наблюдая почти неприличное поведение соседки, пустившей в ход весь арсенал кокетства, Ханна чувствовала, что ее терпения хватит не надолго.
Кофе пригласили пить в гостиную, и Ханна не знала, плакать или смеяться, когда Камилла присоединилась к ним, не понимая, очевидно, что навязчивость не относится к арсеналу кокетства.
Удивляться нечему, подумала Ханна, учитывая, что единственный интерес, обнаружившийся пока у Камиллы, заключался в покорении Мигеля.
– Надолго вы у нас? – спросила Ханна, от души надеясь, что визит не затянется.
Француженка снова выразительно развела руками. Видимо, языку жестов она придает особое внимание.
– У меня нет определенных планов. Пока на несколько недель, а там видно будет.
– Уверен, Грациелла уже составила подробный перечень мероприятий для вашего развлечения, – заметил Мигель, получив в ответ обворожительную улыбку.
– Хочется верить, что вы тоже включены в эти… – она сделала паузу, усиливая впечатление, – мероприятия.
Мигель забрал у Ханны пустую чашку и поставил на ближайший столик. Не нарушая границы приличий, но очень настойчиво завладел рукой жены, потом поклонился Камилле.
– Вы нас извините?
– Вы уходите? Но еще так рано, – запротестовала француженка.
– Спокойной ночи, – все так же настойчиво проговорил Мигель.
– Теперь вы оба должны прийти ко мне на обед. С Грациеллой и Энрико. – Она приветливо улыбнулась. – Мигель, а вы должны привести Эстебана. Договорились?
– Мы посмотрим, что у нас намечено на ближайшее время, и немедленно вас оповестим, – отреагировала Ханна, не сомневаясь, что принимать данное приглашение она не намерена.
Камилла все так же улыбалась, но Ханна заметила злобный огонек, мелькнувший в красивых темных глазах. Ей стало не по себе.
Обмен колкостями – неотъемлемая часть светских приемов, но предполагается, что удовольствие подловить противника – взаимное. Но в данном случае инстинкт подсказывал Ханне, что француженка не собирается играть по общепринятым правилам. Такие предпочитают устанавливать правила самостоятельно.
– Что скажешь, дорогая? – протянул Мигель, выводя «ягуар» на трассу.
Ханна повернулась к мужу. Фары встречного автомобиля четко обозначили резкие, сильные черты его лица. Не стоит особо показывать ему, как трудно ей дался этот вечер. С подчеркнутым равнодушием она проговорила:
– Ожидаешь, что я буду бурно радоваться и восхвалять поведение Камиллы? Скажем прямо, условности ее мало беспокоят.
– Поверить не могу, уж не ревнуешь ли ты? – Он глянул в ее сторону, заметил ярость в ее глазах и тут же опять сосредоточился на дороге.
– Интересно, а чего ты ждал? – Ее пальцы судорожно вцепились в сумочку. – Думаешь, мне понравилось, что Камилла липла к тебе весь вечер? Ты ожидаешь, что я приветствую ее безудержное кокетство? Я, по‑твоему, слепая и глухая?
– Не пойму, чего ради ты все это говоришь? Мне все равно, липнет Камилла ко мне или нет.
– Трудно поверить, – мрачно прокомментировала Ханна.
– Да почему, дорогая? – подначивал он. – Ну, а в самом деле, если б я подпал под ее чары, ты бы устроила скандал или…
– Боюсь, кое‑кто получил бы по шее. – Помолчала, подумала и добавила: – И – развод! Немедленно!
– Меры крайние и неоправданные.
– Мне интересно, что сделал бы ты? – вырвалось у Ханны. – Повернулся бы спиной и занялся другими делами?
– Я бы тебя убил. – От обманчивой мягкости его голоса у нее по спине побежали мурашки.
– Чудненько, – насмешливо заметила она. – Камилла очаровательна, но опасна, у нее тяжелая аура. Пообщавшись с ней, мы уже угрожаем друг другу разводом и смертоубийством.
Француженка – дрянь, каких мало, подумалось внезапно Мигелю. От нее можно ожидать любой пакости, сомневаться не приходится.
– Раз уж мы заговорили на эту тему, – продолжала между тем Ханна, – то мне хотелось бы знать, как ты относишься к намеренному упоминанию Камиллой моей величайшей глупости?
– Люка Дюбуа?
– Точно, – подтвердила она.
– Ты все еще неравнодушна к нему?
– Чушь! – возмутилась Ханна. Даже сейчас ей противно было признавать, что француз обманул ее. Все его ухаживания в конечном счете были направлены на приданое и связи ее семьи. И он был чрезвычайно терпелив, знал, когда и что сказать, на какие кнопки нажать. Она упала в его объятия, как созревший плод падает с дерева.
– Ты так уверена в своих чувствах, Ханна? – не унимался Мигель.
Как объяснить ему, что Люк не стоит и ногтя того человека, который в настоящее время приходится ей мужем?
– Дорогой, неужели в них не уверен ты? – повернулась она к нему.
– Я всегда восхищаюсь откровенностью наших разговоров. Любой, даже посторонний наблюдатель, оценил бы их роль в укреплении брака.
– Я знаю много других средств укрепления брака.
– Давай‑ка выкладывай аргументики на стол, ну, относительно клиента, задолжавшего тебе кругленькую сумму. Я этим займусь.
– Я сама, – возразила она.
– Мне гораздо проще, – завелся он.
– Нет, но обещаю, что если не справлюсь, то немедленно обращусь к тебе, – снизошла Ханна.
– Ладно, сдаюсь, а теперь – в постель.
Ханна еще злилась, и ей очень хотелось уйти, но отказать ему – значит
