И не носились в бездне ледяной, Стремясь нащупать тщетно, запоздало Тот поворот, тот винтик роковой, Который положил всему начало: Не тот ли день, когда мы вчетвером Сидели у пустынного залива, Помалкивали каждый о своем И допивали таллинское пиво? Нет, не тогда. Но даже этот день, Его необъяснимые печали, Бесшумно наползающая тень, Кофейня, лодки, карлик на причале, Неясное томление, испуг, Седой песок, пустующие дачи — Все было так ужасно, милый друг, Что не могло бы кончиться иначе.

1993 год

Постэсхатологическое

Владимиру Вагнеру

Наше свято место отныне пусто. Чуть стоят столбы, висят провода. С быстротой змеи при виде мангуста, кто могли, разъехались кто куда. По ночам на небе видна комета — на восточном крае, в самом низу. И стоит такое тихое лето, что расслышишь каждую стрекозу. Я живу один в деревянном доме. Я держу корову, кота, коня. Обо мне уже все позабыли, кроме тех, кто никогда не помнил меня. Что осталось в лавках, беру бесплатно. Сею рожь и просо, давлю вино. Я живу, и время течет обратно, потому что стоять ему не дано. Я уже не дивлюсь никакому диву. На мою судьбу снизошел покой. Иногда листаю желтую «Ниву», и страницы ломаются под рукой. Приблудилась дурочка из деревни: забредет, поест, споет на крыльце — Все обрывки песенки, странной, древней, о милом дружке да строгом отце. Вдалеке заходят низкие тучи, повисят в жаре, пройдут стороной. Вечерами туман, и висит беззвучье над полями и над рекой парной. В полдень даль размыта волнами зноя, лес молчит, травинкой не шелохнет, И пространство его резное, сквозное на поляне светло, как липовый мед. Иногда заедет отец Паисий, что живет при церковке, за версту,— Невысокий, круглый, с усмешкой лисьей, по привычке играющий в простоту. Сам себе попеняет за страсть к винишку, опрокинет рюмочку — «Лепота!» — Посидит на веранде, попросит книжку, подведет часы, почешет кота. Иногда почтальон постучит в калитку — все, что скажет, ведаю наперед. Из потертой сумки вынет открытку — непонятно, откуда он их берет. Все не мне, неизвестным; еры да яти; то пейзаж зимы, то портрет царя, К Рождеству, дню ангела, дню печати, с Валентиновым днем, с седьмым ноября. Иногда на тропе, что давно забыта и, не будь меня, уже заросла б, Вижу след то ли лапы, то ли копыта, а вглядеться — так, может, и птичьих лап, И к опушке, к темной воде болота, задевая листву, раздвинув траву, По ночам из леса выходит кто-то и недвижно смотрит, как я живу.

1991 год

Семейное счастие

Печорин женился на Вере, Устав от бесплодных страстей, Грушницкий женился на Мэри, Они нарожали детей. Семейное счастие кротко, Фортуна к влюбленным щедра: У Веры проходит чахотка, У Мэри проходит хандра. Как жаль, что такого исхода Безвременье нам не сулит!
Вы читаете Последнее время
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату