? И вернулся ли уже Дуарте с границы? При мысли об этом у нее защемило сердце.

Она изо всех сил старалась не думать о Роберте с тех пор, как он покинул Висо, а если уж думать, то только в связи с работой, которую им предстоит выполнить вместе. Она изо всех сил пыталась думать о нем как о капитане Блейке, а не как о Роберте. Она старалась забыть о том, как хотела его обнять, поцеловать, сказать ласковые слова во время бала в Висо и как была разочарована, когда он проявил больше выдержки и меньше желания, чем она.

Она пыталась прогнать мысли о том, что план провалился и что теперь его окровавленное тело лежит где-нибудь в окрестностях Саламанки.

— Карлота? — окликнула она, заметив какое-то движение в глубине комнаты, хотя после яркого солнца на улице глаза не сразу приспособились к полумраку внутри дома. — Карлота? А где малыш? Ой, какой хорошенький! И волосенки черные, совсем как у Дуарте. — Она рассмеялась. — И как у тебя, конечно.

Наверное, было даже к лучшему, что Дуарте вернулся только через два часа, пока они смеялись, обнимали друг друга и без конца восхищались безмятежно спящим малышом, передавая его из рук в руки. — Значит, вы собираетесь пожениться? — спросила Жуана. Карлота скорчила гримасу и вздохнула:

— Ох уж этот Дуарте. Теперь, когда мое тело доказало, что оно функционирует как женское, и смогло произвести на свет ребенка, со мной, видите ли, надо и обращаться как с женщиной. Ничего, кроме дома, детей, безопасности и скуки, Жуана. Если бы я знала, что может случиться, то, наверное, поступила бы по-другому. Отказала бы ему разок-другой. Заставила бы помучиться. Но, с другой стороны, мне пришлось бы отказывать самой себе, — рассмеялась она. — И мне тоже пришлось бы помучиться. И Мигеля у меня не было бы. А как бы я жила без Мигеля? Да, Дуарте без конца говорит о священниках, свадьбах, крестинах и прочем. Типичный мужчина.

Когда ее брат наконец явился домой, первые несколько минут Жуана чувствовала себя невидимкой. Карлота бросилась к нему, он обнял ее, не говоря ни слова, а она засыпала его вопросами, упреками и новостями о малыше.

— Кстати, Жуана здесь, — сказала она. — Еще одна женщина, которую ты можешь согнуть в бараний рог и заставить подчиняться.

— Жуана? — Он наконец выпустил из объятий Карлоту и подошел к Жуане. Наклонившись, брат поцеловал ее в щеку, а заодно погладил по головке спящего у нее на коленях малыша. — Вижу, ты налаживаешь дружеские отношения с Мигелем? Ах, как хорошо снова оказаться дома! Но ведь ты должна быть в Висо или в Лиссабоне. Здесь теперь небезопасно. Вот-вот начнется летняя кампания.

— Он цел? — спросила она. — С ним ничего не случилось? — Она закусила нижнюю губу. Она совсем не собиралась задавать вопросы. — Я имею в виду капитана Блей-ка. Мы работаем вместе. Правда, он не знает, но мы работаем вместе.

Мигель не спеша сел за стол и пристально посмотрел на нее.

— Откуда у меня острое предчувствие опасности, Жуана? — спросил он. — Что ты имела в виду, говоря «мы работаем вместе»? Насколько я понимаю, ты направляешься в Саламанку. Он тоже туда направляется? Неужели в дополнение к поискам человека, которого ты разыскиваешь в течение трех лет, ты еще планируешь собирать разведывательную информацию? Неужели сейчас ты получила задание?

— Да, — ответила она, — хотя я не могу сообщить тебе подробности, Дуарте. Я, как и капитан Блейк, действую по приказу виконта Веллингтона, но…

— По приказу? — Дуарте удивленно приподнял брови и стукнул по столу так, что малыш вздрогнул, открыл глаза и сердито уставился на Жуану. — Неужели виконт теперь использует даже невинных женщин для выполнения своей работы? Значит, вот как англичане делают свои дела, Жуана?

— Мы с тобой наполовину англичане, — напомнила она ему. — Ты должен знать, что Артур, так же как и ты, не хотел, чтобы я была как-то вовлечена в военные действия. Но когда он понял, что меня все равно не удержать, он решил использовать мои способности. — Она усмехнулась. — Особенно мою способность флиртовать. Я ужасная кокетка, Дуарте. Офицеры в Лиссабоне и в Висо слетались ко мне как мухи на мед. Я могла бы выходить замуж по десять раз

в неделю.

— Подожди, появится наконец мужчина, который не позволит тебе манипулировать собой, Жуана. Тогда настанет конец и твоему флирту, и твоей страсти непременно лезть в самое пекло.

