Крейг ответил ей смехом и утешительными словами:

— Вас я могу описывать только в превосходной степени. Сами знаете, как вы мне вскружили голову.

— Разве знаю? — Вопрос прозвучал невинно, но с ноткой предостережения. Однако Крейг намека не уловил.

— Если бы вы не были женой моего лучшего друга, черт бы его побрал, то я предложил бы вам уехать со мной на уик-энд.

— Что вы, Крейг! — Она разыграла изумление. — А как же ваша жена?

— Я бы ее обманул: сказал бы, что еду в Чикаго проведать старых друзей.

Он был очень странным — игривым и одновременно серьезным. Джейни оставалось только счесть его милым.

— Мы могли бы сказать Селдену, что пишете обо мне книгу. — Ей было любопытно, как далеко он зайдет. — Мы сказали бы ему, что нам надо побыть вместе, чтобы вы смогли меня… изучить.

Вот он и достиг желанного предела: едва не окосел от вожделения.

— Я никогда не смог бы так поступить с Селденом, — про бормотал он. Глотнув воды, продолжил:

— И потом Селден не поверит. Он не так глуп. Он знает, как я к вам отношусь. Мерзавец, он, наверное, хохочет у меня за спиной!

Джейни обиженно поджала губы.

— Конечно, вы правы. Но нам действительно стоит приду мать, как проводить вместе больше времени… не вызывая подо зрений. — Она знала, что должна проявлять осторожность и не предлагать ему секс напрямую, но одновременно не отнимать у него надежду. — Мне приходят в голову самые безумные мыс ли… — Пришло ее время играть с вилкой. — Как глупо! Вы будете надо мной смеяться…

— Никогда не посмею над вами смеяться! — заверил ее Крейг. Она долго серьезно смотрела ему в лицо, потом выпалила:

— Что, если . если я выступлю продюсером киноверсии «В смятении»

Судя по его выражению, он сначала не понял ее. Этого он ожидал меньше всего. Не давая ему возразить, она сказала:

— Все, забудьте. Считайте, я ничего не говорила. Я знала, что вам будет смешно. — И она отвернулась.

— Нет-нет. Это… интересная идея.

— Она действительно вызвала бы у вас интерес, если бы вы соизволили поразмыслить, — проговорила Джейни вкрадчиво. — Вы хотите написать сценарий и завоевать Голливуд, а я могу вам помочь. Здесь нужны только деньги: необходимо, чтобы проект кто-то профинансировал. Я знаю, кто бы это мог быть: Джордж Пакстон, один из лучших друзей Селдена, он уже вкладывал деньги в кино. Словом, Джордж сделает так, как я его попрошу. Он даже говорил, что если я найду для него стоящий проект… — Она со лгала так легко, что сама удивилась.

Крейг прищурился.

— А как же Селден? — спросил он.

— О-о, Селден! — пропела она легкомысленно. — В этом вся прелесть моего замысла. Селден мог бы купить у вас права на экранизацию книги, но мы знаем, что он этого не сделает: у него не хватит чутья, чтобы сделать на вас ставку. Вообразите его изумление, когда он узнает! Хороший способ его проучить…

— Джейни, — терпеливо произнес Крейг, — вы очень красивая женщина, и я никогда не посмел бы заподозрить вас в недостатке ума. Но у вас нет опыта. Эти голливудские воротилы — настоящие убийцы, всем это известно. Они вас… не примут всерьез.

— Потому что я модель, манекенщица? — Джейни прикусила губу. — Но у меня есть и преимущества. Я с кем угодно могу встретиться… А если моя работа моделью создает проблемы, то я готова от нее отказаться ради того, чтобы сделать что-то серьезное! — Она почти кричала. — Особенно когда речь о чем-то и о ком- то, во что и в кого я верю!

Она продемонстрировала ему свой сияющий взор, ведь ничто так не пленяет мужчину, как страсть.

— Ах, Крейг! Если вы не разрешите мне с вами работать, то я не знаю, что сделаю!..

Он уже сидел с ней рядом, похлопывал по руке и бормотал ободряющие слова:

— Ну конечно, конечно, Джейни! Если вам действительно этого хочется… Если вы серьезно… Тогда дерзайте!

