ногу и принялась целовать в шею, он же прилагал вес силы, чтобы высвободиться. Наконец он схватил ее за руки и, прижав их к дивану у нее над головой, заорал:

— Что ты вытворяешь, черт возьми?

Оба тяжело дышали. Джейни ответить не могла — так сильно он придавил ее к дивану. Все происходящее казалось ей сладострастной игрой, она уже распалилась от ощущения гладкой кожи его шеи. Обычно Джейни не испытывала сильного желания заняться сексом, но сейчас возбудилась, как в юности, и, извиваясь под ним, думала только о том, что он должен ее поцеловать. Он просто обязан ею овладеть, и плевать ей на последствия…

Он вгляделся в ее лицо, потом в отвращении отбросил ее руки и быстро встал.

— Вот, значит, как ты поступаешь с мужчинами? — спросил Зизи зло, кривя губы и обнажая ровные белые зубы. Резцы у него оказались острые, как у хищника. Джейни было жаль, что он пре рвал момент страсти, но она была довольна, что так его взволновала. Она села и потянулась к нему.

— Иди сюда, — сказала она.

Он покачал головой и исчез в ванной. Через две-три секунды он вышел с ее одеждой в руках. л

— Одевайся! — прошипел он.

Джейни со смехом опрокинулась на спину. Она знала, насколько привлекательна, когда лежит так, в одном легчайшем белье. Умение доставлять таким способом удовольствие было для нее одним из немногих источников самоуважения, поэтому она все еще пребывала в уверенности, что они сейчас займутся сексом.

— А если мне не хочется? — Она томно нарисовала пальцем круг в воздухе. — Квартира-то моя. Что хочу, то здесь и делаю.

— Одевайся! — повторил он, швыряя на нее одежду.

Это стало оплеухой, вырвавшей ее из объятия иллюзий. Она запустила в него своей юбкой, но промахнулась, юбка легла на пол у его ног. Тогда она сама кинулась на него во внезапном приступе злобы, метя кулаками ему в лицо. Зизи отпрянул, поймал ее запястья, заломил ей руки за спину и отпихнул от себя Чтобы не упасть, она зацепилась за каминную полку, на которой он, как она только сейчас заметила, поставил фотографию яркой брюнетки, скорее всего своей матери.

— Да что с тобой? — крикнула она, вытирая со рта пену.

— А с тобой что? — парировал он, словно был пострадавшей стороной. — Неужели не понятно, что я не хочу заниматься с тобой сексом?

Этот ответ так ее удивил, что она сначала его даже не поняла. Отсутствие интереса к ней могло, с ее точки зрения, имея единственную причину: его гомосексуальные пристрастия.

— Не смеши меня, — сказала Джейни отважно, беря себя в руки. — Заниматься со мной сексом хотят все.

Зизи смотрел на нее с жалостью, словно совершенно не считал ее сексуальной, и от его взгляда у нее поубавилось самоуверенности.

— В этом все дело, — проговорил он тихо.

Он нагнулся за ее юбкой. Ей стало страшно. Она толком не поняла смысла его слов, но у нее почему-то отлила от лица кровь.

— Летом ты меня хотел, — прошептала она.

— Нет. — Подавая ей юбку, Зизи покачал головой. — Пожалуйста, оденься. Не делай хуже самой себе.

Юбка висела у него на руке, как спущенный флаг, символ ее неудачи. Джейни не могла взять ее у него. Как он самоуверен! Она его ненавидела и одновременно желала. Она обязана была одержать победу, выйти из этой ситуации хотя бы с каким-то перевесом.

— Нет, летом ты меня хотел. Почему ты не признаешься? Зизи испуганно посмотрел на нее, оценивая, насколько она зла, насколько не владеет собой. Не сводя взгляда с Джейни, он положил ее юбку на диван.

— Если не хочешь одеваться, не буду тебя заставлять, — сказал он. — Но я ухожу. У меня встреча.

— С Мими? — крикнула она.

— С Гарольдом Уэйном. Нам надо обсудить наших лошадей.

