не одобряла ее, но втайне испытывала удовлетворение оттого, что Пиппи никогда не бывает совершен но трезвой. Впрочем, на сей раз она и сама выпила.

— Неужели? — Джейни подумала, что влагалище Пиппи — единственное, что еще осталось у нее настоящим.

— Мими не понимает, — не унималась Пиппи. — С возрастом там происходят изменения…

— Это какие же? — спросила Мими.

— А то ты не знаешь! Растяжение губ. — Пиппи визгливо расхохоталась и вцепилась в руку Джейни. — Мои, например, широки, как Большой Каньон: я переспала со столькими мужчинами!

— Знаешь, Пиппи, большей глупости мне еще не доводилось слышать, — изрекла Мими, натягивая перчатки. — Ты меня совершенно смутила. Вдруг кто-нибудь заглянет в меня и примет за старуху?

— Наверное, ты имеешь в виду Зизи? — Спросив это, Пиппи зажала себе ладонью рот, словно спохватилась, что сказала лишнее. — Ну, так он все равно считает тебя старой.

Ее бестактность была под стать шаткой походке. Каждый шаг давался ей с таким трудом, будто она не умела ходить на высоком каблуке. Ее нетвердая поступь, громкий голос и сам факт, что она — актриса Пиппи Мос, уже привлекали внимание прохожих.

— Уймись, Пиппи! — сказала Джейни. — Хочешь опять угодить в колонку сплетен?

— Я оттуда все равно не вылезаю, — заявила Пиппи. — Черт с ними, врунами!

— Пойдем пешком или возьмем машину? — спросила Мими.

— Машину! — твердо ответила Джейни, оценив состояние Пиппи. Она всем твердила, что любит, даже обожает Пиппи, но соглашалась с Мими, что Пиппи истеричка. Джейни тяготилась обществом Пиппи, потому что вынужденно превращалась в ее сиделку. Пиппи с удовольствием плыла по волнам своих желаний: напивалась, нюхала кокаин, могла вдруг куда-нибудь исчезнуть — удалиться в ванную с только что встреченным мужчиной или просто повалиться под стол. Все бросались ее искать, а найдя, утешали. То она рыдала, выдумав, что кто-то ее презирает, то вынашивала планы мести за надуманную обиду. Джейни пред почла бы обойтись без ее общества, но компания Мими в эти дни подразумевала необходимость терпеть и Пиппи.

— Куда денешься, Мими, — продолжала Пиппи, становившаяся от спиртного или наркотиков агрессивной и долго не слезавшая с надоевшего всем конька, — ты его на целых двадцать лет старше. Вот скажи, бывали у тебя мужчины на двадцать лет старше тебя, которых ты бы не считала мерзкими стариками?

— Запросто, — вставила Джейни.

— Ты не в счет, ты любишь старичков, — отмахнулась Пиппи.

— Селден не старик, — сказала Джейни обиженно.

— Он старше тебя на пятнадцать лет, если только ты не уменьшаешь собственный возраст…

— Пиппи! — прикрикнула Мими, делая знак своему шоферу подать машину.

— Подумаешь! — Пиппи пожала плечами. — Я преуменьшаю свой возраст. Не мечтайте, что я скажу вам правду.

— Я ее и так знаю, — напомнила Мими. — Не забывай, что мы дружим с десяти лет.

Черный «мерседес» притормозил у тротуара, Мухаммед выскочил и распахнул заднюю дверцу.

— Спасибо, Мухаммед, — проворковала Мими.

Все три женщины сели в машину, и она присоединилась к праздничному транспортному потоку на Пятой авеню. На преодоление десяти кварталов должно было уйти не меньше четверти часа, но Джейни нравилось ехать в «мерседесе» с водителем, выглядеть и быть богатой, кутаться в меха, пьяно хохотать после шампанского, выпитого в одном из самых шикарных ресторанов города, быть красивой и иметь красивых и знаменитых подруг, да еще направляться не куда-нибудь, а на аукцион драгоценностей «Кристи». Она провела по стеклу пальцем в перчатке, радуясь совершенству всего происходящего с ней. Ее фотография красовалась на обложке рождественского каталога «Тайны Виктории»: на ней были отделанные бриллиантами трусики и лифчик, доставленные к фотографу в студию под вооруженной охраной. Пока она в этом облачении на пресс-конференции отвечала на вопросы журналистов, охранник стоял в трех футах от нее. Но верхом всего стала обложка журнала «Максим»: на ней Джейни демонстрировала черный кожаный наряд-несколько полосок с серебряными заклепками. Сочетание этих двух образов — ангельского и демонического — породило обвал откликов. Не осталось ни одного развлекательного шоу, где не обсуждали бы Джейни.

