же наверняка вскоре встретитесь…
– Почему вы так думаете? – Мужчина неожиданно насторожился.
– Ну, – Бренда растерялась, удивленная его реакцией на ее слова, – обычно, когда люди долго не видят друг друга, они стремятся сделать все, чтобы наконец оказаться рядом, – она пожала плечами, – только и всего.
Мышцы его лица расслабились.
– Да, я на это надеюсь, – произнес он.
Она пристально посмотрела на него, словно хотела запомнить, сама не понимая, зачем это делает, зачем так ведет себя. Просто ей вдруг показалось, что они сейчас совершенно одни на этой планете, и это странное ощущение заворожило ее.
Пораженный, он не сводил с нее взгляда, купаясь в янтарных лучах добрых глаз, смотревших на него, подбадривающих его, вселяющих в него уверенность, что все наладится.
Несколько мгновений они стояли и не могли вымолвить ни слова, лишь эти теплые лучи соединяли их, даря негаданную радость и удивительное чувство единства…
Затем оба смутились. Бренда первой отвела взгляд, чувствуя, как краснеет.
– Извините, – подавленно пробормотала она, – просто не знаю, что на меня нашло. Наверное, это из-за слишком жаркого лета в этом году. Просто голова идет кругом.
– Да, – кивнул он, – ничего…
И снова украдкой бросил на нее взгляд. Но она уже не смотрела на него. Схватив костюмчики, выбранные для Джоша, направилась к кассе. И как только расплатилась, почти бегом припустила из магазина.
А он стоял и смотрел ей вслед, не в силах отвести взор, пока она не скрылась за последним стеклом огромной уличной витрины…
Арчи моргнул и отвел взгляд, словно отгоняя наваждение, завладевшее им. Эта девушка, такая необычная и такая… Он даже слов не мог подобрать, чтобы для себя охарактеризовать ее. Будто тысячи определений подходили ей, но ни одно не было достаточно точным…
И вот она скрылась в неизвестном направлении… И, наверное, это правильно, потому что по-другому и быть не может.
Но долго еще ее глаза вспоминались ему. Такие необычные, светлые, янтарного оттенка, освещенные внутренним светом…
С грустью оглядел он детские вещи, представленные в магазине. Вспомнил, что она выбрала, эта незнакомка. Ему понравились костюмчики. Наверное, Джошу они бы тоже подошли. И на миг он представил своего малыша, улыбающегося, бегущего ему навстречу маленькими путающимися ножками, и сердце его сдавило тисками. Где же он, его сын?..
Арчи вздохнул, кинул последний взгляд в сторону, туда, где горой возвышались игрушки, и вышел на улицу. Он и сам не понимал, зачем подошел к этой девушке. Словно подчиняясь неожиданному внутреннему порыву, словно забыв о том, что ему сейчас совсем не до этого.
Он взглянул на солнце, которое уже готовилось ко сну, опускаясь, краснея, окидывая последними лучами город. Задумался, медленно бредя по улице.
Китти лежала в коме. Врачи не давали никаких прогнозов. Она получила черепно-мозговую травму во время аварии, поэтому ее состояние, хоть и бывшее в данный момент достаточно стабильным, оценивалось как довольно тяжелое. Он стоял возле ее кровати, вглядывался в знакомые черты и удивлялся собственной черствости, холодности сердца.
Нет, конечно же Арчи сочувствовал ей. Но так же, как сочувствовал другим жертвам происшествия, совершенно незнакомым ему людям. Тяжело сознавать, но Китти стала для него именно такой. Незнакомкой, по ошибке вошедшей в его жизнь.
Его очень тревожила мысль, где находится Джош, все ли с ним в порядке. И он расспрашивал врачей, которые принимали пострадавших, медсестер, которые дежурили в тот день. Вместе с детективом они записывали имена, чтобы потом обсудить результаты. Арчи хотел сам участвовать в поисках, и Дэвиду Брауну приходилось с этим мириться, хоть он и не любил, когда клиенты вмешивались в ход его расследования. Однако он понимал Коэна, сочувствовал ему, а потому ничего не говорил.