— Лошадей!.. — фыркнула Джейни и вульгарно захохотала. — Вот ты и сознался: лошадей ты предпочитаешь женщинам.

— Иногда да, — согласился Зизи, рассматривая ее, потом про шел мимо нее в спальню.

У нее в голове мелькнула спасительная мысль-сохранить достоинство, одеться и уйти. Но она уже достигла эмоционального накала, при котором возможно только падение. Она была готова опозориться, пожертвовать гордостью и самоуважением, только бы заставить Зизи с ней переспать, считая почему-то, что это ей удастся. Давно, когда ей еще не исполнилось тридцати, она встречалась с обаятельным молодым человеком, который бросил ее без всяких объяснений, стоило им столкнуться в ресторане с его родителями. Она тогда так разъярилась, что накидала в его джип грязи, увидев машину на стоянке перед хэмптонским клубом «Коншиенс пойнт ими». Бывший приятель, конечно, обозвал ее психованной, но она требовала, чтобы он объяснил свой поступок. До нее дошли слухи, что он слышал что-то порочащее о ее прошлом, и неведение сводило ее с ума, вызывало желание его наказать.

Сейчас, глядя, как Зизи готовится в тесной спальне к уходу, она так же бесилась. Как он смеет уходить? Джейни кинулась в спальню, где он переодевал рубашку. Глядя на его мускулистую спину, она крикнула:

— Я хочу знать почему!

Он обернулся, взял с кровати застегнутую внизу рубашку и надел через голову.

— Это глупо, — сказал он. Она шлепнула его по руке.

— Почему ты выбрал не меня, а Мими?

— Я не выбирал, — ответил он ровно, протискиваясь мимо нее. Она пошла за ним следом через гостиную.

— Отвечай! — крикнула она. — Пока ты не ответишь, я не уйду.

— Мне нечего сказать. — Именно такое типично мужское упрямство обычно сводит женщин с ума. Зизи вынул из стенного шкафа галстук и отправился в ванную повязать его перед зеркалом.

— Что такого есть у нее, чего нет у меня? — заорала Джейни, молотя его кулаками.

Она уже давно не представляла для него интереса. Она слишком далеко зашла, но это происходило у него с женщинами раз за разом. Теперь она рыдала в углу ванной, то и дело поднимая мокрое распухшее лицо и повторяя:

— Почему, почему, почему?

Но для него она была все равно что грязная мокрая тряпка на полу. Он прошел мимо нее, достал из шкафа шерстяной свитер. Надев его, накинул сверху длинное твидовое пальто. Взяв с камина перчатки, он увидел, что она стоит в двери, расставив ноги и подбоченившись, и не дает ему пройти.

— Не выпущу тебя, пока не скажешь почему! — истерически взвизгнула Джейни.

Он вздохнул. Почему женщины вечно устраивают сцены? Ему не хотелось ее обижать, но когда он поступал с ней по-человечески, она видела в этом признак того, что он в нее влюблен. Он немного ею заинтересовался в начале лета — всего на минуту, когда она так старалась обратить на себя внимание. Но ему объяснили, что она собой представляет, а такая женщина была ему не нужна. Он произнес ровным голосом:

— Прошу тебя отойти от двери.

— А я тебя прошу ответить почему.

Опять она за свое! Пришлось обхватить ее за талию и оттащить от двери. Она и этим попробовала воспользоваться, чтобы на нем повиснуть, поэтому он с силой ее оттолкнул. Пока она восстанавливала равновесие, он успел распахнуть дверь, протиснуться на лестничную клетку и захлопнуть дверь за собой.

Пытаясь отдышаться, Зизи дрожащей рукой пригладил волосы, потом стал спускаться по лестнице. Он полагал, что она не увяжется за ним в одном лифчике и трусах — даже у нее хватит на это мозгов. При следующей встрече она постарается на него не смотреть, стыдясь своей выходки, а он никому ничего не станет рассказывать — как и она, ведь это выставило бы ее в постыдном свете, полной кретинкой: