влечением. Прошлое мешало обоим строить будущее и жить в настоящем. Когда прозвучал звонок к началу третьего, и последнего, акта, Шанна почувствовала небывалое облегчение. Как оказалось, ненадолго. Они заняли свои места. Марселло взял ее руку и, поцеловав ладошку, положил на свое бедро, накрыв ладонью. Его возбуждение было очевидным. Шанна покраснела и была рада, что в зале горел лишь приглушенный свет. Господи, а вдруг Пене заметит что‑нибудь? Шанна искренне надеялась на обратное, но все же избегала смотреть на тетю Марселло. Наконец пьеса закончилась, занавес опустился, и все разразились бурными аплодисментами. Зажегся свет, и публика стала медленно выходить из зала. Пене попрощалась и села в свой лимузин. Вскоре после ее отъезда Карло подогнал ко входу и их собственную машину. В темноте салона Марселло снова взял жену за руку, переплетя свои пальцы с ее. Шанна безуспешно пыталась высвободиться. Оставив эту затею, она вопросительно взглянула на мужа. Что он задумал? Сейчас рядом не было зрителей, перед которыми нужно было бы демонстрировать любовь и уважение друг к другу. Однако даже дома Марселло не выпускал ее руку. В конце концов, он перекинул жену через плечо и пошел с ней вверх по лестнице. – Что, черт возьми, ты делаешь?
– Несу тебя в постель.
– Я сама могу идти.
– Не смеши меня! – рассмеялся мужчина.
– Ты хоть знаешь, что я могу больно ударить тебя?
– Не пытайся, дорогая. Ты испортишь веселье. Обещаю, тогда тебе не понравится расплата.
– Веселье? Думаешь, весело висеть на плече, как мешок с картошкой?
Но Марселло опустил Шанну на землю только в спальне. Не говоря ни слова, он крепко прижал ее к себе и поцеловал… сначала нежно, наслаждаясь мягкостью ее влажных губ, а потом все более жадно. Шанна потеряла голову. Она перестала даже думать и едва заметила, что Марселло расстегнул молнию на ее платье и оно упало на пол. За платьем последовал лифчик и трусики. Шанна простонала, когда Марселло склонился к ее груди и взял в рот сосок, слегка прикусив его. Его рука скользнула по ее животу. – Раздень меня, – шепнул он хрипло.
Шанна повиновалась, и они, обнаженные, опустились на кровать. Марселло покрывал ее тело поцелуями, доводя до вершин наслаждения руками, губами, языком, пока Шанна не закричала, умоляя его взять ее, стать с ней единым целым. Только тогда он слился с ней, снова и снова вознося к небесам. Они предавались страсти еще очень долго, доставляя друг другу неземное блаженство. Два дня спустя Рамон впал в кому, из которой уже не вышел. Его похороны собрали всю семью, а на поминки пригласили только близких друзей.
Это стало трагическим событием для всех, а особенно для Пене, которая отказалась от выходов в свет на неопределенное время.
По завещанию Рамона его состояние было поделено между Пене, Марселло, Сандро… и Ники.
Марселло и Шанна получили право распоряжаться наследством дочери, а Ники стала богатой маленькой девочкой.
Во время траурной недели Марселло уходил рано, а возвращался, когда Ники уже спала. Однако он часто звонил дочке.
Шанна, как могла, занимала свои дни. Она купалась и играла с Ники, читала и пыталась, хоть и без особого успеха, развлечь Пене.
– Оставь ее, – посоветовал Марселло однажды вечером, когда Шанна поделилась с ним своим беспокойством. – Пене должна пережить смерть Рамона сама и тогда, когда придет время.
– А ты, Марселло? Как ты?
– Беспокоишься обо мне, дорогая?
– Наверное. Чуть‑чуть.
Марселло снял пиджак, галстук, скинул ботинки и, притянув жену к себе, поцеловал ее в губы.
– Пойдем со мной в душ.
– Это может быть опасно.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – улыбнулся мужчина.
– Но в душе?..
Одним движением Марселло снял с Шанны топ. Потом лифчик. – С каких пор это стало проблемой? – игриво подмигнул он.
Мужчина расстегнул молнию на ее джинсах и стащил их. Как приятно было чувствовать прикосновение его сильных рук! Шанна позволила увести себя в ванную и скоро растаяла от его ласк. Струи воды стекали по их обнаженным телам, слившимся, чтобы утолить чувственный голод. Никогда еще, даже в прошлом, наслаждение не было столь сильным. А после они стояли под душем, и Марселло шепнул что‑то по‑испански и поцеловал Шанну в губы так нежно, что на глаза навернулись непрошеные слезы. Мужчина взял мыло и заботливо намылил ее тело. Шанна проделала с мужем то же самое. Они вместе вымылись, облачились в халаты и вышли в спальню. Мобильник Шанны запищал, оповещая, что пришло