Картина представлялась безрадостная. В клинику доставили несколько матерей с маленькими детьми, некоторые были даже с двумя. Их имена были в картотеке больницы, и одна из медсестер пошла Коэну навстречу, искренне сострадая горю этого красивого мужчины, который потерял сына.
Конечно, Арчи сознавал, что Джоша, возможно, и не было в этом автобусе. Китти могла специально запутать следы, отправив сына с кем-нибудь еще, кому доверяла. И он предпочитал склоняться к этой версии, чем к той, что его ребенок погиб.
Но надо было действовать. Расспрашивать, узнавать, сопоставлять. И он готов был посвятить этому все свое время, потому что жить в неведении становилось с каждым днем все невыносимее.
– Попробуйте что-нибудь разузнать у тех мужчин, что всех спасли, – посоветовала молоденькая медсестра, ласково смотря на Коэна. – Вероятно, они тоже видели вашу жену. Может быть, даже до аварии.
– Спасибо, – Арчи кивнул, – если узнаю их имена…
– Если вы немного подождете, я вам скажу… – Пальцы девушки забегали по клавиатуре, а сосредоточенный взгляд устремился в монитор. – Вот! – воскликнула она. – Записывайте!
– Спасибо, – поблагодарил Арчи.
– Не за что, – девушка дружелюбно улыбнулась. – Искренне желаю вам удачи…
Дэвид Браун уехал по адресам. Он обещал Коэну все рассказать, однако не взял с собой, опасаясь, что новости могут быть не слишком приятными для клиента.
Арчи же решил прогуляться пешком. По дороге он зашел в супермаркет, решив купить чего-нибудь, что могло спасти его от этой изнуряющей жары. И взгляд его, бесцельно блуждающий по сторонам, когда он проходил вдоль заставленных полок, вдруг выхватил ЕЕ. Ту, которая спустя несколько мгновений ушла из его жизни навсегда, даже не успев толком обосноваться в ней…
Бренда почти бегом добралась до дома, поднялась по лестнице, переступая через ступеньку, и, только захлопнув дверь своей маленькой квартирки, смогла отдышаться.
Она не понимала, что с ней происходит. Почему от пронзительного взгляда этого высокого мужчины вдруг так заколотилось ее сердце, а слова куда-то запропастились, и ничего не приходило на ум, чтобы хоть как-то сгладить неловкость ситуации. Она чувствовала себя школьницей, не выучившей урок, которую дотошный преподаватель вызвал к доске…
Она даже забыла о том, что так и не нашла работу, о том, что купила только вещи, а надо бы еще и приобрести продукты. Бросив пакеты, она помчалась в магазин, пока еще не слишком стемнело и не страшно было находиться на улице.
Когда она, раскрасневшаяся, показалась на пороге квартиры домовладелицы, миссис Мартинес очень удивилась.
– Такое впечатление, что за тобой гнались, – заметила она, впуская Бренду внутрь. – Как успехи?
– Никак. – Она пожала плечами, заходя и кидаясь к сыну. – Как ты, мой малыш?
– Он-то прекрасно, – прокомментировала миссис Мартинес, наблюдая, как Джош бросился матери на шею. – А вот маме, похоже, не так повезло.
– Ничего… – Улыбнувшись, Бренда взглянула на нее. – Я купила еще одну газету, и завтра обязательно предприму новые попытки.
– Ну-ну, – кивнула хозяйка. – Ладно, пойдем, покормлю тебя ужином.
– Нет, что вы, – запротестовала девушка, больше всего хотевшая сейчас принять душ и заняться изучением объявлений, пока были на это силы. – Я уже перекусила.
– Как знаешь. – Анита недовольно пожала плечами, но настаивать не стала. – Кстати, Джош уже покушал, – добавила она.
– Спасибо, – поблагодарила Бренда. – Сколько я вам должна?
– Ерунда, – отмахнулась от нее миссис Мартинес. – Потом сочтемся…
Бренда посмотрела на нее с благодарностью, попрощалась и покинула гостеприимное жилье.
Когда она уложила Джоша и села за стол, разложив перед собой газету, было уже одиннадцать…
