– Ты не мямли. Расслабься, закури… И давай с самого начала. Что у тебя вызвало подозрения, при каких конкретно обстоятельствах…

– Может, он и Флиссак, но не писатель. А если и писатель, то те романы, что тебе преподнес, не писал. Я обе его книжки оставил на вчерашний вечер, решил поблаженствовать в ванной. Открываю, и с первой же страницы… – Глеб раскрыл дипломат и положил к Дашиным коленям четыре толстеньких покетбука в ярких обложках. – Эти две тебе француз подарил, а эти ты мне из Парижа привезла. Короче, на обоих якобы флиссаковских романах просто-напросто приклеены другие обложки – с его портретом и завлекательной аннотацией. А по содержанию это – «Двойной прыжок через бездну» Жоржа Летерье и «Милая налетчица» Робера Ампелена. Издание то же, все совпадает, но на «флиссаковских» другие заголовки: «Путь во мрак» и «Банк ограбят в восемь утра». Сама посмотри. Мало ли что языка не знаешь, тут сразу видно. Не иероглифами пишут французы, как-никак…

Даша раскрыла книжки и стала прилежно сравнивать, минуты через две она признала, что Глеб прав, – незнакомые слова чужого языка, с которых начинались оба текста, совершенно идентичны. Перевернула по страничке – то же самое. Тот же шрифт вдобавок.

– Не сомневайся, я прилежно пролистал, – сказал Глеб. – Один в один совпадает. Те же самые романы. Те же выходные данные, только копирайт на «флиссаковских» стоит его собственный. Девяносто четвертого года, хотя те два романа датированы девяносто вторым и девяносто третьим…

– Может, это у него такие псевдонимы? – пожала плечами Даша. – Черт их душу разберет, писателей. Мало их под псевдонимами издается? А «чужие» фотографии – для пущей убедительности. А не далее как вчера читала в послесловии к Кингу, что он свои первые романы под псевдонимами и выпускал…

– Видишь ли, обычно под псевдонимом лепит бульварные книжки автор серьезных романов. А выпускать средней руки детективчики то под своим именем, то под двумя псевдонимами… Зачем огород городить?

– Милый, но ты, прости меня, все-таки не специалист в этих делах, то бишь не профессионал, – мягко сказала Даша.

– Да конечно, и все равно подозрительно…

Даша отыскала в столе крохотный перочинный ножичек, тщательно исследовала обложки, поддевая острием твердый слой клея:

– Вроде бы не похоже, чтобы обложки переклеивали. Хотя при современном развитии печатного дела на Западе, как Остап говаривал…

– Вот именно.

– Брось сигаретку. Так… – Даша глубоко затянулась. – В том, что он француз из Франции, я не сомневаюсь. Славка его возил регистрироваться, как честному иностранцу и положено, а там сидят не придурки, даже китайцев наловчились за последнее время раскалывать… Второе, более существенное, кто бы он ни был, комиссара Дюруа он должен знать. Мы с комиссаром однажды ездили в уютный такой ресторанчик, у них туда возят гостей ради экзотики, как у нас – в «Шантару-матушку»… Ездили только вдвоем. Так вот, Флиссак как-то мимоходом обронил про певицу Мелани, которую мы тогда видели… Видели мы такую шансоньетку, точно.

– Это еще не значит, что он знает комиссара. Может, за вами там хвоста пускали… Чтобы ты комиссара не завербовала.

– Все равно, это доказывает, что он – из Франции.

– Но не писатель.

– Это ты так решил, Глебчик. А я тебе обязана напомнить, что все сомнения обычно трактуются в пользу обвиняемого. В особенности если обвинение даже и не выдвинуто. В чем его обвинять, мне решительно непонятно. Хоть убей, не возьму в толк, зачем французской разведке засылать в шантарскую уголовку агента. Американца сцапали возле Шантарска-45, когда он делал высокоточную геодезическую привязку к местности, – это еще понятно. Промышленные шпионы крутятся возле Института биофизики и завода «Импульс» – еще более понятно. Конечно, заинтриговал ты меня… – Она глянула на часы. – На часах девятый час, торопись, Петрушка в класс… Дай-ка телефончик. «Экономисты» наши ранехонько слетаются…

Минут через пять положила трубку и пожала плечами:

– Ну вот. Ребятки заверяют, что в Шантарской области мало-мальски серьезными французскими экономическими интересами и не пахнет. Янкесов хоть завались, израильтян, немцев, испанцев, бывших братьев по соцлагерю… Телефон поставь на место. Спасибо… А французов по пальцам можно пересчитать. Да и то главным образом в туризме и на кондитерской фабрике – там инвестиции пошли, должно быть, лягушачьи лапки в сахаре выпускать будут… Так что же возле меня будет делать агент с ударением на «а»? А если предположить, что это какой-нибудь ихний эмэмэмовец, продавец воздуха, он и тем более не полез бы возле полиции светиться…

– Убедительно…

– Что, не убедила?

– Да нет, отчего, – Глеб пожал плечами. – Весьма убедительно. Но у меня отчего-то на душе неспокойно.

Даша засмеялась:

– Это ты от меня подхватил. Еще полгода проспишь с милицейским капитаном – всех синдромчиков нахватаешься…

– Слушай, а ты, точно, в Париже ничего такого…

– Обижусь, – сказала Даша. – У меня нынче нервы на боевом взводе… Родину я там не продавала, а сплю только с тобой, обормотом.

– Даш, ну извини…

– Прелесть ты моя, – Даша придвинулась ближе и звонко чмокнула его в лоб. – Ни свет ни заря мчался по городу, остеречь хотел… А может, это ты такой предлог выдумал, чтобы лишний раз беззащитную девушку в постель затащить? Девушка, между прочим, совращению подвергнуться не против, сейчас выставим майора на службу…