— А завтра утром отправимся делать открытия.
Сверкающее, как огонь в горне, солнце опускалось в океан. Быстро наступала ночь.
Костер был разожжен, вертел снова установлен, и вскоре великолепное жаркое, облизываемое языками пламени, стало уже потрескивать.
Друзья с интересом следили за серьезной кулинарной операцией, длившейся два часа. Затем, в огненных отсветах, которые окрашивали в пурпурный цвет листья и ветви, Тотор и Меринос торжественно приступили к праздничному блюду.
Утром, когда начинающие робинзоны набросились на угря, это было обжорством голодающих, вынужденных удовлетворить свою самую насущную потребность.
Но неторопливое поглощение лебедя вечером — это уже пиршество гурманов.
— Вот если бы еще и щепотка соли с горбушкой хлеба! — сказал Меринос со вздохом, в котором смешались сожаление и блаженство.
— А я предпочел бы получить накомарник! — ответил Тотор, видя тучи танцующих перед огнем москитов.
Желание спать еще не свалило парижанина с ног, и он готовился к завтрашнему маршруту.
Среди обломков коры нашлись достаточно тонкие, которые можно было легко сгибать. Тотору удалось превратить один такой обломок во что-то вроде грубой, но прочной корзины. У него еще остался большой кусок угревой кожи, от которой наш изобретатель отрезал ремень, сделав дужку для корзины. Затем молодой человек уложил в эту посудину роскошное жаркое. Он рассчитывал на несколько дней сытой жизни и, как человек хорошо поработавший днем, заснул сном праведника.
Меринос уже опередил его на пути в страну сновидений и громко храпел.
Друзья проснулись, когда вершины невысоких гор на востоке заблестели в первых лучах солнца, и торопясь проглотили несколько больших кусков жаркого. Тотор показал на горы и объявил:
— Идти нужно вон туда!
— All right![63] — кивнул Меринос.
…Обильная еда придала им сил, и юноши, как хорошие скороходы, пройдя шестьдесят километров, поднялись на вершину горной цепи. Крик удивления и восхищения невольно вырвался и у того, и у другого.
ГЛАВА 6
Австралию можно сравнить с тарелкой для бритья, ибо, как в шлеме Мамбрина[64], ее центральная часть — впадина, берега же образуют приподнятый край. Средняя высота впадины колеблется между ста — семистами метрами, а высота борта достигает на юго-западе приблизительно двух тысяч метров (Маунт-Кларк).
Весьма своеобразная конфигурация, и она служит причиной геологических явлений, о которых будет рассказано позже.
Все знают, что этот континент, расположенный в Южном полушарии, простирается между 10 градусами 39 минутами южной широты и 110 градусами 45 минутами и 150 градусами 56 минутами восточной долготы; что поверхность его к югу от Азии равна восемнадцати Франциям. Известно также, что наибольшая его длина с востока на запад превосходит восемьсот лье; ширина, с юга на север, достигает шестисот пятидесяти лье, а поверхность равняется приблизительно пяти миллионам пятистам тысячам квадратных километров[65]. Английская колония, существующая всего столетие, Австралия сегодня — одна из самых богатых стран земного шара благодаря изобилию ее недр, упорной работе жителей и их несравненному умению вести дела.
Но страна эта населена еще не так, как требуют ее пространства. Только в восточной части, где жителей больше, расцветают замечательные города, неслыханная роскошь которых идет рука об руку с утонченной цивилизацией. За исключением некоторых пунктов на южном и юго-западном берегах, где колонизация также движется гигантскими шагами, остальное пространство Австралии — можно сказать, две ее трети — пустыня.
Там есть районы размером в две Франции, пока совершенно не исследованные! Встречаются каменистые, песчаные или зеленые пустыни; великолепные, странные и бесплодные леса; чудесные, сказочные, полные цветов уголки и пугающе бесплодные районы, в которых даже туземцы не могут жить!
Это край странностей и парадоксов, где наши устойчивые привычки ежеминутно опрокидываются ни на что не похожей природой.
Что же вызвало у молодых людей возглас удивления и восхищения? Они только что взошли на гребень прекрасных лесистых гор, на вершине которых росли лишь кусты да исполинские травы.
— Да это настоящая сине-голубая симфония! — вскрикнул Тотор, указывая широким движением руки на необозримую равнину, реки, леса и луга.
Действительно, под ногами колыхалась нежно-голубая трава, совсем прямая, с серыми метелками. Этот сочный злак, кстати любимый корм овец, так и называют синей травой (blue grass). Цветовую гамму усиливали камедные деревья, blue gum, висячие листья которых издавали сильный аромат, истекая светло- лазоревым густым соком. Виднелись также кроны blue wood с копьевидными сизыми листьями, с изнанки отливавшими серебром. Подальше — древовидные злаки с оловянно-синими стеблями, бледно-розовыми цветами, источавшими легкий аромат розы. Они соседствовали с дикими индиго — цветы казались роем мелких голубых бабочек. Кое-где красовались деревья герани, исполинские ирисы аметистового оттенка. Листья их, отливая сталью, торчали, как поднятые сабли.
Дальше все сливалось в неоглядную лазурь, тут и там прорезанную резкой синевой рек; вдали тонкая дымка становилась у горизонта неотличима от небесной голубизны.
— Что за странный пейзаж! — сказал Меринос, вытирая вспотевшее лицо под странноватым здесь цилиндром. — Неужели вся Австралия такая?
— Конечно нет; только некоторые области, хотя, по правде говоря, голубой оттенок преобладает всегда там, где есть зеленая растительность.
— А причина?
— Климат, вода, почва… Кто его знает! Но довольно. Осмотримся и постараемся найти или жилье, или дорогу на восток, к поселениям.
— К каким?
— Ближайший город, вероятно, Ребурн.
— Далеко?
— Думаю, километрах в трехстах… если только дерево не слишком отнесло нас в ту ночь, когда мы оказались в воде. Кажется, это река Де Грей-Ривер[66], но я не слишком уверен.
— Так ты знаешь географию?
— Немного. Но достаточно, чтобы дать солидную промашку.
— Все же, наверное, ты прав, это и есть Де Грей-Ривер!
— Помнится, она описывает гигантское кольцо, как и эта река, которая течет с юга на северо-восток, потом отклоняется на север и в конце концов поворачивает на запад. А Ребурн должен находиться в трехстах километрах от ее устья.
— Достаточно! Давай спустимся на равнину и, ориентируясь по солнцу, постараемся отыскать этот город… Дней через двенадцать доберемся до цивилизации.
— Проект, кажется, разумный. Устроим лагерь пониже, дождемся ночи, поспим, а завтра утром отправимся в путь.