Гул голосов и ерзанье сотен людей, собравшихся на показ моделей «Тайны Виктории», не смогли заглушить высокий, почти детский голос, прозвучавший чуть ли не бесстыдно:

— В наши дни уже мало быть красивой и при деньгах. Теперь девушка должна классно делать минет, когда ее просят, и быть горячей в постели. Я его спрашиваю: что значит «горячая»? А он отвечает: анальный секс самое меньшее раз в неделю и что-то там еще про собачий ошейник… Откровение потонуло, к счастью, в раскате бравурной музыки, донесшемся из-за тонкой перегородки. Джейни высокомерно обернулась к болтушке. Серафина, черноволосая красавица, известная только под этим именем, сидела через пару кресел от нее перед длинным зеркалом и таращила нежные карие глаза, изображая негодование. За две репетиции Джейни пришла к выводу, что Серафина неисправимая идиотка. Двадцать один год — и не прекращающаяся болтовня про мужчин, пытавшихся с ней пере спать, и про родителей, которых она оставила на южноамериканской ферме. У Джейни было подозрение, что и она в этом возрасте была попросту смешна, но она отвергла эту мысль и выкинула Серафину из головы, хотя ее было трудно игнорировать, находясь с ней в одном помещении. Дурочке заткнула рот гримерша, пытавшаяся еще сильнее выделить ее губы, и так настолько полные, что они рождали предположение о богатстве, спрятанном между ног Серафины. Та, вынужденная смолкнуть, усилила свою и без того бешеную жестикуляцию.

За спиной у Джейни стояла ее гримерша Контадина, смешивавшая на ладони несколько жидких кремов под пудру. Они встретились глазами в зеркале. У Контадины обо всем на свете было собственное суждение, которым она вечно стремилась поделиться. Кивнув в сторону Серафины, она сказала:

— Разве она не права? — Принявшись покрывать лицо Джейни смесью кремов, она усмехнулась:

— Я тоже могла бы многое рассказать. Чего бы мы ни требовали от мужчин, они всегда остаются главными. Стоит нам вообразить, что мы добились свободы или независимости, как они сразу поднимают ставки. А все этот чертов Интернет. Сплошное порно! Было время, когда они считали себя счастливчиками, если у них брали в рот. А теперь им подавай трех девчонок и обезьяну, чтобы они все вместе поклонялись их членам, приносили жертвы на этом новомодном алтаре…

Контадина расхохоталась собственной шутке. Джейни улыбнулась, но весьма сдержанно. Она вела такие разговоры миллионы раз и успела утомиться от этого натужного веселья. Теперь она понимала, почему кинозвезды заставляют гримерш и парикмахерш помалкивать. Увы, если бы она потребовала тишины, ее заклеймили бы прозвищем «примадонна». Оставалось хранить молчание самой и надеяться, что Контадина поймет намек.

Она закрыла глаза. Контадина тут же спросила:

— Вы нервничаете?

Джейни гневно отвергла это предположение взглядом в зеркале, и гримерша похлопала ее по плечу.

— Так я и думала. Вы? Никогда! — Она наклонилась, косясь на других манекенщиц, находившихся в разной степени готовности к выходу. — Вы здесь одна из немногих профессионалок. Половина этих девчонок еще никогда не ступали на подиум, а их заставляют идти вилять задницами! По-моему, все это — чистейшая истерия.

На это не требовалось ответа. Джейни молча пожала плечами, но Контадина было не унять.

— Вы-то хоть сделали правильный шаг. Кажется, я где-то читала о вашем замужестве.

— Да, я вышла замуж за Селдена Роуза. — Джейни села в кресле поудобнее и стала придирчиво изучать себя в зеркале. Хотя она была старшей среди манекенщиц (к ней приближалась только тридцатилетняя немка Ева), профессионально объективный взгляд подтвердил бы, что она еще никогда так хорошо не выглядела. В ее облике теперь были завершенность, уверенность и кое-что еще — скорее всего ум. Она выигрышно выделялась на фоне еще не сформировавшихся, простеньких молодых лиц. Но