— Но я знаю, что найду его когда- нибудь, Дуарте. И тогда наконец Мигель, его жена, дети и Мария будут отомщены и их души успокоятся.

Он вздохнул.

— Но если каким-то чудом ты его все-таки увидишь, Жуана, — сказал он, — не бери на себя акт возмездия, пошли за мной. Обещаешь?

— Там видно будет, — туманно ответила она. — Он добрался благополучно, Дуарте?

— "Он" означает на сей раз капитан Блейк? — спросил он. — Как было условлено, я довел его до границы и передал с рук на руки. Я даже не знал, что он направляется в Саламанку. В самое логово французов. — Он нахмурился. — Похоже, все посходили с ума.

— Мне потребуется твоя помощь, Дуарте, — сказала она. — Но дело будет сопряжено с большой опасностью.

Он презрительно фыркнул. Карлота встала и взяла заерзавшего ребенка из рук Жуаны.

— Придет время, — продолжала Жуана, — когда капитану Блейку придется бежать из Саламанки. И тогда, мне кажется, ему будет трудно обойтись без посторонней помощи.

Дуарте почесал в затылке и взглянул на Карлоту.

— Видишь ли, ему придется дать слово не поднимать оружия против французов и не пытаться бежать из плена, — объяснила Жуана. — Тогда он обретет довольно значительную свободу, но будет связан словом чести. Мне придется позаботиться о том, чтобы его как-нибудь освободили от этого слова.

— Каким образом? — спросила Карлота. — Мужчины придают такое большое значение слову чести, Жуана.

— Я постараюсь сделать так, чтобы с ним плохо обращались или даже лишили свободы. Тогда получится, что французы нарушили свою часть соглашения, тем самым он освободится от данного им слова. А тебе придется взять меня в заложницы, Дуарте. Если я буду заложницей, французы, преследуя тебя, будут проявлять осторожность. Я позабочусь о том, чтобы к тому времени десятки французских офицеров сгорали от любви ко мне. К тому же мне все равно придется исчезнуть оттуда, потому что они вскоре поймут, что либо я их предала, либо я невероятно глупа. Чтобы не страдала моя гордость, пусть уж лучше будет первое, чем второе.

— Ты, наверное, не намерена давать никаких объяснений? — спросил ее брат.

— Нет, — ответила она. — Так будет лучше.

— Значит, он направлялся в Саламанку, зная, что попадет в плен?

— Да. — Она сделала глубокий вдох. — А о том, убили ли они его и допрашивали ли, я узнаю только тогда, когда прибуду туда сама. Как ты думаешь, Дуарте, что они предпочтут: застрелить его или взять в плен?

— Жуана, — спросил Дуарте, пристально вглядываясь в нее, — капитан для тебя что-то значит?

— Только как товарищ по работе. Хотя он даже не подозревает, что я его товарищ по работе. Он меня возненавидит, поверив, что я на стороне французов. Й я не могу ни предупредить его, ни извиниться заранее. Видишь ли, все это является частью плана Артура.

— Он очень красивый мужчина, — сказала Карлота. — Белокурые волосы и голубые глаза. И широкие плечи.

— Эй, эй, полегче, — возмутился Дуарте.

Карлота бросила на него вызывающий взгляд.

— Конечно, война несколько испортила его лицо, которое, должно быть, было когда-то очень красивым.

— А стало на редкость привлекательным, — рассеянно произнесла Жуана.

Дуарте и Карлота обменялись понимающим взглядом.

— Так ты сделаешь, о чем я прошу? — спросила Жуана, выходя из задумчивости. — Если я пришлю к тебе Матильду под предлогом смерти ее сестры или чего-нибудь еще, ты приедешь? Я не могу сказать точно когда, так что определенную дату назначить нельзя. Но когда я пришлю Матильду, ты выполнишь мою просьбу?

— Появиться в Саламанке? Похоже на самоубийство, Жуана. Задача не из легких. Мне придется снова обращаться к Бекеру. Ему, возможно, еще меньше, чем французам, понравится, если я без конца буду шастать по его территории.

— Но ты это сделаешь?

— Он сделает, — сердито сказала Карлота, — а я останусь дома, чтобы подметать пол и играть с малышом, как подобает хорошей жене, какой он меня хочет сделать. Он сделает, Жуана. Многое бы я отдала за возможность пойти туда тоже.

— Спасибо, — облегченно вздохнула Жуана. — Мне придется уйти завтра рано утром. Не стоило, наверное, менять обличье и приходить сюда. Но разве могла я устоять перед возможностью хотя бы один день побыть свободной? Я, кажется, начинаю ненавидеть маркизу дас Минас.

— Я тоже, — с жаром заявил ее брат. — Она мне стоит многих бессонных ночей. Но и Жуана Рибейру доставляет мне не меньше хлопот.

— Возможно, скоро Жуана покончит с маркизой, — сказала Жуана. — Она будет больше не