пуля вошла точно в глаз и не испортила драгоценную шкурку.
Холодно и спокойно, будто в тире, Стив передернул затвор и положил палец на спусковой крючок. Фары мчавшейся прямо на него машины стремительно увеличивались в размерах.
Очередь - слева направо - по скатам. Вторая, чуть выше - справа налево - по мотору. Третья, в обратном направлении - по лобовому стеклу. Дико закричал помощник прокурора, ныряя под приборный щиток. Рядом с ним окровавленным лицом ткнулся в баранку водитель.
Машина завизжала обнаженными дисками колес и развернулась поперек дороги. И тут же в нее врезался второй черный автомобиль, мчавшийся следом. Двое, сидевшие на переднем сиденье, ласточками вылетели через лобовое стекло на смятый капот. Обе покореженные машины по инерции развернулись и замерли, перегородив собой шоссе.
Четвертая очередь - по бензобакам. В небо взметнулся огромных размеров оранжевый шар, и тут же стало светло, как днем. Машины тайной полиции полыхали так, будто были сделаны из одной смолы.
С диким воплем на асфальт выполз Тайто Мицура. Пиджак на нем горел, и помощник прокурора пытался сбросить его. Наконец это ему удалось, и он повернул свое черное обожженное лицо к Стиву.
- Не стреляй, - умоляюще прохрипел он. - Я все тебе расскажу, клянусь! Я могу помочь тебе спрятаться.
- Почему полковник Седзин охотится за Жданковской? - спросил Айлин.
- Она работает на тайную полицию. Ее квартира в Шанхае была оборудована для прослушивания и фотографирования. Полковнику нужен был компромат на секретаря посольства фон Гедерика. Гедерик был кадровым разведчиком, он планировался для перевербовки.
- Кто его убил?
- Не знаю. Клянусь, не знаю! Судя по всему, Жданковская. Может быть, он обнаружил в квартире аппаратуру… Послушай, мы можем уйти вместе - ты, я, твоя девка… Я сделаю так, что никто не будет искать!
Мицура говорил быстро и без остановок, не отрывая глаз от Стива, а правая его рука медленно тянулась назад за спину, где за брючный ремень был засунут маленький «браунинг», последняя его надежда.
- Шофер фон Гедерика работает на тайную полицию. Он видел тебя у дома Жданковской. Без меня тебе не обойтись, тебя схватят!
Moкpыe от пота пальцы наконец нащупали рукоятку.
- Тебе не жаль полковника? - спросил Стив Айлин. - Ты ведь у него из рук ел. А теперь продаешь?
Глаза Мицуры загорелись дикой злобой. Он вдруг явственно ощутил боль под ребрами, куда влетел кулак Седзина, когда стало ясно, что в чемоданчике мертвого радиста с парохода не было ничего, кроме деталей радиостанции.
- Ты! - яростно выдохнул Мицура. - Что ты можешь знать? Как же я ненавижу его! Сколько он мне испортил крови! Сколько вы все мне испортили крови!!!
Он выдернул «браунинг» из-за ремня и направил его на Стива.
Пятая очередь.
Пули взорвали грудь Тайто Мицуры и отбросили его на капот автомобиля.
Он еще пытался убежать, отползти, скрючиться и забиться куда-нибудь в нору, в спасительную темноту, подальше от ненавистного открытого пространства, залитого беспощадным светом даже здесь, посреди ночи… Он еще тянулся за отлетевшим в сторону пистолетом, но огромная фигура, изрыгающая огонь, будто ангел смерти, надвигалась на него, заслоняя горизонт, небо, ночь, весь мир…
Айлин шел четким размеренным шагом, не отпуская спусковой крючок автомата, пока не щелкнул пустой магазин. В наступившей вдруг тишине, нарушаемой только тихим гудением пламени, он почувствовал такую опустошенность, что руки бессильно опустились, будто тело неожиданно лишилось мышц и превратилось в кусок безвольного желе. Пахло обгорелой плотью, кровью, раскаленным металлом.
Стив отбросил ненужный автомат, равнодушно перешагнул через мертвого помощника прокурора и, ссутулив спину, медленно побрел прочь.
«Рамзай - Центру.
С благодарностыо принимаю ваши приветы и пожелания в отношении отдыха, однако, если я прекращу работу в Шанхае, это резко сократит количество стратегической информации, поступающей от нашей сети. Прошу вас подтвердить возможность моего приезда после войны.
Старик»
Политическая разведка - самое неблагодарное занятие в мире. Если ты погиб от пыток и допросов во вражеских застенках - твое имя навечно войдет в историю. Если остался жив - пеняй на себя.
Агент японской контрразведки Стив Айлин мог бы положить конец существованию Рихарда Зорге и его группы. И лишь ценой невероятных усилий он отсрочил их провал до середины 1944 года, и за это время им удалось добыть для Москвы много поистине бесценной информации.
Работа русского разведчика была оценена соответственно: в августе 1940 года в Москве органами НКВД были арестованы два самых дорогих для Зорге человека - его жена Катя и шеф ГРУ Ян Березин, завербовавший Рихарда в 1932 году.
По возвращении в СССР самого Зорге также ждал немедленный арест, и он понимал, что своим отказом приехать он лишь ненадолго отодвигает свой конец.
Глава 34
В телефонной трубке шершаво скреблись электрические разряды. Стив Айлин вот уже три раза собирался набрать номер, и трижды руки его бессильно опускались. Он не мог заставить себя совершить эти на первый взгляд нетрудные действия и бестолково стоял в телефонной будке, рискуя привлечь к себе внимание.
Наконец он собрался с духом.
- Алло, - послышалось в трубке.
- Господин прокурор?
- Это вы, Айлин-сан?
Голос у прокурора был тихий и равнодушный, какой бывает у смертельно уставшего человека.
- Жданковская у меня. С ней все в порядке.
- Да.
- Я звоню из автомата.
Йадзава-сан помолчал. Тишина в трубке была тяжелой, вязкой, давящей на барабанные перепонки.
- Янтава Кадзиоку убит, - наконец сообщил Йадзава. - Вчера в девять утра, возле магазина. Стрелой в затылок. Мы нашли арбалет в доме напротив. Естественно, никаких отпечатков.
И господин прокурор положил трубку на рычаг. Впервые в жизни он почувствовал себя дряхлым стариком.
К вилле Стив добрался лишь к вечеру. С полчаса он ходил вокруг и наблюдал, стараясь заметить чужое присутствие. Все выглядело вполне пристойно. Света в окнах не было, входная дверь была заперта. Дом казался необитаемым.
Айлин вошел внутрь, не воспользовавшись ни дверью, ни окном. Для человека, про шедшего школу ниндзюцу, это труда не составило. Он бесшумно прошел по темному коридору и толкнул дверь спальни, из-за которой выбивалась узкая полоска света. Наденька зажгла там ночник, потому что это была внутренняя комната без окон. Она сидела перед зеркалом в своем розовом пеньюаре, распустив белокурые волосы и