Пиппи заерзала и полезла в сумку за сигаретами.

— Как Селден? — спросила она.

— Мы превосходно ладим, — твердо ответила Джейни. Это несколько противоречило действительности, но не жаловаться же Пиппи на Селдена! После ее триумфального появления на двух обложках они с Селденом заключили нечто вроде перемирия, и он старался не заговаривать о Гринвиче. Джейни подозревала, что ему нравилось любоваться женой сразу на двух журнальных обложках, знать, что ее хотят миллионы мужчин; впрочем, ей было недосуг особенно в это вдаваться. В последнее время Селден был сговорчив, как щенок, старался ей угодить, как в дни, когда они только поженились. Если он вдруг упоминал переезд, она подавленно вздыхала и говорила: «Я бы с радостью, но я так занята, как же я могу?»

Но Мими гнула свое:

— Джейни, ты так и не позвонила Бренде Лиш? Вот увидишь, если твой брак рухнет, то только из-за вашего с Селденом сумасшествия: это же надо, жить в таком отеле!

Джейни мелодично засмеялась:

— Селден почти не бывает дома. И потом он обычно не видит, что его окружает.

Пиппи глубоко затянулась сигаретой. В машине стало так дымно, что Джейни поспешила нажать кнопку, чтобы немного приоткрыть окно. Струя холодного воздуха привела Пиппи в чувство.

— В тот раз, в «Динго», он оказывал знаки внимания Венди Пикколо. Это выше моего понимания. Она такая кроха, что надо постараться ее заметить.

Джейни еще продолжала по инерции улыбаться, но в ее глазах появился вызов.

— На что ты намекаешь, Пиппи? У Селдена роман?

— Ничего похожего, — вмешалась Мими решительным тоном. — Три месяца брака — еще не срок для измены. Но если вы не совьете собственное гнездышко…

— А я знаю женихов, которые тащили в постель других женщин даже накануне свадьбы, — настаивала Пиппи. — Один так вообще снял для любовницы номер рядом со своим в медовый месяц.

— Это потому, что ты водишься исключительно с актерами, — сказала Джейни.

— Я сама актриса! — гордо напомнила Пиппи, готовая защищать свою профессию.

Джейни рассмешило ее самомнение. Сколько бы времени она ни проводила из-за Мими в обществе Пиппи, подружиться они не могли. Пиппи видела в Джейни конкурентку, а той казались жалкими ее потуги, ведь она ставила себя выше, чем Пиппи. «У нее острый нос!» — сказала она однажды Мими. «Знаю. Но мужчины находят ее сексуальной», — ответила Мими. Джейни промолчала, только многозначительно улыбнулась: мужчины считали Пиппи сексуальной по одной причине — из-за ее постоянной готовности к сексу.

— В любом случае Селден не из тех, кто заводит любовниц, — заявила Мими. — Поверь мне, Джейни раньше заведет себе любовника.

Сейчас было бы очень кстати напомнить Мими про ее собственного любовника, Зизи. Но Джейни разрядила обстановку, сказав:

— Не могу представить, как можно завести любовника, будучи женой Селдена. Наверное, мне повезло: я вышла за мужчину, которого по-настоящему люблю.

Это тоже было преувеличением: слишком часто она злилась из-за необходимости изображать любовь к нему. Но фразу о настоящей любви она произносила так часто — репортерам на пресс-конференциях, на всяческих торжествах, в ответ на поздравления на приемах, — что перестала наделять ее смыслом.

— А я нет! — выпалила Мими, словно убеждая себя, что это не важно.

— Брось, ты его любишь, — возразила Джейни.

— Люблю, но не влюблена, — уточнила Мими и поспешно добавила:

— Не будем говорить о Джордже.

— Ладно, — пискнула Пиппи и. — Тогда поговорим о Зизи. Что ты ему подаришь на Рождестве"?